Кондуктор с "Ижорца" (СИ) - Ягодкин Александр Федорович (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Ну и главное наше оружие, сорокопятка с вагоном-подставой «списанных» Оборонсервисом снарядов, к счастью ещё и на четверть не израсходованных. Уже на «Тосне» доставленная до Вологды, далее — разобранная, посуху на телегах прокатившаяся верст сто до Волги, и далее вновь по воде продолжившая путь на юг. Весь уцелевший боезапас к ней (почти тысяча снарядов), с Валаама ещё весной так же на юг был отправлен и неожиданностей в дороге не случилось. Потому и дальше воевать мы настраивались по военному!
Каждое оружие имеет свой звук выстрела. Деже если из одной и той же двустволки выстрелить левым стволом нитро-порохом, а из правого дымарём, грохот совсем разным получится. Потому то пребывание на позициях моей Мосинки определялось на слух мгновенно как своими так и врагами. Хоть днём, хоть ночью, каждый «щелчок бича» означал гибель очередного турка, и заставлял дрожа от страха и поминая Аллаха вжиматься в землю живых, ПОКА. Пушки грохочут много громче, но не всякое ядро убивает, и к канонаде быстро привыкают на позициях. Нельзя же привыкнуть к звуку, означающему гарантированную гибель соратника, на месте которого только случайно сам не оказался, ПОКА. Сознание того, что завтра или после-завтра «выщелкнут» из жизни тебя, очень давит на психику и вводит нацию в прострацию настолько, что к нации подступают кранты. И ПОКА!!! К гуриям!!! Не убивать врага главное на войне, а довести его до истерического психоза и тогда победа сама упадёт нам в руки.
В состоянии «поимки Виктории» оказалась Дунайская армия посредством всего лишь менее чем полу-тысячи патронов. Принесших врагу помимо осознания гипотетического варианта гибели кого либо, ещё и ужас смерти НЕМИНУЕМОЙ и конкретно собственной — что гораздо важней. Но, хоть через неделю «отстрела» турки сами без команды отошли с передовой, образовав «серую зону», и мне приходилось за «добычей» в их тыл пробираться, всё глубже и глубже рейды совершая (а «зону» расширяя), русская армия врага больше не преследовала. В газетах писалось об ожесточённых и кровопролитных боях, увы перемен не приносящих. Указивка спущена была нашему Министерству Правды — «если силён — кажись слабым». Мне для рейдов даже чернявого казака-пластуна с древним именем Могута, перфектно по турецки говорящего и с обычаями муслимов знакомым, в компанию подобрали. Я ему «Светку» выделил, а так же научил пользоваться биноклем с лазером и тепловизором. И мы, переодетые под башибузуков, порой до недели по вражьим тылам на неприметных коняшках болтались, не только людишек постреливая из удобных местечек, но и не брезгуя зажигательную пулю в стог сена пустить в прифронтовой зоне. В ТОЙ истории королева Виктория орден своего имени пожаловала матросику, который в русском тылы сарай с сеном сжег.
Стрелял я попеременно и патроны и стволы по обстоятельствам используя, а казак отличным корректировщиком оказался. Ятаганы, кинжалы и винтовки в расписных восточных чехлах на виду держа и на молитвах лбы разбивая как все, не внушали наши загорелые и заросшие рожи подозрений. Конспирация сохранялась гарантированно в царившем вокруг бардаке, пока кто либо нам в вонючие шаровары не заглянет, хотя это вряд ли. Но страшилки про гнев Аллаха (Бич Божий) на мусульман, и покровительство последнего неверным гяурам, уже гуляли по всей Турции. Хотя правительство, как и супруг-рогоносец в семье, неприятные вести узнаёт последним. Всячески (и старательно) в мире накачивалась атмосфера, что успехи у России случайные. Встрянь в антирусскую коалицию ещё Сардинское королевство (к примеру) или Австрия, и Колосс на глиняных ногах рухнет, а страны-победители приступят к дележу ништяков.
Вот и рванула наша компашка с началом календарной осени туда где окажемся важнее. За содеянное уже, ещё по Егорию получив на каждую грудь. Дочь с Таней, Лотой и шведской принцессой тормознули в Одессе. Но не на балах флиртовать, а принимать построенные за городом, в карантинной зоне, холерные бараки. Вернее мазанки под соломенными крышами, но как одноразовые, на сезон вполне годящиеся. Следовало быть готовым к борьбе с главным убийцей на всех войнах — невидимыми глазу инфекциями. И оружием для борьбы с холерой оказались мыло, хлорка, кипячённая вода, койка Филипса (ещё не родившегося), а так же диета? 4. Бананов извиняйте не нашли, но курагой и тем паче полюбившимся Цесаревичу томатным соком империя запаслась вволю.
Мне же с Могутой и пополненной «слонобоем» коллекцией винтовок путь далее в Крым лежал, а конкретнее — в Евпаторию, оказавшуюся совершенно не защищённой с моря и использованной противником как первый пункт для десантирования. Не допустить такого безобразия было мне вполне по силам, и не использовать возможности было грешно. И здесь требовалось с первого же дня начинать врага в прострацию вводить.
В Крыму диверсионные рейды не планировались — слишком уж плотно всё там намешано оказалось и лишний риск граничил с дурью. Да и прессинг врага включать требовалось не сразу по полной. Но работать в компании с понятливым казаком я уже привык и даже выхлопотал для него за дунайские наши похождения кроме креста ещё и звание хорунжего — пусть погордится потом в станице своей. Могута имени своему соответствовал, потому пуд веса «Корда» с патронами его не угнетал, а именно на крупняк делалась нами ставка на первом этапе, особенно на его зажигательные пули. Но при подготовке к очередной компании, казак, произведённый в воинские начальники, затребовал себе подчинённых, да и не на горбу же ему постоянно наше немалое хозяйство таскать. Потому то так же обзавелись гужевым транспортом в виде татарской арбы с парой волов и вольнонаёмного ездового при всём этом. Правильнее сказать, началось всё с последнего — молодого еврея-старьёвщика, пожелавшего отделиться от бизнеса отца, в связи с мечтой посвататься к единоверке уже как солидный бизнесмен, владеющий собственным делом. Он знал где в Таврии что и почём, и волов со скрипучей крытой арбой по дешёвке сам сторговал. Так как я в благородиях не состоял, то денщик и казённый офицерский фургон с ездовым мне не полагался. Но по Именному повелению Е.И.В. Николая 1-го из казны покрывались все мои вызванные оперативной необходимостью траты. Значит после «дела» мог я гужевое хозяйство списать. Так как сам извозом заниматься не намеревался, то все колёсно-копытное богатство после войны переходило по договору Изе, потому стимул у парня имелся. Попутно на него возлагались обязанности квартирьера, фуражира, повара (не только кошерное готовящего), прачки, банщика и шахермахера. Отсыпаться до начала слякоти так же в фургоне (или под ним) могли, а далее будем посмотреть, потому помимо шинелей, шерстяные одеяла так же прикупили на всю компашку.
В сентябре добрались до Евпатории, имевшей гарнизоном инвалидную команду. Что даже оказалось удачным, ведь и сам я не мальчик уже — понимание легче наладить, да и за битого — двух небитых дают. А повидавшие всего, но выжившие не смотря ни на что воины многое знали и немало могли, потому со стариками постарались мы подружиться. Начальник команды, так же не молодой, из солдат выслуживший чин штабс, выгоду себе и своим людям в возможном симбиозе нашем почуял. Общее дело лучше делать не порознь. В ТОЙ истории, увел он своих людей от беды, когда узрел что враг десантирование начал. Нынче же, показав свой арсенал, уверить всех удалось в том, что сорву высадку, и попросил команду меня огнём поддержать. Пусть малорезультативным, но маскирующем в общих залпах мои выстрелы, которым и надлежало исход «встречи» решить, а даст Бог и не только отогнать супостата, но и поживиться за его счёт. Для лучшего согласования действий на постой встали у «инвалидов», внеся свой вклад в общий котёл. Который, талантами нашего маркитанта, оказался оценён и одобрен. Вместо закаменевших ржаных сухарей, отведали воины ранее недоступные их достатку пшеничные лепёшки, прямо из тандыра, да овощи с фруктами местные. Изя даже бычка у татар сторговал выгодно, и щи да каша солдатские, мясным приварком с нашим приходом пополнились. Так же успели провести совместную вылазку в дальний лесок за валежником, и с помощью нашей арбы топлива заготовили столько, что на банях и постирушках больше экономить не требовалось. И по традиции русской, перед боем все в чистое бельё переоблачились.
