Двуликий Янус - Яковлев Андрей Яковлевич (лучшие бесплатные книги txt) 📗
— Прежде всего я вас должен уведомить об одном прискорбном событии, случившемся два дня назад, — начал директор. — Поначалу я никак не ставил это событие в связь с профессором Варламовым и хотел было положиться на милицию. Но теперь, после того что произошло сегодня ночью и обнаружилось буквально час тому назад, все выглядит иначе. А тут еще и Варламов исчез. Чертовщина какая-то!
Как явствовало из слов директора, два дня назад не вышел на работу один из лаборантов института, некто Евстафьев. Поскольку за Евстафьевым водился грешок — он выпивал, — никто особого значения его отсутствию не придал. Однако еще вчера утром в институт нагрянула милиция. Как оказалось, произошло нечто ужасное: Евстафьев был убит, убит буквально в двух шагах от института, в примыкавшем к институту большом пустынном парке.
Кто совершил это убийство, как, с какой целью? Кому мог мешать рядовой лаборант института? Ответа на эти вопросы, как и на сотню других, не было.
Труп обнаружил случайный прохожий. Ранним утром. Позавчера. Поднял тревогу. Явилась милиция. По заключению экспертов, убийство было совершено часов за двенадцать — четырнадцать до того, как было найдено тело, то есть вечером третьего дня. Евстафьев был убит ножом, финкой, как утверждает милиция, хотя орудия убийства на месте и не оказалось.
«Финкой? — подумал Скворецкий. — Опять финкой? Как тогда, в прокуратуре, начальника продсклада… как его?.. Попова. Уж не Малявкин ли, не его ли работа? Но при чем здесь Малявкин? Ему-то это зачем? Но финка, финка… Хотя… финка? Мало ли у кого на руках финки!.. Вот лезет же в голову всякая чертовщина!»
— Что любопытно, — продолжал директор, — похищены деньги (сколько их у него там было — гроши!) и документы. Документы! Главное, пропуск в институт. Как уж милиция без документов дозналась, что убитый — Евстафьев, наш сотрудник, не интересовался, не мое это дело. Но ведь вот что: продкарточка на месте. Уцелела! У Евстафьева же это было главное богатство. Карточки-то у нас рабочие, первая категория… Вот и судите сами, ограбление это или тут что другое.
Известием об убийстве Евстафьева дело, однако, в эти тревожные для института дни не ограничилось. Ранним утром, сутки спустя после появления милиции, пришедшие на работу сотрудники обнаружили, что дверь в кабинет Варламова отперта. Странно! Никогда не бывает, чтобы двери оставляли незапертыми — такой уж в институте порядок. В первый момент тем не менее никто этому особого значения не придал: профессор Варламов — человек рассеянный, всякое могло случиться… А там и профессора хватились: время идет, его же нет и нет. Позвонили на квартиру. Может, захворал? Человек в годах, и сердце пошаливает.
Тут уж начинается чистейшая фантасмагория. Какой-то женский голос ответил, что профессора нет, уехал. А как он мог уехать? Куда?
Как нарочно, понадобились результаты последних опытов профессора Варламова. Решили вскрыть его сейф, а он, сейф… взломан. И… ничего там нет. Пусто. То есть всякие второстепенные записи лежат, но главного, главного — расчетов — нет. Исчезли!
— Скажите, — уточнил Скворецкий, — сейф оказался взломан или просто вскрыт? Ключом.
— Может быть, я неудачно выразился, но он именно вскрыт, дверца отперта. Следов взлома нет.
— Ключ имелся в одном экземпляре у профессора или был дубликат?
— Был и второй ключ, но тот хранится в секретной части. Возможность его использования исключена — он на месте.
— Вы не допускаете, что документы мог взять сам профессор Варламов? И никто другой. Ключ-то, выходит, был только у него, а сейф отперт. Ключом. Не взломан.
— Варламов? — возмутился директор. — Профессор Варламов? Да вы отдаете себе отчет, что говорите? Это же чудовищно! Это… Это… Это все равно как отец убил бы собственное детище.
— И все же, — спокойно, как бы размышляя вслух, сказал Кирилл Петрович, — исчезли документы и исчез профессор. Таковы факты. Факты бесспорные. Есть между этими двумя исчезновениями связь или ее нету? Боюсь, есть. Тем более ключ, ключ от сейфа… Есть над чем задуматься…
— Все это правда, — поспешно согласился директор, — но Петр Андреевич? Профессор Варламов? Нет, не верю. Не хочу верить.
В комнате наступила тягостная тишина. Первым ее нарушил Скворецкий:
— Хорошо, допустим, не Варламов. Мне тоже не хотелось бы его обвинять раньше времени, хотя… Подойдем с другой стороны. Скажите, вы полагаетесь на охрану? Она хорошо организована? Мог в институт проникнуть посторонний, воспользовавшись чужим пропуском, скажем, того же убитого? Евстафьева.
Директор пожал плечами:
— Охрана мне непосредственно не подчинена. Однако, возглавляя институт, такой институт, я не мог ею не интересоваться. На мой взгляд, поводов для беспокойства нет. До сегодняшнего дня, во всяком случае, не было, — поправился директор. — Постовые — народ грамотный, серьезный, службу несут исправно. Так, во всяком случае, мне кажется. Пропускной режим уж куда строже: пропуска проверяются не только снаружи, в проходной, но и при входе в здание и в отдельных помещениях. Правда, есть и одно «но»…
— Какое же?
— Институт новый, существует недавно, менее года. Сотрудников хоть и не так уж много, но порядочно. Что ни день, принимаем новых. Как уж тут запомнить друг друга, узнать в лицо? (Я исключаю ведущих работников — те между собой знакомы годами.) Отсюда следует, что попади любому постороннему институтский пропуск да замени он на нем фотокарточку владельца, — проникнуть в институт проще простого.
— Ну, не так уж просто, — возразил Скворецкий. — И не любому постороннему это под силу. Он, этот, как вы полагаете, «посторонний», чтобы воспользоваться даже идеально подделанным пропуском (а хорошо подделать документ, подменить фотографию — дело сложное, хитрое, требующее профессиональных навыков и умения), должен досконально знать ваши порядки, хотя бы вот то, что вы мне сейчас рассказали. Откуда постороннему это знать? Только от кого-либо из ваших сотрудников, которые, между прочим, обязаны никому не разглашать никаких сведений. Следовательно, ниточка тянется опять-таки в институт, к кому-то из его сотрудников.
— Логично, — согласился директор. — Вполне логично. Но кто же тогда, если вы подозреваете кого-либо из сотрудников института, кто?
— Пока я на этот вопрос не могу ответить. Подозревать? Нет, ни одно конкретное лицо я пока не подозреваю, не имею оснований. Будем искать.
— А документы? Как быть с документами Варламова? Да и сам он где? Куда девался?
— Ничего определенного сообщить вам пока не могу. Будем искать, — спокойно ответил Скворецкий.
— Не скажу, чтобы вы меня очень обрадовали… Могу я, по крайней мере, знать, что вы намерены предпринять? Как действовать?
— Прежде всего я хотел бы осмотреть место происшествия, комнату профессора Варламова, его сейф. Затем мне надо будет потолковать кое с кем из сотрудников института, и еще мне очень нужно, чтобы мне никто не мешал.
— Ага, понятно. И все же наркому вашему я позвоню, если не возражаете.
Скворецкий пожал плечами и поднялся:
— Тут я вам не советчик. Воля ваша…
