Золотой Лис - Смит Уилбур (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Теперь оно походило на огромный свадебный пирог, окруженный двадцатью акрами роскошных садов. Французский плантатор в свое время коллекционировал тропические растения, и Шаса за долгие годы изрядно пополнил эту коллекцию. Его гордостью были водяные лилии «Ройал Виктория», чьи листья покрывали зеркальную гладь многочисленных рыбоводных прудов. Эти листья достигали четырех футов в ширину и загибались по краям, образуя что-то вроде гигантских мисок, а цветки удивительных растений были величиной с человеческую голову.
«Мэзон дез Ализе» стоял у подножия горы Ле Морн Брабант, всего в двадцати минутах езды от здания клуба в гавани Блэк-Ривер. Шаса и приобрел-то его главным образом именно из-за этой близости. Он называл его своей «рыбачьей хижиной».
Когда они взбирались по крутой подъездной аллее под сплошным навесом из листвы смоковниц, Шаса удовлетворенно заметил:
– Ну, кажется, все остальные добрались вполне благополучно.
Вдоль аллеи, в том месте, где она заворачивала к парадному подъезду, были припаркованы с полдюжины машин. Личный самолет Эльзы доставил из Цюриха двух руководящих сотрудников ее компании. Оба были техническими директорами «Пинателли Кемикалз» и в свое время занимались разработкой процесса получения «Синдекса-25», а также проектированием установки для его промышленного производства. С одним из них, Вернером Штольцем, немцем по происхождению, Шаса уже встречался во время нелегких предварительных переговоров в Европе. Тогда все в целом прошло довольно гладко, во многом благодаря умелому дирижированию со стороны Эльзы.
Кроме них, на это совещание прибыли из Йоханнесбурга технические директора и инженеры «Каприкорн Кемикал Индастриз». Фактически это была дочерняя компания «Кортни Индастриз Холдингз», все акции которой принадлежали семье Кортни. В настоящее время «Каприкорн», руководимая лично Гарри, являлась крупнейшим производителем сельскохозяйственных удобрений и пестицидов на Африканском континенте.
Головной завод компании находился в окрестностях города Джерминстона в промышленной зоне Трансвааля. На нем уже имелся строго охраняемый цех, где производились высокотоксичные пестициды. Там было достаточно свободных площадей, чтобы удвоить его размеры. Так установка по производству «Синдекса» могла быть смонтирована без лишнего шума, не привлекая внимания общественности.
Специалисты из «Пинателли» и «Каприкорна» собрались на это совещание, чтобы обсудить проект и технические характеристики новой промышленной установки.
По вполне очевидным причинам было бы неразумно проводить встречу на территории Южной Африки. Более того, Эльза настояла на том, чтобы никто из ее сотрудников не появлялся на заводе «Каприкорн» и вообще не поддерживал каких-либо отношений с этой компанией, которые можно было бы связать с ее именем.
В этих условиях Маврикий представлял собой идеальное место встречи. «Мэзон дез Ализе» принадлежал Шасе вот уже более десяти лет. Он часто бывал здесь со своей семьей, а также привозил сюда гостей со всего света. Их нынешнее появление на острове прошло, по существу, незамеченным, к тому же у Шасы были превосходные отношения с правительством Маврикия и наиболее влиятельными местными деятелями. Для жителей Маврикия он и его семья были уважаемыми и привилегированными гостями.
Бруно Пинателли до своей болезни тоже был заядлым рыбаком и регулярно наведывался на Маврикий, так что Эльзу на острове хорошо знали и уважали не меньше, чем Шасу. Никому здесь даже в голову не могло прийти совать свой нос в ее дела или же интересоваться причинами ее пребывания в «Мэзон дез Ализе» в обществе своих инженеров и советников.
Шаса и Эльза все еще пытались как-то соблюсти приличия и не афишировать своих отношений, вплоть до того, что занимали отдельные, хотя и смежные, покои на верхнем этаже «Мэзон дез Ализе». Эти наивные хитрости казались домочадцам крайне уморительными. Когда они, наконец, спустились к вечернему коктейлю, вся компания уже поджидала их в бельведере, оборудованном на газоне прямо над рыбоводными прудами.
Эльза искупала Шасу и смазала его раны и ссадины, так что он выглядел посвежевшим и даже франтоватым; когда они не спеша спускались по ступенькам крыльца, он всего лишь еле заметно прихрамывал. На нем был легкий шелковый кремового цвета костюм, на лице красовалась новая чистая глазная повязка; она до самых пят была укутана в прозрачный шифон, а жасминовая веточка в волосах придавала ей прямо-таки неземную прелесть.
– Посмотрите-ка на эту воплощенную невинность.
Как по-вашему, они очень похожи на старых добрых приятелей? – риторически вопросил Гарри с озорным блеском в глазах; Изабелла и Холли судорожно вцепились друг в друга, чтобы не свалиться со стульев. Даже Сантэн заслонилась японским веером, пряча невольную улыбку, и повернулась к одному из инженеров, чтобы продолжить прерванный разговор.
У Изабеллы были веские основания присутствовать на этой встрече, даже несмотря на проходившую в это время сессию сената. Теперь она входила в совет директоров «Каприкорн Кемикалз». Сразу же после возвращения из Чизоры, где она впервые узнала о существовании проекта «Синдекс», у Изабеллы внезапно пробудился живой интерес к «ККИ». Ей удалось добиться назначения в сенатскую постоянную комиссию по сельскому хозяйству, после чего достаточно было всего нескольких тонких намеков, чтобы Гарри сам предложил ей место в совете директоров компании. Она быстро проявила себя активным и полезным членом руководящего органа «Каприкорна»; не пропускала ни одного совещания, ни одной сколько-нибудь важной встречи. Особый интерес у нее почему-то вызывал проект «Синдекс», так что Гарри, естественно, включил ее в состав делегации на этих переговорах.
Гарри также воспользовался удобным случаем, чтобы устроить себе внеплановый семейный отпуск с Холли и детьми. Хотя обсуждение технических деталей проекта должно было занимать у него много времени, он все же надеялся проводить ежедневно хоть пару часов в кругу семьи. В последнее время Холли часто жаловалась, что он редко бывает дома, а дети быстро растут, и значительная часть их детства проходила как бы мимо него. Сантэн Кортни-Малькомесс также никогда не упускала случая побыть в обществе своих правнуков; неудивительно, что когда «Лир» вылетел из частного аэропорта Лансериа в пригороде Йоханнесбурга, она оказалась на его борту.
В результате семейный десант на Маврикий и его совокупный багаж заняли так много места, что другим членам совета директоров «Каприкорна» пришлось лететь обычным коммерческим рейсом.
«Мэзон дез Ализе» буквально трещал по швам; каждая кровать в доме была занята, и вдобавок еще в детской пришлось установить дополнительно две кроватки для малышей. Сантэн, чтобы как-то совладать с этим нашествием, одолжила опытный обслуживающий персонал в «Ла Пирог», пятизвездочном пляжном туристическом комплексе, находившемся чуть дальше по берегу океана. Затем она отправила «Лир» обратно в Йоханнесбург за такими необходимыми вещами, как черная икра, выдержанные вина, свежие фрукты и детское питание; на острове всего этого явно не хватало.
Теперь, когда Шаса и Эльза присоединились к остальным под легкой узорчатой крышей бельведера, вино уже текло рекой. Последовала нескончаемая череда поцелуев, рукопожатий, похлопываний по плечу и радостных восклицаний.
Эльза была на скорую руку представлена Сантэн накануне вечером, когда та только появилась в «Мэзон дез Ализе». Хотя Сантэн и была изрядно утомлена длительным перелетом, они немедленно прониклись друг к другу самыми теплыми чувствами. Вначале Сантэн долго смотрела на нее, сощурившись, как это она обычно делала в минуты глубокой сосредоточенности. Затем глаза ее прояснились, она приветливо улыбнулась и протянула ей руку.
– Шаса рассказывал мне о вас много хорошего, но теперь я вижу, что он не смог передать и половины ваших достоинств, – произнесла она по-итальянски; Эльза улыбнулась в ответ, весьма польщенная как самим комплиментом, так и безупречным владением Сантэн ее родным языком.
