Осужден пожизненно - Кларк Маркус (читаем книги онлайн txt) 📗
– Йо-го-го! И бочонок рому!
Он почувствовал запах моря, через открытый иллюминатор увидел огонек в домике капеллана на холме. Беготня прекратилась, и шхуна медленно заскользила по воде. На секунду внизу мелькнула шлюпка коменданта, плывущая к берегу, затем «Леди Франклин» подняла паруса. Не отрывая глаз от мерцавшего огонька, беглец старался обдумать свое положение. Попытка разыгрывать роль пастора, которая могла увенчаться успехом лишь благодаря темноте и царящей на шхуне суматохе, была обречена. В Хобарт-Тауне его непременно поймают, даже если он сможет остаться неузнанным во время этого долгого и утомительного путешествия. Однако сейчас для него это мало значило. Он спас Сильвию от Норта, который остался на берегу. Бедняга Норт! В тот момент, когда жалость кольнула его сердце, огонек, на который он смотрел, вдруг погас. И Руфус Доуз, подчиняясь, какой-то неодолимой силе, упал на колени и стал молиться, чтобы человек, спасший его, был бы прощен и счастлив.
– На берегу палит пушка, – объявил помощник капитана Партридж. – И красный огонь зажегся! Значит, бежал какой-то арестант. Не лечь ли нам в дрейф?
– Лечь в дрейф? – воскликнул старина Блант и смачно выругался. – Нам и без того есть чем заняться. Взгляните туда!
С северной стороны небосвод опоясывала бледно-зеленая полоса, над ней поднималась страшная черная туча, которая все время меняла свои очертания.
Глава 74
ЦИКЛОН
Увидев этих предвестников опасности, Блант начал раскаиваться в своем упрямстве. Он понял, что надвигается ураган.
Южное побережье Австралийского континента открыто сильным ветрам, дующим на высоких широтах в течение большей части года, поэтому здесь часто возникают ураганы. Сильные ветры начинаются на северо-западе при резком падении атмосферного давления, затем, крепчая, устремляются к юго-западу и постепенно распространяются к югу. У берегов Новой Зеландии тоже проносятся циклоны 29 февраля 1870 года судовой журнал корабля «Аделаида» отметил циклон, движущийся со скоростью десяти миль в час; у него были все характеристики настоящего тропического урагана с его завихрениями и мертвым центром. Циклоны, возникающие у западного побережья Новой Зеландии, перемещаются к Новым Гебридским островам, где также свирепствуют сильные штормы, и, захватывая остров Норфолк, пересекают по траверсу путь кораблей, идущих из Южной Америки в Сидней. Теперь один из таких вихревых тропических циклонов угрожал «Леди Франклин».
Мертвый штиль, царивший у острова в течение дня, сменился напористым ветром, дувшим с северо-востока. Пока шхуна стояла на якоре, она была защищена островом с подветренной стороны («гавань» открывалась на юг), но, выходя в море, Блант понял, что возвращение в бухту против сильного ветра уже невозможно. К счастью, они успеют выйти в открытое море, прежде чем шторм разыграется в полную силу.
Измученный пережитыми волнениями, Руфус Доуз проспал два или три часа, как вдруг его разбудил толчок корабля, переходящего на другой галс. Он вскочил, кругом стояла кромешная тьма. Над головой снова раздался топот, и он различил хриплый голос Бланта, отдающего приказания. Руфуса поразило отсутствие луны, еще совсем недавно серебрившей море. Он открыл иллюминатор и выглянул наружу. Как мы уже говорили, каюта, предназначенная Норту, находилась на корме, и перед арестантом возникла вся картина надвигавшегося шторма.
В этом величественном зрелище было что-то первозданное. Огромная черная туча, висевшая над горизонтом, изменила свои очертания. Из сплошной завесы образовалась арка. Под этим великолепным порталом фосфоресцировал тусклый свет. По синевато-багровому небу бесшумно мелькали зарницы. В глухом угрожающем рокоте мешались раскаты грома, шум ливня, шум битвы двух соперничающих стихий – воды и ветра. Исчезли огни острова-тюрьмы; попутный ветер нес шхуну вперед, в огромное пространство пустынного и черного океана Глядя на эту зловещую ширь, Руфус Доуз заметил странное явление: ему казалось, будто молнии вырывались снизу, из мрачной морской пучины. Время от времени темные волны озарялись огнем и выбрасывали пламя. Ветер заревел и задул с неистовой яростью, и над аркой света повисла бахрома дождя. Все кругом окрасилось в тускло-красноватый цвет, похожий на отблеск пожара. Вдруг мощный раскат грома прокатился по небесам, и хлынул сильнейший ливень. Мгновенно исчез свет в арке, словно невидимая рука опустила заслонку гигантского фонаря. Стена воды с ревом обрушилась на морскую гладь, поднялась страшная, неописуемая какофония звуков, в которой слышалось все: и ужас, и торжество, и музыка, и мука – на них налетел циклон.
Руфусу Доузу представилось, будто все стихии сошлись для того, чтобы спасти его или погубить. В этот страшный миг он собрал все свои силы для борьбы. Через несколько часов решится его судьба, надо быть настороже. Одно из двух: либо он утонет здесь, в этой каюте, либо, если корабль выдержит напор стихий, ему придется выйти на палубу, где он будет тотчас же разоблачен. На миг он пал духом и, глядя на разбушевавшуюся стихию, подумал о том, не лучше ли ему броситься в волны и разом положить конец всем своим страданиям. Но звук женского голоса заставил его опомниться. Тихонько приотворив дверь каюты, он выглянул наружу. Висячая лампа кают-компании осветила Сильвию, расспрашивающую служанку о шторме. Он поймал ее полный надежды и страха взгляд, устремленный на дверь, за которой он притаился, и понял, будто она думает, что там скрывается капеллан. Заперев дверь, он стал поспешно облачаться в одежды Норта. Он подождет, пока не настанет критическая минута, и тогда бросится ей на помощь. В темноте Сильвия примет его за пастора, он усадит ее в шлюпку, если в этом будет нужда, а затем отдаст на волю судьбы. Но пока ей угрожает опасность, его место подле нее.
Жуткое, леденящее кровь зрелище открывалось с палубы корабля. Тучи сгустились. Арка света исчезла, и все вокруг стало одной беспросветной, пронизанной ветром чернотой. На горизонте вздымались громады волн и устремлялись прямо на них. Корабль попал в самый центр водоворота. По оба борта пирамидами громоздились волны. Ветер неистовствовал, его порывы напоминали удары грома. Сорвало снасти, и парус, как лист бумаги, унесло в море, и он исчез с подветренной стороны. Барометр показывал 29.50. Блант, не выпуская из рук бутылки с ромом, на чем свет клял всех и вся за то, что ни одна живая душа на корабле, как он уверял, не увидит рассвета, а когда Партридж упрекнул его за кощунство в такую тяжелую минуту, он залился пьяными слезами.
Ветер оглушительно выл; его ярость внушала страх. Матросы, пораженные ужасом, ползали по палубе, цепляясь за все, что им казалось устойчивым. Нельзя было поднять голову и взглянуть против ветра. Веки смыкались, а лицо обжигали едкие ступ воды. Люди дышали воздухом, насыщенным ветром и солью, и от этого их мутило. Партридж понял, что бесполезно отдавать приказы – все равно их не слышал даже стоящий рядом с ним. Судно лежало почти на боку с поднятым румпелем без парусов; они лежали свернутыми на реях или же были сорваны. Ни один смертный уже не мог спасти корабль.
К пяти часам утра шторм достиг своего апогея. С неба хлестал ливень, и падали молнии; ветер относил в сторону потоки дождя, и они не успевали коснуться поверхности моря, а прожорливые громады волн тут же поглощали молнию, и вспышки ее не могли пронзить темноту. Шхуна лежала на боку, и ее поддерживал лишь стремительно несущийся ветер, который как бы выравнивал морскую поверхность, срезая гребни у волн, разбрызгивая их белой пеной, которая, подобно пушистому облаку, окутывала все вокруг, достигая верхушек мачт. Каждый новый порыв ветра казался еще более страшным, чем предыдущий. Но после короткой паузы ветер собирался со свежими силами и делал еще более оглушительный и яростный рывок. Барометр остановился на цифре 27.82. Корабль казался теперь жалкой посудиной, готовой затонуть в любую минуту. В половине четвертого барометр показывал 27.62. Вся трагедия разыгрывалась в абсолютной, почти осязаемой темноте, лишь изредка прорезаемой вспышками молнии, в свете которых гибнущие люди могли увидеть искаженные ужасом лица своих спутников.
