Шесть серых гусей - Кулонж Анри (список книг .TXT) 📗

— Если бы им был я! — воскликнул Ларри. — Я думаю, из нас получилась бы неплохая команда…

Пол в задумчивости шагал вдоль ограды парка.

— Правда, ты очень бы мне помог, — сказал он, обернувшись к Ларри. — Ты говоришь по-итальянски, ты знаешь и любишь город, который, честно признаюсь, мне чужд и непонятен… Я уверен, что тебе известны его тайны, подпольные организации, ты умеешь выявлять злоумышленников и контрабандистов…

— Этого добра здесь хватает. Но сейчас я могу опираться только на доносы, а их хотя и много, но все же недостаточно. Если мы хотим больше знать о том, что здесь происходит, нам нужен хороший осведомитель, но чтобы заинтересовать кого-то стоящего, следовало бы объединить наши скромные средства… Пол, надеюсь, у тебя есть хоть какие-то деньги?

— Очень мало, потому что у меня нет целевого бюджетного финансирования. Мейсон Хаммонд просто обещал мне ежемесячно присылать с Сицилии несколько сот лир…

— Значит, ты не один! Кто такой этот Хаммонд?

— Тот, благодаря кому я и попал сюда. Когда я был на последнем курсе Гарварда, он преподавал нам литературу и ввел меня в круг профессоров и историков искусства, которые под его руководством занимались вопросами охраны памятников в военное время. Они попросили, чтобы я написал отчет об их работе, и сразу же, в конце мая, как только Мейсон стал во главе комиссии, над названием которой издевался этот тупица, вызвали меня на Сицилию. Я тогда служил в Африке, и мой перевод сюда был оформлен всего за несколько часов… А после того, как в результате бомбардировок пострадали Палермо, Милан, Рим и Неаполь, меня срочно направили сюда, для солидности присвоив звание капитана.

Пол прислонился к решетке.

— Послушай, — продолжил он, помолчав немного, — мне нравится думать, что наша встреча не случайна. Я немедленно пошлю письмо Хаммонду и спрошу, нельзя ли назначить на этот пост тебя. В конце концов, это будет хороший пример сотрудничества между союзниками, о котором нам все уши прожужжали…

— Я в это не верю, англичане назначат как минимум майора, хотя бы для того, чтобы тот мог противостоять Хокинсу! Смотри, даже страус не верит.

— А мне кажется, что он замерз, — ответил Пол.

Ветер ерошил перья большой птицы, и создавалось впечатление, что она отряхивается и вздрагивает, вглядываясь в даль и надеясь разглядеть за темными пальмами парка теплые края и южные джунгли.

— А пока нам надо пристроить на ночь наш бестиарий… Если ты пообещаешь, что утром заберешь их, предлагаю отнести всех в гардероб палаццо Сатриано. Но, чур, мне их не оставлять. Я не хочу, чтобы надо мной потешались…

— Не волнуйся, на рассвете они вернутся в зоологический музей.

— Или в то, что от него осталось после визита этих вандалов, — прошептал Ларри.

Пол обреченно махнул рукой. Они неловко ухватили свой груз и, спотыкаясь, направились ко входу во дворец. Пройдя мимо не поверившего своим глазам часового, друзья сложили экспонаты музея на полу в маленькой комнатушке.

— Самое тяжелое — подставки, — проворчал Ларри. Не успел он выйти за порог попрощаться с Полом, как начал яростно чесаться.

— Черт побери, на этих макаках полно блох! — воскликнул он.

— Как ты думаешь, почему я выбрал страуса? — спросил Пол.

Ларри собрался было дать ему тумака, но в это время небольшая группа людей вышла с улицы Калабритто. Не сговариваясь, друзья, словно злоумышленники, отступили в тень.

— Говорят по-французски, — прошептал Ларри. — Ничего удивительного, мне кажется, их разместили в доме на углу площади Сан-Фердинандо.

Пол не ответил и еще крепче вжался в стену. Ларри наклонился к самому его уху:

— Кажется, это самое оживленное место в городе… Ты обязательно должен пошататься здесь немного: может, тебе повезет и ты встретишь свою сегодняшнюю пассию…

— Эту мегеру, — прорычал Пол злобно. Ларри видел только нахмуренное лицо друга, бледным пятном выступавшее из темноты.

— Ладно, я пошутил, старина! А о поисках своих не волнуйся… Мы достанем подходящего информатора, обещаю.

Французы тем временем собрались уходить, и вскоре на площади все стихло.

— Подумать только, — проворчал Пол, — ни одной весточки за все семь лет… А ведь мы так дружили…

Ларри задумчиво смотрел на утопавшую в тумане набережную.

— Когда-нибудь я все тебе расскажу, — глухо произнес он.

2

30 ноября

— Минутку, — сказал Ларри, заглянув в записную книжку в коленкоровом переплете. — Вот послушайте, Мерфи. Это выписки из дневника Мэри Шелли, которые я сделал в Оксфорде: дамы (его супруга и свояченица) и все домочадцы приехали первого декабря тысяча восемьсот восемнадцатого, на два дня позже. Почему они приехали позже? Загадка.

— Сто двадцать пять лет прошло, — равнодушно заметил молодой сержант. — Это очень много, и теперь на такого рода вопросы найти ответ трудно. Скорее всего он приехал раньше, чтобы подготовить дом.

— Это на него совсем не похоже! Он мог бы послать Фоджи, свою правую руку, того самого Фоджи, который потом шантажировал его таинственным младенцем, о котором я вам говорил. Кем вы были до войны, Мерфи?

— Судебным исполнителем в Абердине, сэр.

— Надеюсь, вы прочтете Шелли, когда вернетесь домой.

Сержант покачал головой:

— Вряд ли! Я никогда его не читал и не собираюсь этого делать, хотя и любуюсь каждое утро его портретом на вашем письменном столе.

— Все имеет свое начало, Мерфи! К тому же вы, наверное, единственный школьник Соединенного Королевства, который не знает наизусть «Оду к западному ветру». «О, буйный ветер запада осенний!..» 34 Это вам ни о чем не говорит?

— Нет, сэр.

— Невероятно! — потрясенно воскликнул Ларри.

— Зато я знаю, что такое настоящий западный ветер, — ответил сержант. — Там, где я живу, ветер с гор просто сбивает с ног. Почти как сегодня утром.

— Когда Шелли здесь жил, было как раз очень тепло, — заметил Ларри, глядя на верхушки сосен, раскачивавшиеся под напором ливня. — Мэри пишет в дневнике, что не было нужды топить. Видите ли, Мерфи, выяснение таких деталей приносит удовлетворение и радость биографам, и именно по ним можно судить о качестве самой биографии. Я до сих пор помню запах воска под готическими сводами Бодлианской библиотеки, где я читал рукопись…

— Из-за вас у меня сейчас начнется приступ ностальгии!

— Выйдя из библиотеки, я шел к Одри, которая работала тогда в книжном магазине на улице Святого Михаила…

— Простите, сэр?

Ларри вздрогнул.

— Я разговаривал сам с собой, сержант? — спросил он, очнувшись.

— Боюсь, что так, — ответил Мерфи и доверительно добавил: — Забавно, но моя подружка тоже работала продавщицей, чтобы оплатить учебу в Эдинбургском университете.

Мужчины обменялись взглядами и улыбнулись.

— Не знаю, стану ли я когда-нибудь читать поэмы Шелли, но обязательно прочту вашу книгу, господин лейтенант, она напомнит мне о славных деньках в палаццо Сатриано, — сказал молодой сержант и заметил: — А ведь вы, думается мне, живете между двух веков, ну так, как говорят — сидеть между двух стульев.

— Пожалуй, что так, но выяснять, была ли у Шелли связь с Клер Клермон, сводной сестрой его жены и любовницей Байрона, мне гораздо интереснее, чем ловить бродяг в Форчелла или читать доносы, приходящие с каждой почтой.

Мерфи посмотрел на портрет:

— Такой молодой, а уже изменял жене?

— И не один раз. Я уверен, хотя и не нашел никаких подтверждающих это документов, что в то же самое время у него была связь и с гувернанткой Мэри, швейцаркой Элизой Фоджи, которая заставила его так страдать. Кстати сказать, Мэри была второй женой Шелли. Его первая жена Гарриет покончила с собой, когда он сбежал с Мэри. Видите, как с ним все непросто!

Мерфи осуждающе покачал головой.

— Великовата плата за стишки, — прошептал он, — пусть даже теперь школьники и учат их наизусть…