Хранить вечно - Шахмагонов Федор Федорович (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
Нужна была идея. В точной науке это называется гипотезой. Надо было условно допустить какое-то решение. Если оно окажется неверным, то оставался хотя бы способ решения исключением.
Собрались у меня в отделе на совещание все, кто занимался этим делом.
Василий Михайлович Снетков, как я уже говорил, включился в расследование сразу. Григорий Иванович Волоков, подполковник, обычно занимался у нас изучением архивных материалов. Он поднял протоколы Колобкова, искал и другие документы. Это тоже немалая работа. Архивы разбросаны по стране, не сразу и определишь, что и в каком архиве искать. Подключил я опытного человека, майора Сретенцева. Он как раз и решал головоломку с переводами.
Попросили его доложить, как продвинулось разрешение головоломки. Сретенцев человек осторожный.
— Закономерность пока не обнаружена! — коротко доложил он.
— Вариант проводника? — спросил я его.
— Проводник… — начал он раздумчиво. — Соблазнительно! Я вас понимаю! И проводник при таких условиях иголка в сене… Однако был бы намек! Отрицать и вариант проводника опасно, коли ничего нам пока не известно.
— Проводник — это решение лежит на поверхности! — ответил я ему. — Но как самое простейшее, рассмотрим хотя бы и это! Для чего умер Шкаликов, для чего он исчез?
Сретенцев усмехнулся:
— На этот вопрос ответ у нас есть… Умер он, чтобы скрыться.
— И понадежнее! Не так ли?
— Понадежнее…
— Проводник — это надежно?
Сретенцев не торопился с ответом. Вмешался Василий:
— Проводник все время в дороге…
— И что? — подбодрил я Василия.
— И все время на людях! Встречи, встречи и встречи! Это ненадежно! Спрятался, чтобы внезапно встретиться с теми, кого боялся? Нет! В проводники не пойдет!
— Малая вероятность случайной встречи! — отпарировал Сретенцев.
— Человек, который скрывается, больше всего боится невероятных встреч, вообще невероятностей преступник опасается больше, чем логических вероятностей.
— Шкаликов, я думаю, незнаком с такой системой взглядов. Он не профессиональный шпион, — заметил Волоков.
— Это как шестое чувство! — настаивал Василий. — Сначала преступник или замысливший вот так же скрыться человек продумывает всякие невероятные случайности… Иначе и преступлений не было бы! Логический ход событий ими упускается из виду. Ну копнись по-настоящему милиция в его смерти! Разве не установили бы, что он инсценировал свою смерть? Это почему же телогрейка появилась на льду? Почему? Под водой телогрейку снял? В ледяной воде-то! И еще даже из полыньи на лед положил! С переводами все запутал, а этакую мелочь не предусмотрел. Телогрейка шьется на ватной подкладке, она в воде так тяжела, что самому легче не кромку льда вылезти, чем ее выбросить!
Сретенцев вздохнул:
— Я тоже на такой легкий ход не рассчитывал. Проводник — это железная дорога. Фотографии Шкаликова у нас есть… Разослали бы по управлениям кадров всех железных дорог, время спустя он и обнаружился бы! Много их, проводников, по это все же была бы надежная ниточка. Отправной момент, что ли… Но проводник он! Спрятался в глухой угол, сидит смирно.
— Хорошенькое смирно! Каждый месяц из разных городов весточку подает. Когда только успевает!
— Один человек этого сделать не может! — заключил Сретенцев.
— И два не могут! — заметил Волоков.
— Как сообщаются между собой все точки отправления? — спросил я Сретенцева.
— Все до одной? — переспросил он.
— Ну, хотя бы все до одной?
— Всяко сообщаются! — ответил он. — И железными дорогами они между собой связаны, и аэролиниями, и водой…
— Вы хотите сказать, что железнодорожный узел отпадает?
Сретенцев поднял глаза, мы встретились взглядами. Вижу, тяжело ему. Не нашел точки опоры. И понимает, что торопиться надо.
— Все годится, товарищ полковник! И железнодорожный узел, и аэродром… Важен здесь принцип, не откуда шли переводы, а кто их делал? Зацепиться не за что! Разные стоят на квитанциях фамилии. Ничего не значат эти фамилии. Любую поставить можно. Но я нашел десяток схожих почерков. Считайте, что десяток переводов сделан одним и тем же почерком. Ни один из этих почерков Шкаликову не принадлежит. Значит, делали переводы многие и многие люди по его просьбе! В этот круговорот втянуто более сотни людей!
— Что же вы думаете делать? — спросил я наконец Сретенцева, догадываясь, что какое-то все же решение у него есть, хотя он в нем и не уверен.
— При такой схеме этот Шкаликов может сидеть, скажем, где-нибудь под Москвой… Ночным сторожем в лесу, колхозе, лесным объездчиком. Выйдет на любой вокзал, любому встречному, кому поверит с первого взгляда, передаст деньги для перевода и попросит перевести из того города, куда едет. Но вы меня спросили, как связаны между собой все пункты отправления? А если не все?
— Пусть не все! — согласился я немедленно.
— Опасно, товарищ полковник! Вдруг пойдем по ложному следу? Далеко он нас уведет…
И все-таки был, был проблеск во всей этой головоломке. Сретенцев серьезно занялся этой загадкой. Шкаликов слал не письма, а деньги. Это заметил и Сретенцев. Так-то Шкаликов уж первому встречному и доверял деньги? Проверить же, получила ли его жена перевод, он не мог… Стало быть, доверяя деньги, он должен был как-то подстраховываться возможностью встретиться с тем, кто делал перевод. С кем он мог встретиться во всем этом калейдоскопе? Сретенцев был прав, решение задачи лежало не в географической плоскости, а в психологической. Нужна была идея.
— Поставим вопрос так, — начал я. — По какому принципу отбирал Шкаликов своих «первых встречных»? По внешности, по глазам, из бесед, что ли, он устанавливал, что перед ним честный человек? Все эти категории ненадежны! Он делал переводы через проводников пассажирских вагонов. Я остановился бы на этом варианте.
Теперь понравился этот вариант и Василию. Он оживился.
— Конечно, проводники! Через проводников! Всегда остается возможность проверить, сделан ли перевод. Подгадает, когда при ходит поезд, встретит… И проводник знает, что отправителю он известен и никуда не денется!
Сретенцев попросил карту железных дорог страны. Карту тут же нашли, он развернул свою карту. Положил две карты рядом.
— Вы согласились, товарищ полковник, — начал он, что мы можем поискать закономерность во всех переводах. Я отбросил все непонятные отклонения… На сто восемьдесят переводов, да еще при такой системе, могли быть и всякие неожиданности. Если отбросить исключения, хотя их немало, мы вдруг увидим…
Сретенцев начал перечислять по одному из своих списков города и железнодорожные станции. Он попросил Василия отмечать эти пункты отправления переводов на карте красным карандашом. Наименование городов и станций шло вразброс. Сначала мы никак не могли уловить систему. Но вот города и станции начали повторяться. Один за другим пункты отправления переводов как бы нанизывались на невидимую ось. Сретенцев явно проверял себя. Он не указывал отгадки.
— Все эти города, — начал Сретенцев, внимательно глядя на меня, — связаны одним железнодорожным узлом… Василий Михайлович, проследите по карте, где этот железнодорожный узел… Прочертите красным карандашом…
Легла одна линия, вторая, третья. Еще и еще линии, и все они скрестились в Рязани.
— Рязанский узел! — воскликнул Василий. — Но это же все можно разбрасывать и из Москвы. Москва — тоже центр пересечений!
— Справедливо! — немедленно согласился Сретенцев. — Вот тут нам должны помочь исключения… Они тоже распадаются не несколько вариантов. Назовем это так: варианты ближней связи… За пятнадцать лет определилась одна странность! Десять переводов пришли не с железнодорожной станции… И все десять — весной. Апрель или май… Иногда в марте… И все десять переводов из Рязанской области… Словно бы какое-то препятствие вставало перед Шкаликовым, и он не мог попасть в Рязань… Словно стена перед ним вырастала!
— Весной? — переспросил Василий.
— Весной…
— Города?
