За час до рассвета - Колос Иван Андреевич (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
После нашего выступления полковник Штрубе вызвал по телефону начальника тюрьмы и приказал отвезти нас обратно, а мою дочь Юнку Штрубе пытался оставить у себя, но она дала ему такую пощечину, что он чуть не упал. На нее набросились эсэсовские офицеры. Штрубе велел расстрелять ее. А сам снова бросился к телефону. Но телефон не работал. Юнку связали и потащили в другую комнату… Штрубе под-нял пистолет… Вдруг в зал ввалились пять новых эсэсовцев. Штрубе показал на нас унтер-офицеру. Унтер-офицер скомандовал: «Руки вверх! За мной!» Мы подняли руки и только хотели двинуться с места, произошло чудо: пришедшие «эсэсовцы» арестовали самого гитлеровского полковника Штрубе и его офицеров. Оказалось, что это участники Краковского подполья. Вот тогда-то, под покровом ночи, мы и ушли в лес…
– На четвертый день к нам в лес подпольщики привели наших детей, – продолжал Абауров. – Когда мы все собрались, решили двигаться на восток, в Советский Союз, где, как нам сообщили подпольщики, организовано большое партизанское движение. Мы рады, что встретились с вами.
Рассказ Абаурова буквально потряс меня.
Старый цыган сообщил нам некоторые сведения о скоплении немецких войск в районе Давид-Городка, что подтверждало донесения наших разведчиков.
Крах операции «Винтер»
…В те дни я получал от своих разведчиков всё новые и новые данные об укрепленных точках, которые гитлеровцы строили в районе Бреста, Пинска, по берегам реки Горынь и около Столина. Все сведения передавал в Центр наш неизменный заслуженный радист Дмитрий Стенько. Но даты наступления гитлеровцев, открывающей операцию «Винтер», у меня не было. Я вынужден был направить опытного разведчика Васильева в Туров, а сам пробрался в Пинск.
Мои связные в городе рассказали мне о некой Любови Федоровне Красик – красивой блондинке, которая сначала работала мастером в городской парикмахерской, а теперь фашисты взяли ее в комендатуру переводчицей, и она довольно часто встречается со Штраусом.
Я стал разыскивать Красик. Первая моя встреча с ней состоялась у ее подруги. Оказалось, что Красик работает в комендатуре по заданию местных подпольщиков.
Люба рассказала мне, что до войны работала в деревне на западной границе учительницей, хотела эвакуироваться, но попала в окружение.
Люба Красик стала моим активным помощ-ником.
Как-то она сообщила, что Штраус готовит ее для засылки в партизанскую зону. Мы быстро составили план действий…
И вот я получаю от Любы сообщение: начало операции «Винтер» назначено на 15 ноября.
Партизаны начали готовиться к решающей схватке с гитлеровцами. Стали маневрировать, избегать ловушек фашистов, уклоняться от мелких стычек. Но нас поджидала неприятность. Расскажу об этом подробнее.
Для большей оперативности и безопасности Калинин решил разбить отряды на отдельные группы. В каждой группе было восемнадцать человек, которым отводился определенный район действия.
Командиром одной из групп был назначен Лонго, пожилой, очень активный партизан. Он тридцать пять лет работал портным в этих местах. Поговаривали, что Лонго выходец не то из Люксембурга, не то из Бельгии, но толком этого никто не знал.
Как бы то ни было, он с первых же дней войны ушел партизанить. Воевал храбро, а его знание здешних мест часто нас выручало. Перед группой Лонго стояла задача: блокировать большую грунтовую дорогу Симоновичи – Туров. Примерно такие же задания получили и другие группы.
В этот день группы разошлись по местам с утра. Вскоре то слева, то справа начали раздаваться взрывы – это партизаны взрывали на дорогах автомашины и танкетки гитлеровцев.
Ежедневно связные докладывали об успехах партизан в штаб бригады, который находился в те дни недалеко от селения Терешковичи. Но от Лонго сведений не было.
Время было напряженное. За последние дни мы потеряли двадцать пять человек убитыми. Людей надо было беречь. Что же случилось с Лонго? Мы ничего не знали о нем и его группе и сильно волновались.
Калинин, Дубов и я сидели в землянке и обсуждали дальнейший план действий партизанских групп. Было это под вечер. В открытую дверь землянки пробивались лучи заходящего солнца, освещая утоптанные ступеньки. Была видна поляна, за которой начинался лес. Поляна выгорела, трава на ней пожухла, свалялась, вытерлась под ногами партизан, а лес стоял красно-золотой, с мощными, еще не поредевшими кронами. Странно выглядело это соседство затоптанной травы и яркого разноцветья леса. Нечто подобное творилось и в наших душах: с одной стороны, нас радовала великолепная погода, красота родной земли, а с другой – не покидало состояние напряженности, предчувствие беды…
Вдруг в дверях землянки на фоне серо-голубого неба возникла сухопарая фигура Лонго. Он легко сбежал по ступеням, шагнул ко мне и непринужденно доложил:
– Группой уничтожено сорок гитлеровцев!
Он стоял в своей плоской кепке, морщинки на его удлиненном лице лучились смехом.
Комиссар спросил:
– Почему не слали связных? Почему не взорвали ни одной машины?
Не отвечая на вопросы, Лонго улыбнулся и достал из полевой сумки капсюль от мины.
– Видите? Это уже второй случай.
Капсюль был пустой и сломан пополам. Мы выжидательно смотрели на Лонго.
– Сам никак не пойму, – заговорил он, как бы отвечая на наш безмолвный вопрос. – Заминировали, замаскировали как полагается. Пошли танкетки. Прошли – взрыва нет. Раскопали – капсюль сломан.
Он пожал плечами, удивленно глядя на сломанный пустой капсюль.
– Хорошо, идите! Получите новые боеприпасы, – сурово сказал Калинин.
Лонго вышел. Мы молчали, избегая смотреть друг на друга. У каждого закралось подозрение. В чем дело? Непонятно. Лонго – испытанный боец. Тут что-то не то.
– Надо расследовать! – произнес Дубов.
Все взглянули на оставленный Лонго капсюль. Он был чем-то надрезан посредине, сплюснут и сломан. Поистине редкий случай. Но… всякое ведь бывает.
Вдруг затрещал пулемет. В землянку, запыхавшись, влетел партизан и доложил, что к нашей заставе подошли гитлеровцы.
Мы выскочили на поляну. Калинин на бегу приказал начальнику штаба погрузить обоз и с частью отряда отходить в сторону деревни Тонеж.
Я и группа разведчиков на конях поскакали к заставе, чтобы помочь сдерживать напор гитлеровцев. Не зная нашей численности, фашисты обстреливали нас не только из пулеметов, но и из минометов. Бой длился долго, затем мы начали отходить, и вскоре под покровом ночи нам удалось оторваться от оккупантов и зайти им в тыл.
Когда были выставлены заставы, ко мне подошел Лонго:
– Разрешите выполнять задание?
– Вы получили боеприпасы?
– Нет еще.
– Идите получайте и направляйтесь в свой район.
– Слушаюсь!
Он ушел, а у меня на сердце было как-то тревожно, я не переставал думать о поврежденном капсюле.
Через двадцать минут прискакал связной с зас-тавы. Вскоре в сопровождении партизан подъехали пять всадников в немецкой форме. Один из них подал мне записку от Иванова – командира украинского соединения партизан. В записке говорилось, что в районе Мерлинских хуторов гитлеровцев нет1. Это означало, что для нас снова открыт путь на запад и, кроме того, что я свободно встречусь на хуторах с Лю-бой. У нас была такая договоренность.
– Товарищ командир, – обратился ко мне командир группы разведчиков Иванов, – скажите, у вас есть такой – Лонго?
– Откуда вы знаете его?
– Теперь знаем! Это целая история. Его надо немедленно изолировать.
– Почему?
– Едем по лесу на связь с вами, – начал рассказывать командир, – и видим: недалеко от деревни Рубеж, почти у самой дороги, горит костер. Мы остановились. У костра сидят двое молодых парней в гражданском. Так как мы были в немецкой форме, я, не опасаясь, подошел к ним. И вдруг один из парней говорит: «Мы ждем вас с утра. Лонго должен вот-вот явиться». Я сразу сообразил, в чем дело, и спрашиваю: «Почему его так долго нет?» – «Не знаю, господин офицер… Ждем его здесь. Он должен показать вам, где находится штаб отряда, и снова вернуться сюда». – «Хорошо! Ждите!» Я оставил двух разведчиков (они были тоже в немецкой форме) охранять парней, а с остальными – к вам.
