У последней границы - Кервуд Джеймс Оливер (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
Алан обернулся, собираясь что-то сказать, но выражение лица Мэри Стэндиш удержало его. Ее губы приоткрылись, взор был устремлен вдаль, словно перед глазами девушки встала неожиданная картина, ошеломившая и даже испугавшая ее.
И тогда, как бы обращаясь к самой себе, а не к Алану, она прошептала напряженным голосом:
— Я уже однажды видела это место. Это было очень давно. Быть может, сто, тысячу лет тому назад. Но я была здесь. Я жила под этой горой, с которой низвергаются каскады воды…
Дрожь пробежала по ее телу и, вспомнив про Алана, она взглянула на него. Он был озадачен: в ее глазах светилась чарующе-прекрасная тайна.
— Я здесь должна сойти на берег, — сказала Мэри Стэндиш. — Я не знала, что так скоро найду, что искала. Пожалуйста…
Все еще касаясь его руки, она обернулась. Алан обратил внимание, что странный свет быстро погас в ее глазах. Следуя за взглядом девушки, он увидел Росланда, стоявшего в нескольких шагах позади них.
В следующее мгновение Мэри Стэндиш опять уже смотрела на море, доверчиво опираясь на руку Алана.
— Чувствовали ли вы когда-нибудь желание убить человека, мистер Холт? — спросила она с ледяной усмешкой.
— Да, — ответил он довольно неожиданно. — И когда-нибудь, если только представится случай, я убью одного человека — убийцу моего отца.
— Ваш отец был убит? — прошептала она с ужасом в голосе.
— Не в буквальном смысле. Это не было сделано ножом или ружьем, мисс Стэндиш. Деньги послужили орудием его смерти. Чьи-то деньги. А Джон Грэйхам был тот, кто направил удар. Когда-нибудь, если только существует на свете такая вещь, как справедливость, я убью его. И как раз теперь, если вы разрешите мне потребовать объяснения от этого Росланда…
— Нет! — Ее пальцы сжали его руку. Потом они медленно разжались. — Я не хочу, чтобы вы требовали от него объяснений. И если он их даст вам, то вы возненавидите меня. Расскажите мне про Скагвэй, мистер Холт. Это будет куда приятнее.
Глава VI
Наступили ранние сумерки. Темная тень от западных гор окутала побережье. «Ном», пеня воду, медленно двинулся по узкому фарватеру в открытый океан. И лишь тогда Алан вполне смог разобраться во впечатлениях минувшего дня. В течение нескольких часов он предавался настроению, которого и сам не понимал, которого он не простил бы себе в другое время.
Он проводил Мэри Стэндиш на берег. В течение двух часов она ходила рядом с ним, задавала ему вопросы и слушала его так, как никто никогда не расспрашивал и не выслушивал его. Он показал ей все достопримечательности Скагвэя. Он указал ей на открытые ветрам ущелья среди гор, где зародился Скагвэй: в один день на том месте, где была лишь одна палатка, выросло сто, а через неделю их была уже тысяча. Он нарисовал перед ее глазами картину былых дней, полных приключений, подвигов и смерти. Он рассказал ей про «Ловкача» Смита и его шайку, которые были объявлены вне Закона. И теперь, когда первые темные тени гор упали на них, они стояли рядом около заброшенной могилы бандита.
Но кроме всего виденного и посреди всего виденного она все расспрашивала его о нем самом. И он отвечал. До сих пор еще Алан не сознавал, как доверчиво относился он к ней. Ему казалось, что душа этой стройной прекрасной девушки, шагавшей рядом с ним, вызвала его на откровенный разговор о его личной жизни. Он как будто чувствовал, что их сердца бьются в унисон, когда он рассказывал про свою любимую страну за Эндикоттскими горами, про ее безграничные тундры, про свои стада и своих людей. Он говорил о том, что зарождается новый мир. И блеск ее глаз и дрожь в ее голосе так увлекли его, что он забыл о Росланде, поджидавшем их возвращения на борту парохода. Алан строил перед ней свои воздушные замки, и чудеснее всего было то, что ее присутствие помогало их строить. Он описал ей перемены, которые медленно происходят на Аляске; горные тропинки сменяются почтовыми и мощеными дорогами, пригодными для автомобилей; вскоре будут проложены железные дороги, и на том месте, где несколько лет тому назад стояли палатки, вырастут большие города. И только тогда, когда он нарисовал ей торжество прогресса и цивилизации, падение всех преград перед наукой и изобретательностью человека, он заметил, что тень сомнения легла в ее серых глазах.
И теперь, когда они стояли на палубе «Нома»и глядели на белые вершины гор, растворявшиеся в лиловых сумерках, в глазах девушки по-прежнему было написано сомнение.
— Я всегда буду любить палатки, старые горные тропинки и естественные преграды. Я завидую Белинде Мелруни, про которую вы мне рассказывали. Я ненавижу города, железные дороги, автомобили и все, что приходит вместе с ними. Меня огорчает, что это надвигается на Аляску. И я тоже ненавижу этого человека — Джона Грэйхама!
Ее слова поразили Алана.
— И я хочу, чтобы вы рассказали мне, что он делает со своими деньгами… Теперь…
Голос девушки навевал холод; ее маленькая рука судорожно ухватилась за край перил.
— Он извел в водах Аляски все рыбные богатства, и их уже нельзя будет восстановить, мисс Стэндиш. Но это не все. Мне кажется, что я имею право назвать его убийцей многих женщин и маленьких детей, ибо он ограбил реки и озера, рыбой которых туземцы существовали испокон веков. Я это знаю. Я видел, как они умирали.
Ему показалось, что она слегка покачнулась.
— Это — все?
Он саркастически усмехнулся.
— Найдутся многие, которые сочтут, что и этого достаточно, мисс Стэндиш. Но Джон Грэйхам протянул свои щупальцы на всю Аляску. Его агенты наводнили страну. И бандит «Ловкач» Смит был джентльменом по сравнению с этими господами и их хозяином. Если дать свободу людям, подобным Джону Грэйхаму, то десять лет их хищнического хозяйничанья внесут такую разруху, что ее не смогут возместить двести лет рузвельтовских запретов.
Девушка подняла голову. Ее бледное лицо было обращено к призрачным вершинам гор, которые все еще можно было различить в сгущавшемся сумраке.
— Я рада, что вы мне рассказали про Белинду Мелруни, — снова произнесла она. — Мысль о такой женщине придает мне смелость. Она умела бороться, не так ли? Она умела бороться, как мужчина?
— Да, и не только умела, но и боролась.
— И не в деньгах была ее сила? Свой последний доллар, вы рассказывали, она бросила на счастье в Юкон.
— Да, то было в Досоне. Этот доллар был у нее последним.
Мисс Стэндиш подняла руку. Алан увидел на ней слабый блеск ее единственного кольца. Она медленно сняла его с пальца.
— Пусть это тоже будет на счастье — на счастье Мэри Стэндиш, — сказала она, тихо засмеявшись, и бросила кольцо в море.
Девушка посмотрела Алану в лицо, как бы ожидая, что ей придется оправдываться за свой поступок.
— Это не мелодрама. Я так чувствую, и я хочу, чтобы на дне моря, здесь, у Скагвэя, лежало что-нибудь мое, как Белинда Мелруни хотела, чтобы ее доллар навсегда остался на дне Юкона.
Она протянула ему руку, с которой она только что сняла кольцо, и Алан почувствовал ее теплое прикосновение.
— Благодарю вас за то, что вы доставили мне чудесный день, мистер Холт. Я никогда не забуду этого. Пора идти ужинать. Я должна попрощаться с вами.
Он взглядом провожал ее стройную фигуру, пока она не скрылась из виду. По дороге в свою каюту он чуть не налетел на Росланда. Это начинало раздражать его. Ни тот, ни другой не произнесли ни одного слова и не раскланялись. Не обнаруживая ни малейшего волнения на окаменевшем лице, Росланд посмотрел Алану прямо в глаза. Несмотря на свое предубеждение против этого человека, Алан должен был переменить мнение о нем. В Росланде чувствовалась какая-то сила, приковывавшая внимание, непреклонная уверенность в себе, которая была не только умелой игрой. Мошенником он, пожалуй, был, но он обладал трезвым умом, равновесие которого нарушить пустяками было нельзя. Алан невзлюбил этого человека. В качестве агента Джона Грэйхама Росланд был ему врагом, а в качестве знакомого Мэри Стэндиш он был такой же тайной, как и сама девушка. И только теперь в своей каюте Алан начал понимать, что за спиной Росланда скрывается какая-то значительная сила.
