Золотой Лис - Смит Уилбур (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
– В других компаниях, принадлежащих Кортни, работает по меньшей мере дюжина черных и цветных менеджеров, – напомнила ему Изабелла.
– Да, я знаю, – поспешно подтвердил Микин, – но ведь под их началом находятся тоже черные и цветные, а не белые.
– Мой отец и брат очень заинтересованы в выдвижении черных и цветных сотрудников на руководящие посты. В частности, мой брат полагает, что, только наделяя все слои нашего общества равной ответственностью за его судьбу и создавая им условия для процветания, можно обеспечить в нашей стране прочный гражданский мир и социальную гармонию.
– Я совершенно с ним согласен.
– Мистер Африка произвел на меня весьма благоприятное впечатление. Да, он еще молод и недостаточно опытен для того, чтобы претендовать на какую-либо руководящую должность, однако…
Микин, уловив ход мыслей начальства, моментально переменил тактику, как и подобает опытному карьеристу.
– В таком случае я предлагаю зачислить Африку на должность технического ассистента директора.
– Я полностью с вами согласна; лучшего решения и быть не может. – Изабелла одарила его очаровательнейшей из своих улыбок. Она не ошиблась. Самые твердые принципы Дэвида Микина явно не возводились в догму.
Они завершили собеседование с последним кандидатом в четыре часа пополудни; как только Микин раскланялся и отбыл в отель «Беркли», Изабелла сняла телефонную трубку и позвонила матери.
– «Лорд Китченер отель», добрый день. – Она не сразу узнала голос матери.
– Здравствуй, Тара. Это Изабелла. – Она немного подумала, затем решила уточнить.
– Изабелла Кортни, твоя дочь.
– Белла, доченька. Сколько же мы не виделись? Дай Бог памяти – лет восемь, не меньше. Я уж думала, ты совсем забыла свою старенькую мамочку. – Изабелла, как всегда, почувствовала себя виноватой и стала оправдываться.
– Извини, Тара. Видишь ли, я живу в таком сумасшедшем ритме – ну просто ни на что не хватает времени…
– Да-да, Микки говорил мне, что ты достигла таких огромных успехов. Он сказал, что ты теперь доктор Кортни, сенатор и все такое, – Тару уже было не остановить. – Кстати, Белла, как это ты могла связаться с этой бандой свихнувшихся расистов, называющей себя Национальной партией? В любой цивилизованной стране Джона Форстера давно уже вздернули бы на виселице.
– Тара, Бен дома? – прервала ее излияния Изабелла.
– Я так и думала, что моя единственная дочь позвонила не для того, чтобы поговорить со мной, – страдальческим тоном произнесла Тара. – Ну да ладно, сейчас позову Бена.
– Здравствуй, Белла. – Он тут же схватил трубку, будто ждал ее звонка.
– Нам надо поговорить, – сказала она.
– Где? – спросил он; она быстро прикинула возможные варианты.
– У Хатчарда.
– Это книжный магазин на Пикадилли? Хорошо. Когда?
– Завтра, в десять утра.
Она нашла Бена в отделе африканской литературы; он перелистывал роман Надин Гордимер. Она встала рядом и взяла с полки первую попавшуюся книгу.
– Бен, я не знаю, в чем здесь дело.
– Я хочу поступить на работу, Белла. Только и всего. – Он непринужденно улыбнулся.
– Я и не желаю ничего знать, – быстро продолжила она. – Меня интересует только одно – у тебя в самом деле есть подлинные документы на имя Африки?
– Тара зарегистрировала меня при рождении на имя одной цветной семьи, это были ее друзья. Ты же знаешь, она никогда не была замужем за моим отцом – разумеется, их отношения были совершенно незаконны. За связь с Мозесом Гамой и за то, что она родила меня, ее могли просто посадить в тюрьму. – Все это было сказано весьма небрежным тоном; на его губах играла легкая улыбка, словно вся эта история его забавляла. Она тщательно пыталась обнаружить на его лице хоть какие-то признаки горечи или гнева. – Так что официально меня зовут Бенджамен Африка. На это имя у меня имеется свидетельство о рождении и южноафриканский паспорт.
– Бен, я должна тебя предупредить. Все Кортни испытывают к тебе и к нашей матери самую настоящую ненависть. Твой отец был в свое время осужден за убийство второго мужа бабушки, то есть я хотела сказать, мужа Сантэн Кортни-Малькомесс.
– Я знаю.
– Мы с тобой никогда не сможем поддерживать какие-либо отношения в Южной Африке.
– Да, я понимаю.
– Если бабушка или отец узнают, что ты у нас работаешь – я просто не представляю, что может тогда произойти.
– Ну, от меня они, по крайней мере, ничего не узнают.
– Если бы это зависело от меня, я бы не… – она запнулась, затем понизила голос. – Бен, прошу тебя, будь осторожен. У нас никогда не было возможности стать близкими людьми; между нами пропасть, которую нам не суждено преодолеть. И все же ты мой брат. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
– Спасибо тебе, Белла. – Он все еще слегка улыбался, и она знала, что ей не удастся проникнуть через эту завесу, что бы она ни предпринимала.
Поэтому она негромко продолжила:
– Я сообщу Майклу о твоем приезде. Пожалуйста, поверь, что я готова помочь тебе, чем только смогу. Если я понадоблюсь тебе, свяжись с Майклом. Будет лучше, если мы не будем встречаться после твоего возвращения в Южную Африку.
Тут выдержка изменила ей; она уронила книгу, которую держала в руке, и порывисто обняла его.
– Ах, Бен, Бен! В каком ужасном мире мы живем. Мы ведь брат и сестра, и тем не менее… Это так жестоко, так бесчеловечно – я так ненавижу все это.
– Возможно, нам удастся изменить этот мир. – Он на мгновение прижал ее к себе, и они тут же отстранились друг от друга.
– Ты многого не знаешь, Бен. Существуют силы, над которыми мы не властны. Если мы бросим им вызов, они нас раздавят. Они слишком могущественны.
– И все же кому-то надо попробовать.
– Господи, Бен. Я прихожу в ужас, когда ты так говоришь.
– До свидания, Белла, – печально произнес он. – Думаю, мы могли бы стать хорошими друзьями – но, увы, жизнь распорядилась по-иному. – Он поставил роман Гордимер обратно на полку и, не оглядываясь, вышел из магазина на шумную Пикадилли.
* * *
По сложившейся многолетней традиции Изабелла, приезжая в Йоханнесбург, всегда останавливалась у Гарри и Холли.
До того, как Холли бросила работу и целиком посвятила себя мужу и детям, она считалась одним из ведущих архитекторов страны. Многие проекты удостаивались международных премий. Когда же они решили построить собственный дом, Гарри, который никогда не скупился в подобных случаях, предоставил ей неограниченный кредит и подбил ее на создание своего последнего шедевра. В итоге ей удалось столь впечатляюще совместить роскошь и простор с оригинальностью и безупречным вкусом, что Изабелла просто душой здесь отдыхала. Их дом стал ее излюбленным прибежищем; она предпочитала его даже Велтевредену.
В это утро вся семья, как обычно, завтракала на искусственном островке посреди миниатюрного рукотворного озера. В такие благословенные минуты, когда встающее из-за холмов солнце превращало все вокруг в сплошное сияющее великолепие, крыша пагоды отодвигалась с помощью специальных электрических механизмов, и над их головами не было ничего, кроме прекрасного утреннего неба. На берегах озера расположились на отдых стаи розовых фламинго; никто их сюда не загонял, они сами, по собственной инициативе, прервали свой дальний перелет, соблазненные этой сверкающей полоской открытой воды.
Старшие дети были уже в школьной форме, готовые отправиться на свою ежедневную нелегкую службу. Изабелла кормила последнее приобретение семейства Гарри, свою очаровательную годовалую крестницу – занятие, от которого обе получали несказанное удовольствие. Оно пробуждало в Изабелле все ее безжалостно подавляемые материнские инстинкты.
Во главе стола восседал сам Гарри, без пиджака, в широких ярких подтяжках; он только что раскурил первую за наступивший день сигару.
– И он еще упрекал меня в брезгливости! – возмущалась Изабелла, засовывая в рот крестницы полную ложку яйца всмятку и вытирая ее крохотный подбородок, на который пролилось то, что не поместилось во рту.
