Пещера Лейхтвейса. Том третий - Редер В. (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Он знал, что все зависело от одного-единственного мгновения; пропустить его — значило наверняка погибнуть. Когда медведь поднялся на задние лапы, вождь нагнулся и в один момент вонзил ему нож в сердце. Да, в самое сердце. Зверь дико заревел и упал как подкошенный. Лютый Волк едва успел отскочить, иначе могучий хищник похоронил бы его под собой. Лютый Волк торжествовал. Он приставил пальцы ко рту, чтобы призвать воинов, показать им сраженного врага и… в этот самый момент кровь застыла у него в жилах.
За спиною его хрустнули ветви; он обернулся и, на выступе скалы, всего в нескольких шагах от себя, увидал медведицу, ужасную в своей кровожадной ярости, огромную, страшную. А у Лютого Волка оружия уже не было: ружье лежало под павшим конем, достать его не было времени, а томагавк и нож торчали в теле медведя. Лютому Волку оставалось одно — бежать. И Лютый Волк пустился бежать. Но медведица бросилась за ним. Он слышал за собой ее тяжелый храп и бешеный рев. Лютый Волк — герой, трусость ему не знакома. Но что значила вся его отвага, когда у него не было даже ножа, не было даже времени нагнуться и поднять камень, чтобы бросить его в разъяренного зверя. Несчастный чувствовал, что силы начинают ему изменять, а медведица нагоняла его. Все ближе, ближе — Лютый Волк, казалось, погиб. В глазах его помутилось; к довершению несчастья, он наступил на какой-то острый шип, который вонзился ему в ногу и больно ранил подошву. Теперь он лишился последней возможности спасения: он был во власти ужасного зверя. Воины его были далеко, кругом только суровые скалы Сьерра-Невады. Вождь уже начинал соображать, не лучше ли ему броситься с обрыва, на краю которого он находился, чтобы не даться в когти зверя, но сознание начало его покидать, и он упал на колени, медведица же была от него шагах в двадцати.
В эту минуту Лютый Волк почувствовал, что чьи-то руки схватили его и стащили вниз в какую-то пещеру, такую низкую, что человек мог влезть в нее, только лежа на животе. Таким образом, медведица должна была оставить преследование. С диким ревом она стала бросаться на стены скалы, внутри которой находилась пещера. Ослепленная яростью, она уже не видела края обрыва и, потеряв равновесие, кубарем слетела в пропасть. Там она и осталась лежать.
А Лютый Волк тем временем с удивлением увидел, что пещера стала все более и более расширяться, своды ее раздались; когда он пришел окончательно в себя, он увидал себя в высоком обширном помещении, а у ног своих заметил какого-то человека, который вытаскивал у него из подошвы занозу и смазывал раны благовонною мазью. Ужас охватил вождя при виде того, кто сделался спасителем его жизни. Это был Габри — только Габри не старик, каким знал его Лютый Волк, а такой, каким он был, должно быть, в молодости. Одежда во всяком случае была одеждою Габри: то же чучело совы, та же лисья шкура, те же лапы пантеры. Лютый Волк протянул руки и, не зная, дух ли перед ним или настоящий живой человек, сказал дрожащим голосом:
— Это ты, благородный Габри, ты начал снова жить и снова сделался юным? Скажи, великий Габри, ты вернулся из вечных долин Великого Духа, потому что твои краснокожие дети не могут без тебя жить?
Человек в одежде мудрого Габри ответил:
— Я не Габри, я знахарь чужого вам племени, пришедший к вам из далеких, чужих стран. Спасаясь от диких зверей, я залез в какую-то пещеру, но, о диво! Пещера чем дальше, тем становилась шире и выше и, пройдя по ней приблизительно полчаса, я очутился наконец в могильном склепе, где находился труп, видимо, недавно только похороненного там человека. Я услышал голос Великого Духа, который приказал мне надеть на себя платье Габри и спуститься в стан апачей, ибо вождь их лежал больной и не получал исцеления. Ночью я пришел к твоему ложу и увидел тебя умирающим от тяжкой лихорадки, тогда я пошел и приготовил тебе лекарственное зелье, поставил его у входа в палатку, а на земле начертил слово «Габри», чтобы быть уверенным в том, что ты действительно выпьешь напиток.
— Так, значит, это я тебе обязан жизнью? — воскликнул Лютый Волк. — Чужестранец, ты два раза спас меня! Раз ты спас меня от злой болезни, а сегодня, не будь тебя, я сделался бы жертвою разъяренного зверя.
— Я видел тебя, — ответил знахарь, — как ты бежал по скалам, как за тобой гналась медведица. И я решил тебя спасти. Я вовремя втащил тебя в эту пещеру, в которую, как я знал, медведица залезть не могла. Нога твоя тоже будет здорова, великий вождь. Я знаю, ты — Лютый Волк. Встань на ноги, попытайся — ты увидишь, боли не будет.
Знахарь сказал правду. Рана, вызванная занозой, была чудесно исцелена.
На следующий же день Лютый Волк вернулся в стан апачей. Воины и все племя встретили его с ликованием, так как все уже считали его погибшим. А теперь слава его стала еще громче — победа над медведем, труп которого разыскали в лесу и с торжеством втащили в стан, снова доказала великую отвагу и силу Лютого Волка; его подвиг был честью для всего племени апачей. Но Лютый Волк вернулся не один. Он привел с собою своего спасителя, чужестранца — знахаря, который и остался у нас.
Сначала его приняли с недоверием, но когда Лютый Волк рассказал воинам его историю, рассказал им, как этот человек два раза спас его от верной смерти, то к нему стали относиться лучше. К тому же знахарь был необходим, ведь стан страдал без мудреца — теперь мудрец нашелся, надо было радоваться его появлению. Вскоре новому знахарю представился и случай оказать апачам очень важную услугу. Великий Дух разгневался на нас и послал на наших детей какую-то странную глазную болезнь, так что мы боялись, как бы они все не ослепли. Но знахарь отправился в лес, нарвал там каких-то трав, выжал из них сок и этим соком стал закапывать глаза больных детей, после чего они вскоре выздоровели.
Так он и стал знахарем нашего стана. Но что-то таинственное в нем мне кажется странным; правда, я старуха и не могу судить о людях, как судят лучшие воины нашего стана, только, признаюсь, я ему не доверяю. Зачем он не скажет открыто и просто, какого он племени и откуда явился? Разве он стыдится своего отца? А ведь это плохой знак: кто не чтит своего рода, тот не чтит самого себя, — так гласит слово Великого Духа. Но апачи верят в него. Его пророчества слушают, его самого уважают. Так недавно еще он гадал по внутренностям буйвола и сказал, что всему стану предстоит какое-то большое счастье. И вот вскоре после этого была одержана победа над обитателями Лораберга. Он предсказал, что в стан наш будет приведена бледнолицая женщина — как видите, сбылось и это.
Так болтала старая индеанка, покамест Лора и Елизавета пили теплый напиток, который должен был им заменить чай. Затем старуха ушла и вновь пришла только к обеду. Она опять заговорила о приготовлениях к предстоящему торжественному пиру. Она рассказывала, что вигвам Лютого Волка уже роскошно убран венками и цветами, что женщины приготовили внутри его роскошное ложе из душистых цветов.
Елизавета закрыла лицо руками и с тяжелым вздохом упала на подушку.
— Умоляю тебя, Лора, — проговорила она, — дай мне кинжал, который ты получила от старухи. Лучше я собственноручно лишу себя жизни, но не дам этому индейцу даже дотронуться до меня.
— Нет, кинжал останется у меня, — сказала Лора, — но если хочешь, я дам тебе пузырек с ядом, так как он может послужить тебе для другой цели. Если найдешь случай дать этот яд опьяненному страстью индейцу, так не сомневайся и отрави его.
С этими словами она передала Елизавете пузырек с ядом, который та спрятала у себя на груди.
Последние лучи заходящего солнца горели над станом апачей, разливая кроваво-красный свет. На краю котловины кипела и пенилась река Гила. Свежий вечерний ветерок всколыхнул полог жилища бедных пленниц и приласкал их разгоряченное чело. Но вот полог распахнулся шире, и у входа в палатку появилось десять индейских воинов. Все они были в праздничных нарядах. Раскрашенные груди их были увешаны гирляндами цветов. Впереди всех стояли тот индеец, которого звали Ползущей Змеей, и знахарь.
