Похождения Бамбоша - Буссенар Луи Анри (бесплатные серии книг .txt) 📗

Там и сям высятся похожие на корабли с гирляндами вымпелов, опутанные лианами деревья — остатки первобытного леса, — усыпанные цветами с яркими венчиками и тонким запахом.

Сюда прилетают попить нектара колибри, их мелькание напоминает переливы драгоценных камней; здесь свистит иволга; перцеяды с огромными карикатурными клювами испускают крики, похожие на скрип несмазанных колес, на которые отвечают домашние птицы — трубачи, идущие во главе целого выводка уток и кур. Здесь преобладает первобытная жизнь, создающая впечатление мира, покоя и счастья. Все вокруг, кажется, нашептывает тебе:

«Ах, как славно жилось бы тут, в этой убогой, но милой хижине с беседкой из ванили на крыше. Двери ее всегда открыты, любой прохожий может зайти и выйти, но только здесь ты ощущаешь домашний уют…»

Однако вот уже несколько дней этот покой был нарушен серией краж, совершенных с поразительной отвагой и ловкостью.

Впрочем, это были скорее не кражи, а мелкие хищения — пропадали куры, яйца, фрукты, различные мелочи, не представлявшие, впрочем, особой ценности, но, когда такое повторяется каждую ночь, невольно начнешь волноваться.

Кроме того, женщины и в особенности молодые девушки, поздно возвращавшиеся из города домой, с недавнего времени стали подвергаться нападениям.

Рассказывали, что какой-то мужчина, притаившись за кустами, выжидал на дороге то из Монтабо, то из Деград-де-Кан, то из Кабасу жертву и насиловал ее.

Говорили, он обладает колоссальной силой и неслыханной ловкостью, двигается бесшумно, как тигр, глаза у него светятся в темноте и от него исходит сильный запах «кабри» [146].

Действовал он только ночью, поэтому почти невозможно было сказать о нем нечто определенное и в точности описать его. Несколько женщин уже стали жертвами его домогательств. И местных жителей стал охватывать страх, подобный тому, какой два года назад им внушали подвиги Педро-Крумана.

Однако между двумя насильниками существовала разница: Педро-Круман был куда смелее. Этого же малейшее сопротивление, малейший крик повергали в бегство.

Некоторые все же склонны были считать, что это Круман собственной персоной, сбежавший с каторги вместе с остальными во время массового побега и убийства часовых, но теперь находящийся на нелегальном положении и ставший поэтому более смирным, пообтесанный двумя годами заключения.

К несчастью, бандит час от часу становился все наглее и теперь сеял ужас не только в пригороде Кайенны, но и на целом острове.

Однажды вечером индус-иммигрант по имени Апаво, проживавший в красивом домике близ Монжоли, услышал, как в сарае закудахтали куры и захрюкали свиньи. Он вылез из гамака и, взяв саблю, которой колол скотину, собрался защищать свое добро, так как однажды уже был ограблен.

Не успел он, ступив за порог, поднять саблю и принять оборонительную позицию, как на его голову обрушился удар, и с рассеченным черепом бедняга рухнул наземь, не испустив даже крика.

Услышав звук падающего тела, жена, спавшая рядом в гамаке, забеспокоилась и стала его звать. Не получив ответа, она встала, но только коснулась ногой пола, как услышала совсем близко от себя частое и хриплое дыхание. Она хотела кричать, но две руки обхватили ее, чьи-то губы зажали рот, перед нею возникла не то маска, не то звериная морда. Чудовище долго истязало ее, сжимало, мяло, мучило, пока она не пала бездыханной.

На следующее утро прохожие заметили, что сарай открыт настежь, а домашняя птица и скот разбрелись. Они вошли в дом и нашли там мертвого мужчину и женщину при смерти. Спустя пять дней китайца Ли, женатого на негритянке, постигла та же участь и при тех же обстоятельствах.

Его маленький домик находился близ Ремира, на проселочной дороге в Крик-Фуйе. Ему повезло больше, чем индусу, — он не умер, и его полузадушенная жена тоже выжила. Перед тем как упасть, он успел узнать в злодее, испытывающем особое наслаждение от насилия женщины, обагренной кровью ее мужа, Педро-Крумана.

Новость распространилась со скоростью пожара и посеяла панику среди мирных и трудолюбивых поселян, именуемых на острове «производителями жизненно важных культур».

Да, эти добрые и работящие люди дрожали перед чудовищем в человеческом облике, и они имели на это все основания. Ведь красивые домишки, рассыпанные там и сям, в большинстве своем соединялись с большой дорогой просто тропинками, ведущими через лес и находящимися друг от друга на порядочном расстоянии.

Через день после того, как в столь плачевном состоянии были обнаружены китаец и его жена, исчезла красивая квартеронка Валентина Альсиндор.

Это произошло средь бела дня, после воскресной мессы [147], также в окрестностях Ремира.

Валентина, одетая в праздничное платье, в прекрасном настроении, отправилась навестить свою подругу, за брата которой она собиралась вскоре выйти замуж. Жених ее — красивый мулат из Мана, был прорабом на золотой россыпи Сент-Эли; они ожидали только начала сезона тропических дождей, чтобы соединить юные сердца.

Девушка шла вдоль поля маниоки, когда внезапно чудовище в человеческом обличий набросилось на нее и, зажав рот, потащило в лес, как зверь добычу. Ее обнаружили через тридцать шесть часов в пяти километрах от места похищения, невдалеке от перекрестка дорог на Де-град-де-Кан и Монтабо.

Но, Бог мой, в каком она была виде! Окровавленная, с вырванными волосами и с рваными ранами на груди, на всем теле — на шее, плечах, руках — синие следы укусов, оставленные острыми редкими зубами человека… зубами людоеда! Сломленная, обессиленная, умирающим голосом несчастная поведала свою душераздирающую историю.

Круман, в тюремной робе, превратившейся в лохмотья, схватил ее и потащил в заросли. Он долго бежал, наконец добрался до какого-то шалаша, где у него хранились продукты и вода, лежанку заменяла охапка кукурузной соломы. Он набросился на нее, стал срывать с нее одежду, жалкие креольские побрякушки, а когда не сумел вынуть серьги из ушей, то так дернул, что порвал мочки. Затем, несмотря на ее крики, слезы и мольбы, несмотря на энергичное, хоть и безнадежное сопротивление, этот монстр накинулся на нее, как демон сластолюбия. Завывая, как хищник в пору спаривания, он стал тешить свою зверскую похоть — то сжимая ее, то целуя, то кусая. Обезумев от стыда и страха, раздавленная этими многочасовыми пытками, Валентина потеряла сознание и лежала как мертвая. Очнувшись, она даже не помнила, как сюда попала.

Эти три страшных нападения в столь короткий срок показали, на что способен Круман, и довели панический ужас населения до высшей точки.

Даже властям пришлось зашевелиться! Этим добрым «креольским» властям, чья жизнь — сплошная сиеста.

Администрация стала предпринимать меры, которые обеспечили бы безопасность, мобилизовала жандармов и солдат береговой артиллерии, отрядила в колючие заросли людей в кожаном снаряжении и высоких сапогах, днем и ночью устраивала облавы.

Но какими бы далеко идущими ни были намерения администрации, в такой же мере они были недостаточными. Шестьдесят человек топтались по равнине, лазали по чащобам и болотам, падали, поднимались, потели, но только и нашли, что лихорадку или солнечный удар.

Шестьдесят человек на территорию в сто тридцать тысяч гектаров, равную округу Фонтенбло [148], нет, это решительно маловато! Да еще по такой пересеченной местности, как окраины Кайенны!

Потому что хоть этот остров и имеет местами изрядную плотность населения, большая часть его территории пребывает в первозданном состоянии, отчасти из-за недостаточного раскорчевывания, отчасти из-за новой поросли, заглушающей вырубки.

Что касается оплетенных лианами зарослей, там жандарм и двадцати шагов не ступит, как будет избит, исхлестан, изорван шипами до такой степени, что ему волей-неволей придется отступить. Для того чтобы проникнуть в эти дебри, надо быть либо слоном, либо муравьем, либо краснокожим.