Пещера Лейхтвейса. Том первый - Редер В. (читаем книги бесплатно txt) 📗
— Да, он жив, — сухо произнес Макензи, — я вовремя явился в Кровавый замок и успел снять его с того крюка, к которому вы привесили его с целью уморить голодной смертью.
Батьяни сжал кулаки, глаза его засверкали, и на лбу появилась глубокая складка. Но, несмотря на душившую его злобу, он поневоле должен был покориться таинственному незнакомцу, явившемуся к нему от имени столь могущественной организации. Вместе с тем он отлично понимал, что погиб безвозвратно, если незнакомец или его доверители пожелают воспользоваться подписанным им документом. Ему незачем было жить, если бы у него отняли возможность именоваться графом Батьяни, располагающим огромным состоянием. Правда, это состояние находилось еще в руках старухи графини, но ее дни, несомненно, были сочтены.
— Пишите, — произнес Макензи.
Батьяни покорно нагнулся и поднял пропитанную его кровью щепку. Он снова обмакнул ее в кровь и написал все то, что ему продиктовал таинственный незнакомец. Едва успел он сделать это, как Макензи схватил бумагу, тщательно сложил ее и спрятал в карман.
— Условие наше подписано, — произнес он, — мы обязаны исполнить его и сейчас же приступим к делу. Снимите вашу арестантскую одежду, а ты, Риго, сними с себя собачью шкуру.
Батьяни и Риго повиновались, не смея противоречить этому человеку, так как понимали, что он превосходит их во всех отношениях.
— Все-таки я еще не понимаю, — заговорил Батьяни, снимая одежду, — каким образом вы выведете меня из тюрьмы. Ведь Риго не согласится остаться здесь вместо меня. Вероятно, вы рассчитывали на то, что я надену эту шкуру и под видом собаки уйду отсюда.
— Отсюда уйдете не только вы, но и Риго, — ответил Макензи.
— Но ведь стража нас всех не пропустит. Быть может, вы намерены перепилить решетку и выйти через окно? Из этого ничего не выйдет, так как в саду стоят вооруженные часовые, и нам стоит только высунуть голову в окно, как нас осыпят градом пуль.
— Нам незачем высовывать голову в окно. Мы спокойно уйдем через дверь, откуда и пришли.
— Ничего не понимаю. Ваш план мне непонятен.
Не удостоив графа ответом, Макензи поднял с пола собачью шкуру.
— Вам придется проделать маленький гимнастический фокус, — сказал он, обращаясь к Батьяни, — но ведь вы хороший гимнаст, а ваш слуга очень ловок. Слушайте же меня: вы, граф, наденете на себя шкуру и будете изображать мою собаку, а ваш слуга обовьет вас руками и ногами, так что вы оба поместитесь в шкуре, которая достаточно широка для этого. Я знаю, что вам будет нелегко спуститься таким образом вниз по лестнице. Но не забывайте, что в таком положении вам придется идти только по лестнице и выйти на улицу. А там вы оба сбросите шкуру и поспешите скрыться. Итак, за дело.
Батьяни надел черные чулки и перчатки. Затем Риго обнял его, плотно прижавшись к нему всем телом. Макензи надел на обоих собачью шкуру, предварительно сняв всю вату, бывшую внутри, и Батьяни нахлобучил на себя голову собаки.
— В состоянии ли вы вынести тяжесть вашего слуги? — спросил Макензи, чтобы удостовериться в том, что план его удастся и Батьяни выдержит вес тела Риго.
— Постараюсь, — ответил Батьяни уже из-под шкуры.
Макензи торопливо надел парик и снова съежился, привязал цепочку к ошейнику и спокойно подошел к двери. Он быстро распахнул ее, вывел мнимую собаку в коридор и захлопнул дверь за собой.
— Все в порядке? — спросил часовой, увидев мнимого Фаризанта.
— Все, — отозвался тот, — граф спит, и я удостоверился, что он не делал никаких попыток к бегству.
Затем он быстро пошел вперед. Нельзя было терять ни минуты, чтобы силы графа не истощились преждевременно. Спускаясь вниз по лестнице, Макензи ясно расслышал подавленные стоны из-под шкуры.
— Тише, Неро, — произнес он, — не унывай. Скоро мы вернемся домой; там ты выспишься.
Беглецы дошли до широкого вестибюля, где им предстояла самая трудная задача. К ним навстречу вышел привратник, дежуривший у главного выхода. Он очень любил поболтать с придворным шутом. Он и теперь подошел к мнимому Фаризанту, держа в одной руке кружку пива, а в другой кусок колбасы.
— А вот и вы, Фаризант! — воскликнул он. — Надеюсь, граф Батьяни еще сидит в своей камере. Ему не уйти от нас; мы зорко наблюдаем за ним, и наших замков ему не взломать.
— Об этом нечего беспокоиться, — отозвался Макензи, — Батьяни не избегнет виселицы. Однако пропустите меня, милейший. Я спешу домой, так как мне хочется спать, да и собака моя устала.
— Великолепная у вас собака, — заметил привратник и погладил ее рукой, — что ж это вы никогда не приводили ее раньше? На, собачка, возьми колбасу. Что это она не берет? Сразу видно, что она глупа, как и подобает быть собаке шута. Отказывается от колбасы.
— Нет, не в том дело. Вы давать не умеете.
Макензи хорошо понимал, что поведение собаки не должно показаться подозрительным, он взял у привратника колбасу и поднес ее собаке. Риго изнутри потянул за шнурок, и таким образом открыл пасть. Макензи быстро всунул туда колбасу, и Риго выпустил шнурок, так что пасть опять закрылась. Но вместе с тем Макензи услышал легкий стон. Он сильно испугался, так как понял, что Батьяни больше не в силах выдерживать тела Риго.
— Выпустите меня поскорей, — обратился он к привратнику, — мне пора домой. Поболтать и завтра успеем.
Привратник медленно достал из кармана ключ, закурил трубку, почему-то уронил одну из своих туфель, снова надел ее и только после этого направился к калитке. Он уже хотел вставить ключ в замок, как вдруг увидел, что захватил вовсе не тот ключ. Он сказал, что сейчас достанет нужный ключ, повернулся и ушел к себе.
— Можете ли вы еще выдержать немного? — шепнул Макензи графу.
— Силы меня оставляют, — слабым голосом ответил Батьяни, — я задыхаюсь: Риго стиснул мне шею. Но иначе нельзя, если он разнимет руки, то все погибло. Я постараюсь еще потерпеть, сколько могу.
— Еще одну только минутку потерпите, — отозвался Макензи.
Он злобно топнул ногой, так как начал терять терпение. Обычная выдержка чуть не оставила его, так как он привык повелевать, а не находиться в зависимости от других. Каждая минута промедления могла расстроить все дело, и все трое поплатились бы если не жизнью, то во всяком случае своей свободой.
Наконец привратник вышел из комнаты.
— Я стал удивительно забывчивым и рассеянным, — смеялся он, — как вы думаете, куда я девал ключ? Вместо того, чтобы повесить его на крючок, где ему и место, я положил его в угольный ящик, а кочергу повесил на гвоздь. Удивляюсь, как я его так быстро нашел. Ну, а теперь вы уж скоро будете дома.
И действительно, медлить нельзя было. Макензи видел, как спина мнимой собаки сгибается все больше и больше, это служило признаком того, что Батьяни не имел уже больше сил держать на себе цыгана.
Вот привратник вставил ключ в замок, повернул его два раза и отодвинул тяжелый железный засов. Калитка со скрипом открылась. Осталось сделать шага три, и беглецы были бы на свободе. Макензи радостно улыбнулся.
— Назад! — раздался вдруг громкий окрик.
В то же мгновение послышался лязг оружия и тяжелые шаги. Макензи чуть не испустил громкого проклятия, но вовремя воздержался. Он моментально сообразил, в чем дело.
За воротами, на крыльце, стоял отряд солдат под командованием поручика. Это был поручик Ремус, сын убитого Лейхтвейсом коменданта города Висбадена.
Макензи хотел быстро проскользнуть на улицу, зная, что в случае, если ему это не удастся, все погибло. Но Ремус загородил ему дорогу и крикнул:
— Назад! Никто не имеет права выходить из тюрьмы, даже вы, Фаризант. Мне приказано его высочеством никого не выпускать отсюда, а убедиться предварительно, что граф Батьяни еще находится в своей камере. В городе совершено преступление, о котором его высочество только что получил донесение. Гнусный злодей покушался на жизнь купца Андреаса Зонненкампа, который, придя в сознание, тотчас же известил герцога, что покушение это находится в связи с вероятной попыткой к бегству графа Батьяни. Станьте у дверей! — обратился Ремус к своим солдатам. — Стреляйте во всякого, кто попытается выйти из тюрьмы без моего разрешения.
