Скованные льдом сердца - Кервуд Джеймс Оливер (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Он не знал, сколько времени и как он колотил его, но когда Уокеру и Конвею удалось наконец оттащить его, Беки лежал на спине в снегу, и кровь лилась из его носа и рта. Уокер подбежал к нему. С трудом переводя дух, Билли обратился к Изабелле и Дину. Он еле удерживал рыдания. Говорить он не мог. Но он убедился, что того, что испугало его, больше не было.
Изабелла опять смотрела на него, и в глазах ее была прежняя вера. Наконец-то она поняла! Скованные руки Дина были крепко стиснуты. В глазах его теплилось братское участие. Минуту назад в сердце Билли были мука и отчаяние, а теперь его залила горячая волна радости. Они снова верят в него.
Уокер приподнял Беки и вытер кровь с его лица. Билли подошел к ним. Рука капрала схватилась за револьвер. Билли оттолкнул ее и завладел оружием. Потом он заговорил с Уокером.
— Вы знаете, Уокер, что я сержант на действительной службе? — спросил он.
Голос его звучал уже не по-товарищески. В нем были властные ноты. Уокер быстро сообразил это.
— Знаю, сэр!
— Знакомы вам наши законы о неповиновении начальству и о неуместном поведении офицера, находящегося на службе?
Уокер утвердительно кивнул головой.
— Ну, так вот, в качестве старшего офицера, именем его величества короля, я беру капрала Беки Смита под арест и поручаю вам во исполнение вашей присяги доставить его под вашей охраной в Черчилл вместе с письмом, какое я вам дам к дежурному офицеру. Я явлюсь туда вслед за вами и дам показания, в силу которых Беки Смит будет уволен со службы. Наденьте на него наручники!
Пораженный неожиданным оборотом дел, Уокер молча повиновался. Билли повернулся к кучеру, Конвею.
— Дин слишком тяжело ранен, чтоб отправиться в путь, — пояснил он. — Разбейте для него и его жены вашу палатку около костра. Взамен вы можете взять на обратном пути мою.
Он подошел к свертку и достал оттуда бумагу и перо. Четверть часа спустя он дал Уокеру письмо, в котором он сообщал командующему офицеру в Черчилле некоторые вещи, благодаря которым Беки Смита несомненно должны продержать под арестом до его возвращения. Тем временем Конвей разбил палатку и помог Дину перебраться туда. Изабелла пошла за ним.
После этого Билли переговорил конфиденциально с Уокером. Констебль поручил Конвею приготовить собак и посмотрел на Беки глазами, в которых ясно читалось решительное неодобрение. За эти пять минут он услышал историю молодого француза Руссо, погибшего защищая честь своей жены. Узнав про это, он почувствовал отвращение к Беки Смиту, какое чувствовали к нему почти все, кто его знал. Теперь Билли был уверен, что может положиться на Уокера.
До тех пор пока собаки и сани не были готовы, Беки не произнес ни слова. Страшные побои, полученные им, на несколько минут оглушили его. Но теперь он вскочил на ноги и, не слушая приказа Уокера, подошел вплотную к Билли. На его бледном лице горела страстная жажда мести, глаза стали почти белыми, а голос звучал так тихо, что Уокер и Конвей не могли разобрать ни слова. Только Билли слышал его.
— За это я вас убью, Мак-Вей, — сказал он, и в его голосе прозвучало что-то такое, что заставило Билли вздрогнуть всем телом, несмотря на все презрение к этому человеку. — Вы можете прогнать меня со службы, но вы умрете за это!
Билли ничего не ответил, и Беки не ждал ответа. Он сел на передний конец саней, Конвей поместился за ним. Билли и Уокер шли сзади до обрыва. Там они пожали друг другу руки, и Билли стоял, глядя им вслед, пока они не переехали через перевал.
Он медленно вернулся на место стоянки. Дин с помощью Изабеллы вышел из палатки. Они ждали его, и он заметил у Дина тот же взгляд, каким тот посмотрел на него, когда он сбил с ног Беки Смита. Минуту он не осмеливался взглянуть на Изабеллу. Она заметила перемену в нем, и ее щеки вспыхнули. Дин хотел протянуть ему руки, но она крепко держала их в своих.
— Вам, может быть, лучше вернуться в палатку и отдохнуть, — сказал Билли. — У меня еще не было времени посмотреть, серьезно ли вы ранены.
— Пустяки, — сказал Дин. — Я ударился о камень, скатившись с обрыва, и это оглушило меня на несколько минут.
Билли чувствовал, что глаза Изабеллы вопросительно устремлены на него. Он начал снимать с саней привезенный ею хворост и бросал его в костер. Он бы предпочел, чтобы Скотти и она немного дольше пробыли в палатке. Лицо его горело, и кровь огнем переливалась в жилах. Он заметил блеск стали на руках Дина.
Сквозь дым костра он видел Изабеллу, обнимающую мужа. Он видел, как ее маленькие пальцы, не отрываясь, держали его за наручники. Вдруг он подбежал к ним, не боясь больше встречаться глазами ни с Изабеллой, ни с Дином. Лицо его горело радостью, и он протягивал к ним руки, точно собираясь заключить их обоих в объятия в этот момент самоотречения, жертвы и начала новой жизни.
— Вы знаете, вы оба знаете, почему я это сделал! — вскричал он. — Вы слышали, Дин, — когда вы лежали в ящике, — что я говорил. Все это была правда. Она явилась ко мне из этой метели, точно светлый дух, и я буду всю жизнь думать о ней, как о самом высшем, что есть на свете. Я не знаю ничего о Боге, о том Боге, кого они сами придумали, который требует око за око и зуб за зуб и приказывает убить человека, который убил. Но есть что-то в этих широких равнинах, что-то, заставляющее вас стремиться поступать хорошо и справедливо. Вот что говорит мне моя библия — мой голубой цветок… Я дал ей голубой цветок, и теперь и навсегда — она мой голубой цветок. И мне не стыдно говорить это вам, Дин, потому что вы это слышали раньше, и вы знаете, что я не думаю ничего дурного. Я становлюсь лучше, когда вижу ее лицо и слышу ее голос и буду думать о такой любви, как ваша, когда вы уйдете. Потому что я хочу отпустить вас, Дин, старина. Я ведь для того и пришел, чтоб спасти вас от них и вернуть вас ей. Вы, может быть, поймете… теперь… что я чувствовал!.. — Голос его прервался. Сияющие глаза Изабеллы смотрели прямо в его душу, и он тоже прямо смотрел на нее и видел в ее взгляде награду себе. Он подошел к Дину. Ключ повернулся в замке кандалов, и когда они упали в снег, оба мужчины схватили друг друга за руки, и в глазах их светилось редкое чувство — верная любовь мужчины к мужчине.
— Я рад, что вы это знаете, Скотти, — сказал Билли мягко. — Если бы вы не знали, это не было бы так прекрасно. Теперь я могу думать о ней, и это не будет низко. И если вам когда-нибудь понадобится помощь, — где бы вы ни были, хоть в Южной Америке или в Африке — все равно я приеду к вам, как только вы дадите мне знать. Вам лучше всего поехать в Южную Америку. Это хорошее место. Я сообщу в главную квартиру, что вы умерли от падения. Это ложь. Но Голубой Цветок решилась на ложь, значит, и я могу. Иногда, знаете, друг, который лжет, — единственный истинный друг, и она бы сделала это тысячу раз ради вас.
— И ради вас, — прошептала Изабелла.
Она протянула руки, ее голубые глаза наполнились слезами счастья, и Билли на минуту взял одну из ее рук и подержал в своих. Когда она заговорила, он смотрел поверх ее головы.
— Когда-нибудь судьба пошлет вам счастье за то, что вы сделали, — сказала она с рыданием в голосе, — то счастье, о каком вы мечтали. Вы найдете свой Голубой Цветок — чистый, прелестный и верный — и тогда вы еще лучше поймете, что значит для меня жизнь с ним.
Тут она не выдержала и заплакала, как ребенок. Закрыв лицо руками, она ушла в палатку.
— О! — пробормотал Билли, подавляя вздох.
Он посмотрел в глаза Дину, и тот улыбнулся ему радостной улыбкой.
С четверть часа они проговорили одни, потом Билли вытащил из кармана бумажник.
— Вам нужны будут деньги, Скотти, — сказал он. — Вам не следует здесь оставаться лишнее время. Отправляйтесь в Ванкувер. У меня здесь триста долларов. Вы должны взять их или я застрелю вас.
Он только — что успел всунуть деньги в руку Дина, как Изабелла вышла из палатки. Глаза ее покраснели, но она улыбалась и держала что-то в руке. Она показала это обоим мужчинам. Это был голубой цветок, который Билли дал ей. Но теперь лепестки его были оборваны и девять лепестков лежало на ее ладони.
