Ночной Орел (сб. ил. Л.Фалина) - Ломм Александр Иозефович (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗

1

Палатка стояла на берегу моря. В нескольких шагах от нее начинались непроходимые мангровые заросли.

Вернер Штарк, худощавый молодой человек невысокого роста, нетерпеливо расхаживал перед палаткой, то и дело посматривая на часы. На его красноватого оттенка лице с выгоревшими на солнце бровями и ресницами блестели крупные капли пота. Штарк изнемогал от жары, но в сторону палатки с ее спасительной тенью даже не смотрел. Он нервничал, ожидая возвращения проводника Салима, который с утра ушел в соседнюю деревню нанимать лодку и гребцов.

Наконец из чащи леса вынырнула маленькая фигура малайца. Штарк бросился к нему навстречу и крикнул:

— Где ты пропадал так долго? Почему вернулся пешком? Где лодка? Где гребцы?

— Зачем молодой оранг путтих [2] так сильно кричит? Лодки нет, гребцов нет. На Пулау-Буайя [3] плыть нельзя. На Пулау-Буайя плохо, очень плохо.

Маленький юркий малаец Салим с острова Бали произнес эти слова совсем тихо, но с глубоким внутренним убеждением.

— Это еще что за новость? — возмутился Штарк и, обернувшись к палатке, крикнул: — Вы слышите, профессор, что говорит этот плут? На Пулау-Буайя нельзя плыть!.. Профессор! Господин Рихтер! Вы слышите?

Но палатка безмолвствовала. Штарк подбежал к ней и заглянул за полог. Профессор Пауль Рихтер, рослый и грузный мужчина в летах, лежал на своем тюфяке и мирно вкушал послеобеденный сон, издавая носом тонкие, свистящие звуки.

— Спит. Опять спит! Всегда спит! — проворчал Штарк и, вернувшись к Салиму, раскричался громче прежнего: — Ты что же, решил вымотать у меня последние нервы? Говори толком, почему нельзя плыть на Пулау-Буайя!

— Не надо кричать, господин. Не надо сердиться. Можно плыть на другой коралловый остров. Вокруг Сумбавы их очень много…

— Нет, ты, я вижу, хочешь, чтобы я немедленно умер у тебя на глазах!.. Кто тебя спрашивает про другие острова? Я тебя спрашиваю про Пулау-Буайя! Нам нужно на Пулау-Буайя! Тебе это понятно или нет?

Полог палатки зашевелился, и показалась заспанная физиономия профессора Рихтера.

— Опять ты кричишь, Вернер? Опять надрываешь голосовые связки? И чего ты только вечно хлопочешь! Горе мне с тобой…

— Но посудите сами, профессор! Этот ваш хваленый Салим с самого утра проторчал в деревне, а теперь явился и заявляет: лодки и гребцов нет, на Пулау-Буайя плыть нельзя. Как же тут не кричать?

— Ну и ну! — удивился профессор. — Это правда, Салим?

— Да, господин, это правда.

— Почему же на Пулау-Буайя нельзя плыть?

— На Пулау-Буайя очень худо, господин, — быстро затараторил малаец. — Я был в деревне долго. Я говорил с Умаром Самсури. Это очень умный Оранг Туа, [4] сильно умный старик. Его все знают и все слушаются. Умар сказал, что никто из всей Сумбавы не поплывет на Пулау-Буайя. На Пулау-Буайя очень плохо. На Пулау-Буайя живет раджа-буайя, король морских крокодилов, злой Оранг Хидьжоу, Зеленый Человек…

— Понятно, профессор? — возмущенно крикнул Штарк. — Вот и работайте с такими людьми!.. Оранг Хидьжоу! В жизни не слыхал подобной чепухи! И вы еще удивляетесь, что я кричу? Да тут не кричать, тут…

— Помолчи, Вернер. Так мы ничего не добьемся. Нужно во всем разобраться.

Профессор Рихтер вышел из палатки, взял Салима за подбородок и, слегка приподняв его голову, сверху вниз посмотрел ему в глаза.

— Это старик Умар рассказал тебе про Зеленого Человека?

— Да, господин. Умар очень умный старик. Он говорил правду.

— И ты веришь этой сказке, Салим?

— Верю, господин. Про Оранг Хидьжоу я слышал и у нас на Бали. Мне рассказывал про него один рыбак. Его звали Абдуллах. Он своими глазами видел Зеленого Человека, короля крокодилов. Он сильно потом болел, этот рыбак Абдуллах… Старик Умар Самсури тоже видел Зеленого Человека и тоже чуть не умер от страха.

Салим честно смотрел в глаза профессору и был заметно взволнован.

— Хорошо, мой друг. Ты сегодня же приведешь ко мне этого старика Умара. Я хочу поговорить с ним. Ступай назад в деревню и пригласи его к нам в гости.

Малаец кивнул в знак согласия и, повернувшись, быстро скрылся в мангровых зарослях.

— Что же мы будем делать, господин профессор? — с ядовитой усмешкой спросил Штарк.

— Пока ничего. Послушаем, что нам скажет этот старик Умар. — Профессор вытер платком лицо и вздохнул: — Какая зверская жара! Никогда я не привыкну к тропическому солнцу… Удивляюсь тебе, Вернер, как ты переносишь это пекло и не теряешь способности кричать, суетиться… Иди-ка лучше искупайся в море. Холодная вода тебя освежит и успокоит. Только смотри, чтобы тебя не подцепил какой-нибудь раджа-буайя… А я еще вздремну немного.

Профессор Рихтер снова скрылся в палатке, а Вернер Штарк вскинул на плечо ружье и отправился в мангровый лес на охоту. Купание в море, кишащем крокодилами, нисколько его не прельщало.

2

Поздно вечером пришли гости.

Большой костер сыпал искрами в чернильную темноту. На вертеле жарился бок косули, которую днем добыл в лесу Штарк.

Старик Умар Самсури пришел не один. Он прихватил с собой трех своих сыновей — крепких, рослых парней. Гости расположились на теплом песке вокруг костра. Салим поднес им коньяк в маленьких походных стаканчиках из пластмассы.

Раздражительный Штарк отказался сидеть с гостями. Заявив, что слишком устал за день, он удалился в палатку. Беседу с Умаром вел сам профессор Рихтер.

Он не сразу приступил к делу, а сначала долго расспрашивал старика о здоровье, о семье, об урожае риса и саго, об успехах рыбной ловли. Лишь после ужина, профессор осторожно завел разговор о коралловом атолле Пулау-Буайя. Умар сразу насторожился и нахмурился.

— Пулау-Буайя совсем плохой остров. Хорошему человеку не нужно ходить на Пулау-Буайя, — сказал малаец.

Салим тщательно перевел его слова профессору.

— Скажи ему, Салим, что нам обязательно нужно плыть на Пулау-Буайя. Скажи ему, что мы изучаем морскую звезду, которая пожирает коралловые рифы и острова. Колония таких морских звезд появилась на Пулау-Буайя. Это очень важно. Скажи, что мы хорошо заплатим гребцам и за лодку.

— На Пулау-Буайя смерть, — с мрачной категоричностью заявил Умар. — На Пулау-Буайя живет Оранг Хидьжоу, король крокодилов. Он жестоко накажет всякого, кто посмеет нарушить его покой…

— Пусть расскажет про Зеленого Человека все, что знает, — попросил профессор Рихтер.

Умар Самсури выслушал желание чужеземца, вздохнул и, мерно раскачиваясь из стороны в сторону, принялся нараспев рассказывать:

— В лагуне на Пулау-Буайя всегда было много морских крокодилов. С тех пор как начал дымиться неугасимый Тамбора, [5] а может, и еще раньше, крокодилы начали жить на Пулау-Буайя. Их там много-много! Мне рассказывал мой дед Ид рус, что там у них должен быть раджа. Но никто не видел его. Раджа-буайя никогда не показывался людям. Рыбаки там часто видели очень больших крокодилов, но раджу не встречали. И вот случилось, что пришли двое белых. Проклятых голландцев тогда давно уже не было в нашей стране. Двое белых пришли из Бима-Бей [6] куда их привез большой пароход. Это были охотники. Они сильно смеялись, когда узнали, что на Пулау-Буайя живет много крокодилов и сам раджа-буайя. Они не поверили, что это опасно, и сказали, что не боятся крокодилов и их короля. Они поплыли на Пулау-Буайя одни в пироге, и больше их никто не видел. Их съел раджа-буайя. С тех пор он стал открыто жить на своем острове. Иногда он принимает образ человека. Но это не простой человек. Это Оранг Хидьжоу, совсем зеленый человек, как лист папоротника. Борода зеленая, и волосы зеленые, и сам весь зеленый. Это и есть злой Оранг Хидьжоу. Кто его увидит, может умереть от страха. Я не верил этому, потому что я никогда не знал страха. Я взял лодку и поехал посмотреть на Зеленого Человека. Но только я приблизился к острову, как начал весь дрожать от страха. Еще ничего не видел, а страх уже сковал мое сердце. А потом появился Оранг Хидьжоу. Он бежал ко мне, размахивал длинными руками и кричал страшным голосом. Его зеленая борода летела за ним по ветру. Я понял тогда, что он хочет меня съесть. Свет померк в глазах моих, и кровь в жилах застыла. Я начал громко молиться аллаху, и аллах помог мне. Он дал мне силу схватить весло и погнать лодку прочь от острова. Только в открытом море я пришел в себя. Все тело мое дрожало, как в лихорадке, ибо я посмел заглянуть в глаза смерти. Никому не советую повторять это…