Возвращение в джунгли (др. перевод) - Берроуз Эдгар Райс (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt) 📗
— А вот и он — легок на помине! — перебил Джек Арно.
— Что? Где? Брось, тебе померещилось…
Но тут Дэнни Купер и сам увидел мощную фигуру высокого человека, скользнувшего по песчаному берегу к воде. На плече человек-обезьяна были два связанных веревкой мешка.
Тарзан сбросил свою ношу на песок, махнул рукой, и капитан «Иволги» закричал, чтобы спустили шлюпку.
Когда лодка причалила к берегу, человек-обезьяна легко швырнул в нее два увесистых мешка.
— Здесь все? — вполголоса спросил Арно, кивнув на мешки, которые Купер с трудом запихивал под скамью.
— Да.
— Обязательно нужно было так швырять эту тяжесть? Чуть днище мне не проломили, — проворчал капитан. — Ну, чего вы ждете? Залезайте в шлюпку!
Тарзан покачал головой.
— Я остаюсь.
— А? Что значит — «остаюсь»?
— Я остаюсь в джунглях. Возвращайтесь в Балтимор без меня.
Арно шагнул к Тарзану, но человек-обезьяна быстро попятился.
— Дэнни, подожди меня, я сейчас! — крикнул Джек.
Он снова попытался подойти к приемышу Калы, и снова тот отступил на несколько шагов.
— Мистер Тарзан, не валяйте дурака! — раздраженно гаркнул капитан «Иволги». — Садитесь в лодку, или вам придется ночевать на берегу!
Человек-обезьяна пригнулся, готовый бежать или драться при первой же попытке покушения на его свободу.
Перед Джеком вновь стоял дикий лесной юноша, полный звериной настороженности и подозрительности. Таким Тарзан был до того, когда любовь к Джейн Портер и уроки Джека Арно превратили его в «джентльмена». Таким он стал опять, проведя четыре дня в джунглях. Весь лоск «культуры» и «цивилизации» сошел с него, как сходит старая шкура со змеи, и графиня де Куд не узнала бы сейчас звезду своих светских приемов в этом обнаженном богатыре с одной дикарской повязкой на бедрах.
— Тебе придется самому отвезти золото профессору Портеру, — сказал человек-обезьяна Джеку Арно.
— Я боялся, что ты так поступишь, — откликнулся тот. — Послушай, ты напрасно делаешь это. Скоро ты пожалеешь…
— Нет.
— Подумай еще раз, ты ведь не можешь…
— Я уже все решил.
— Но как ты будешь жить в джунглях среди диких зверей после всего, что ты увидел, узнал, пережил? Тарзан, то, что ты собираешься сделать — самоубийство!
— Нет. Иначе просто не может быть. Тот полицейский в Балтиморе был прав. Такому, как я, место в диких джунглях.
— Но…
— Из меня не получилось цивилизованного человека, но это не твоя вина, Джек. Ты был хорошим учителем. Прощай!
С этими словами человек-обезьяна тронул его за плечо, повернулся и исчез в джунглях прежде, чем Арно успел еще что-нибудь сказать.
— Постой! Подожди! — закричал Джек, бросаясь вверх по берегу. — Тарзан, вернись!
Но ему ответил только шум ночной чащи, бесследно поглотившей «сына гориллы».
ХI. Возвращение домой
Тарзан летел по ветвям деревьев, свободный, как в былые времена — и такой же одинокий.
Счастье, боль, горе и радость сплелись в его душе в невероятный колючий клубок, и клубок этот терзал его до тех пор, пока человек-обезьяна не разразился долгим протяжным воплем, заставившим притихнуть всех лесных обитателей на много миль вокруг.
Тарзан, сын Калы, вернулся домой!
Слушайте все — к вам вернулся ваш господин, победитель горилл, львов и леопардов! Те, кто забыли этот голос, вспоминайте его поскорей, потому что самый могучий боец и охотник снова появился в здешних джунглях!!!
Человек-обезьяна с новым пронзительным кличем легко перекинулся с одного дерева на другое.
Он спешил убедиться, что по-прежнему силен и ловок, что его мускулы не ослабели за время жизни в цивилизованном мире.
Нет, он все так же могуч и быстр!
И его никто больше не запрет за решетку!!
И никто никогда не посмеет безнаказанно его ударить!!
И ему никогда уже не придется носить дурацкую одежду и вести бесцельные разговоры!!
И он никогда больше не будет ломать себе голову над непостижимыми вещами, которые нельзя ни съесть, ни выпить, ни потрогать рукой!!
Сын Калы перенесся через такую пропасть, через какую он вряд ли рискнул бы перепрыгнуть в былые времена, и взлетел на такую высоту, на какую обычно возносится лишь легкая Мана — мартышка.
Неистовым бешеным бегом по вершинам деревьев Тарзан праздновал свою свободу — и в то же время пытался оставить позади все мучительные воспоминания и мысли.
Отныне он забудет даже дорогу к хижине на берегу, откуда начал свой путь превращения из обезьяны в человека!!
И забудет навсегда Джейн Портер!!
И ее чахлого жениха Уильяма Сесиля Клейтона!!
И лейтенанта Джека Арно!!
И язык людей!!
Больше ему ничего не нужно, кроме свободы среди жестоких и прекрасных джунглей!!
Тарзан ухватился за ветку, в последний момент подвернувшуюся под руку, и, запрокинув лицо к луне, издал такой оглушительный вопль, что неподалеку откликнулись трубным гласом слоны, предупреждая неведомого хищника, что они готовы к отпору.
На рассвете, загнав себя до полусмерти долгим бегом по древесным вершинам, Тарзан наконец отыскал стаю горилл, в которой когда-то вырос.
На большой лужайке под первыми лучами солнца грелись огромные седые самцы, самки и разновозрастная молодежь. Несколько совсем маленьких детенышей держались за шерсть на груди матерей, смешно позевывая и крутя головками, точь-в-точь, как сонные человеческие дети.
Всего стая насчитывала около шестидесяти горилл; во многих из них покачивающийся на высокой ветке Тарзан узнавал тех, с которыми играл и дрался еще ребенком. Некоторые из самых старых обезьян были уже взрослыми в годы его детства, а из молодежи сыну Калы едва ли был известен каждый второй.
Человек-обезьяна стал быстро спускаться.
Когда он схватился за нижнюю ветку, полусонные глаза одной из самок заметили его.
С испуганным криком обезьяна указала сородичам на непрошенного гостя — и огромные самцы взвились на ноги с удивительной для их веса прытью.
Тарзан уже стоял на земле.
Оскалив зубы, вздыбив шерсть на загривках, гориллы-самцы медленно двинулись к нему, тогда как самки, прижимая к себе детенышей, поспешно кинулись к дальним деревьям, а молодежь сгрудилась за спинами стариков.
Впереди наступающих горилл оказался гигантский антропоид, чье ворчание постепенно переходило в утробный рев; к нему-то и обратился на языке обезьян приемыш Калы.
— Карнат, это я — Тарзан! — громко крикнул он. — Ты помнишь меня? Помнишь, как совсем маленькими детенышами мы вместе дразнили Нуму, бросая в него орехи с верхушки дерева?
Горилла остановилась, недоверчиво приглядываясь к странному существу, вдруг заговорившему на языке обезьян.
— А ты, Мгор, — Тарзан повернулся к другому самцу, — помнишь, как я убил могучего Керчака? Я — Тарзан, сын Калы, великий охотник!
Шерсть на загривках горилл мало-помалу улеглась, угрожающее ворчание смолкло.
Одна за другой обезьяны подходили ближе, внимательно разглядывая человека.
— Тарзан, сын Калы… — наконец пробормотал Карнат. — Но ведь он умер!
Тарзан рассмеялся.
— Нет, я не умер! Я жив и вернулся к народу, среди которого рос! Скажи, кто сейчас ваш вожак?
— Торг недавно погиб в схватке с Нумой, — после паузы ответил Мгор. — У нас нет вожака.
Карнат явно хотел возразить, но пока неповоротливый ум антропоида обдумывал ответ, Тарзан быстро и уверенно заявил:
— Теперь есть. Я, Тарзан, убивший не одного Нуму и не одну Сабор, снова буду вашим вожаком, как когда-то!
Карнат собрал лоб в морщины, что-то недовольно пробормотал, но, будучи по натуре покладистым и незлобивым, не полез в драку. Он наконец ясно вспомнил белокожего приемыша Калы — товарища своих детских игр, победителя Керчака и Тублата.
И другие обезьяны, убедившись, что Тарзан неопасен, заковыляли к нему; в конце концов осмелились подойти даже самки с детенышами.
