Сокровище Голубых гор (др. изд.) - Сальгари Эмилио (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
Экипаж глухо волновался. Волнение его увеличивалось еще и потому, что, по всей видимости, до берега вовсе не было так близко, как постоянно уверял капитан, и что, в сущности, никому не было известно, куда именно несет их плот, всецело находившийся во власти ветров и течений.
Осаждаемый командой, требовавшей точного указания долготы и широты, под которыми они находились, капитан должен был сознаться, что не в состоянии определить этого, так как у него испортился хронометр. Причины он не высказал во избежание опасных недоразумений.
Можно себе представить, как подействовало на матросов неожиданное для них открытие, что они затерялись в безбрежном океане и неизвестно, что ожидает их впереди.
На третью ночь после рыбной ловли случилось нечто, сильно взволновавшее капитана, боцмана и дона Педро, этих троих людей, превосходивших остальных своих спутников силой духа.
В эту ночь плот не двигался с места из-за полного затишья. Перед рассветом боцман, выйдя на вахту, уселся на носу. Старик надеялся при первых лучах солнца увидеть берег, но вместо этого обнаружил перед собой, в воде, кусок пробки вроде той, которая используется рыболовами для поплавков на удочках.
Удивленный видом этого предмета и недоумевая, откуда он мог взяться, старик поспешно огляделся вокруг. Убедившись, что остальные вахтенные столпились в противоположной от него стороне, он достал веслом пробку и внимательно осмотрел ее.
Эта находка не могла быть брошена с рыболовного судна, потому что там были в употреблении пробковые квадратики более крупных размеров и, вдобавок, всегда снабженные названием судна и какой-нибудь цифрой. Этот порядок был хорошо известен старому моряку, в молодости часто ходившему на рыболовных судах.
Зажав в руке свою неожиданную находку, Ретон украдкой прошел в каюту к капитану, чтобы обрадовать его известием о вероятной близости какого-нибудь рыболовного судна, вышедшего, быть может, на добычу трепанга, этого моллюска, который так любим китайцами и водится только близ больших островов Тихого океана.
Достаточно было простого шепота боцмана, чтобы дон Хосе, спавший всегда только «вполглаза», вскочил с тревожным вопросом:
– В чем дело? Уж не берег ли?
– К несчастью, пока еще нет, капитан, – ответил Ретон. – Впрочем, надеюсь, что теперь он уж скоро будет в виду. Но я не затем вас побеспокоил. Взгляните-ка вот, капитан, на эту вещицу, которую я только что выудил из воды.
Капитан взял из руки боцмана пробочный квадратик и внимательно осмотрел его с обеих сторон. Вдруг с его уст сорвалось такое громкое восклицание негодования, что спавшие рядом за парусиновой переборкой дон Педро и его сестра проснулись и явились узнать, что еще случилось.
– Новое несчастье, капитан? – спросил молодой человек.
– Да, случайно открылась новая измена, – отрывисто проговорил дон Хосе, судорожно сжимая в руке квадратик.
– Новая измена? – вскричал боцман, вытаращив с удивлением глаза.
– Да, – продолжал капитан, – этот кусок пробки является доказательством того, что находящийся среди нас изменник продолжает свое гнусное дело. – Разве ты не понимаешь, что означает этот предмет?
– Понимаю. Это значок, которым рыболовы обмениваются между собой во время кампании, – хотел ты сказать, мой старый друг. Да. Но эта таблетка брошена в воду здесь.
– Кем же и с какой целью? – любопытствовал нетерпеливый дон Педро.
– А вот сначала осмотрите эту штуку, – проговорил капитан, передавая ему квадратик.
Молодой человек с живостью схватил этот маленький предмет и увидел довольно ясно нацарапанные на нем три непонятных иероглифа, над которыми расположилась фигура ноту – точное воспроизведение тех, которые значились на документе Фернандо де Бельграно.
– Да ведь это то же самое, что у меня, – начал было он, но капитан перебил его:
– Поверните пробку другой стороной. Что вы там видите?
– Букву А. Что же означает эта буква?
– По всей вероятности, она означает «Андалузия».
– Что же вы из всего этого заключаете, дон Хосе? – вмешалась наконец и девушка, до сих пор скромно молчавшая.
– Сейчас объясню, сеньорита. Позвольте мне сначала спросить вашего брата кое о чем… Дон Педро, вы никому не показывали известный документ?
– Никому, кроме вас, капитан.
– Так ли это?
– Даю честное слово.
– А где вы его всегда храните?
– У себя на груди.
– Может быть, кто-нибудь доставал его у вас во время вашего сна?
– Это невозможно! – вскричал молодой человек. – Я сплю так же чутко, как вы, дон Хосе, и всегда слышу малейший шорох около себя.
– Однако кто-нибудь из наших все же изучил ваш талисман. Иначе как объяснить это странное совпадение? – говорил с задумчивым видом капитан, вертя в руках возвращенную ему молодым человеком пробку.
– Ну, что же вы об этом думаете, дон Хосе? – допытывалась девушка, инстинктивно чувствуя важность сделанного открытия.
– А то, что над нами висит преступная рука пирата Рамиреса! – с нескрываемым волнением ответил моряк. – Этот негодяй подкупил кого-нибудь из моих людей. Я убежден, что этот значок брошен в море отсюда, и, быть может, уже не первый раз. Очевидно, этим путем ведутся переговоры с «Эсмеральдой», кораблем Рамиреса… Боцман, видел ты у нас на борту такие значки?
– Нет, капитан, не видал. Да ведь они бывают только у рыболовов.
– Подождите, вот и на боках квадрата есть знаки! – вскричал дон Педро, снова взяв в руки брошенную капитаном на стол пробку.
– Какие? – поспешно спросил дон Хосе.
– Да вот, на одном боку виднеется семь точек и четыре черточки, а на другом – цифры: двойка, десятка и двадцать четыре.
– Гм! Да, – произнес капитан, взглянув на эти знаки. – Разумеется, это условные знаки.
– Вы думаете, капитан, что этот значок предназначен для капитана Рамиреса? – спросил боцман.
– Да, я убежден в этом.
– Боже мой! Как же нам быть? – тоскливо произнес дон Педро.
– Нужно постараться открыть предателя – больше нам ничего не остается, – сказал дон Хосе.
– Эх, только бы он попался мне в руки! Угостил бы я им добрую акулу! – хрипел боцман, яростно сжимая кулаки.
Вдруг он подскочил на месте, хлопнул себя по лбу и вскричал:
– Да-да-да! Вспомнил! Вспомнил! Как-то утром я застал Эмилио бросавшим в воду такую пробку. Когда я его спросил, что он делает, он ответил мне, что бросает приманку рыбам.
– Эмилио?.. Уж не подозреваешь ли ты этого мальчика? – с недовольным видом промолвил капитан. – Ты почему-то недружелюбно, даже враждебно относишься к этому бедняге, виновному разве только в том, что он по своей молодости охотник порезвиться, пошалить и поострить. Это у тебя своего рода мания, кстати сказать, очень для меня неприятная, и я был бы рад, если бы ты постарался от нее избавиться. Ну, сообрази сам, где же неопытному мальчику задумать и провернуть такую хитрую махинацию? На это нужен человек бывалый.
– Хорош «мальчик», чуть не с бородой! – проворчал боцман. – Да ведь он…
– Довольно! – сурово оборвал его капитан, поворачиваясь к выходу. – Оставим пока это. Никому ни слова, слышишь, Ретон? Будем наблюдать молча. Когда-нибудь предатель все же попадется. За это тебе большое спасибо, старина, а за стремление оклеветать ни в чем не повинного мальчика не хвалю.
Вслед за капитаном вышли из каюты и остальные.
По-прежнему нигде не было видно ничего, что могло бы окрылить надеждой угнетенный дух злополучных пловцов. Тихий океан в эту минуту вполне оправдывал свое название, данное ему, вероятно, в такое же утро великим, но несчастным Магелланом. В воздухе было совершенно тихо, и ни малейшая рябь не пробегала по зеркальной поверхности спокойных вод. Хотя солнце только что взошло, но уже немилосердно жгло.
По временам с запада пролетали стаи птиц и, покружившись над морской гладью, снова возвращались назад. Это показывало, что в том направлении должна быть земля.
– Все точно сговорилось против нас: ветер, море, люди и сама земля, как бы нарочно убегающая от нас, – говорил находившимся около него молодым людям капитан, долгое время молча водивший по всем направлениям подзорной трубой. – Лучше бы уж снова разразилась буря, чем это неспокойное затишье: по крайней мере, один бы конец. Стоим на мертвой точке, и неизвестно, сколько еще времени придется пробыть в таком положении. Сегодня уже седьмой день, как мы покинули «Андалузию», а я был уверен, что не пройдет и трех дней, как мы будем у цели. Забыл, что не мы распоряжаемся стихиями, а они нами.
