Арколола (Вода). Странствие - Маршалл Джеймс Вэнс (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗

Джеймс Вэнс Маршалл

Странствие

Арколола (Вода)

Перевод с английского Н. Брусничкиной и Л. Глыбина (1976 г).

Иллюстрации Нейлы Янг (1961 г.).

1

Вокруг было тихо. Дети испуганно всматривались в темноту. Они сидели спиной к скале, тесно прижавшись друг к другу. Внизу под ними, на дне глубокого ущелья, журчал маленький ручеёк, исчезавший в необъятных просторах австралийской пустыни.

Мальчик ещё плотнее прижался к сестре. Он дрожал. Девочка нащупала его руку и крепко сжала её.

— Не бойся, Питер, — прошептала она. — Я тут.

Она почувствовала, что его дрожь стала стихать, он постепенно успокаивался. Когда мальчику только восемь лет, двенадцатилетняя сестра так хорошо утешает.

— Мэйми, — прошептал он, — я голодный. Давай поедим чего-нибудь.

Девочка тяжело вздохнула, потом пошарила в карманах платья и вынула плитку ячменного сахара в красивой обёртке. Плитка была последней. Проглотив набежавшую слюну, она разломила сахар, дала половину мальчику, а другую бережно спрятала в карман.

— Соси сахар, — прошептала она. — Так дольше хватит.

Они и сами не знали, почему им понадобилось шептаться. Может быть, потому, что кругом стояла тишина, как в церкви, а может быть, они просто боялись, что их кто-то услышит. Тишину нарушало только журчание воды да негромкое чмоканье мальчугана. Вдруг Питер беспокойно заёрзал и вскрикнул. Сестра снова схватила его за руку.

— Что с тобой, Пит?

— Мне больно ногу, и там мокро.

Мэри нагнулась и ощупала его ноги. Платок с правого бедра сполз, и порез кровоточил. Девочка ловко перевязала платок, и они снова прижались друг к другу, взявшись за руки.

Ночь тянулась медленно и неторопливо. Наконец, усталость сделала своё дело. Голова мальчика постепенно опустилась на колени сестры, он судорожно вздохнул несколько раз и заснул.

Девочка не спала. Ведь она старше и обязана охранять брата. Так было всегда. Она всегда была заботливой старшей сестрой, которая накладывала пластыри на разбитые коленки Питера, учила его завязывать шнурки на ботинках и руководила играми в индейцев и ковбоев. Сейчас дети затерялись где-то в глубине неизвестного континента, и ответственность, которая лежала на ней, была более серьёзна, чем когда-либо. Теперь она должна заменить ему мать. Мамочка, мамочка, ты плачешь, наверное, сейчас. Найди нас поскорее, а? Господи, как здесь страшно!

Мэри неподвижно сидела, окружённая тёплой, плотной, осязаемой темнотой. Потом она погрузилась в забытьё. События дня были неожиданными и ошеломляющими. Люди, предметы, звуки — всё перемешалось и уплыло за грань сознания, подёрнутое туманом усталости. Ровное дыхание спящего брата действовало успокаивающе. Она тоже заснула…

Ночь была уже на исходе и таяла в предутреннем тумане. На песок легла лёгкая роса. Дети крепко спали, погружённые в свои ребячьи сны. Девочка беспокойно шевелилась, иногда что-то бормотала.

…Они летят в маленьком самолёте на юг Австралии, в Аделаиду, к бабушке Глэдис. Там они проведут свои летние каникулы. Они сидят, зажатые со всех сторон корзинами с овощами и морожеными мясными тушами. Вдруг Мэри с ужасом замечает, что из левого мотора тянется шлейф чёрного дыма… Вот голубым пламенем охвачен уже весь самолёт.

Мэри стонет и мечется. Видения сменяют друг друга.

…Вот девочка возле самолёта, который пылает, как гигантский факел…

— Дядя Роджер! Дядя Ро-о-оджер! Пит! Да где же вы, — рыдая, кричит она. И вдруг чувствует, как кто-то толкает её сзади и обнимает за ноги. — Пит! Пит! Милый! Быстрее, Пит! Сейчас может взорваться бензин!

Проваливаясь в сыпучий песок, совсем обезумевшая, девочка тащит брата прочь. Их настигает ослепительная вспышка и обжигающее дыхание огня. Мэри оборачивается и видит, как в пламени взрыва самолёт разваливается на куски…

Видение-сон затуманилось и исчезло. Мэри так крепко сжала руку брата, что он, заворочавшись во сне, захныкал.

Восток светлел. В пустыне занимался новый день.

2

Первый луч солнца робко пробрался в долину, и темнота съёжилась, превратилась в лёгкую дымку, которая постепенно исчезла, лениво плавая в утреннем воздухе. Пустыня приобретала новые краски: поднимающееся солнце накладывало на её жёлтую палитру зелёные, белые, малиновые и золотистые мазки света. Первыми осветились макушки самых высоких деревьев — пустынных эвкалиптов, потом хинных деревьев и казуаринов и, наконец, заросли колючего кустарника, тянувшегося вдоль ручья. Вскоре солнце осветило спящих детей.

На верхушку каучукового дерева, которое нависало над скалой, села небольшая птица с коричневатым оперением, хохолком на голове и широким массивным клювом. Знаменитая австралийская кукабурра широко открыла клюв, и скрипучие звуки нарушили тишину долины.

Девочка испуганно вскочила. Её сердце бешено колотилось. Руки стали влажными. Объятая страхом, она стала озираться по сторонам. Птица снова издала громкий скрежещущий крик и с любопытством уставилась на детей. Мэри облегчённо вздохнула — это только птица. Она даже улыбнулась и, вдруг спохватившись, повернулась к брату. Тот продолжал безмятежно спать. Какой он маленький и беспомощный! Теперь, когда они остались совсем одни, мальчуган целиком зависел от неё. Дяди Роджера нет. Сейчас девочка особенно остро осознала весь ужас их положения. У неё вдруг закружилась голова и засосало под ложечкой. Ведь она не ела со вчерашнего утра, когда хорошо позавтракала у дяди Роджера в уютном саду, заросшем акациями. Была яичница с ветчиной, овсянка и чай с чудесным душистым мёдом.

Девочка пошарила в кармане своего платья, вынула последний кусок сахара и, задумчиво покачав его на ладони, тихо опустила в карман брата.

Еда, как она понимала, для них самое главное. Воду они могут взять из ручья, но что они будут есть? Она читала про путешественников, которые умирали от голода в пустынях или диких джунглях.

Кукабурра резко, пронзительно захохотала и сорвалась вниз в долину.

Под скалой зашевелился Питер. Он приподнялся, потягиваясь и зевая, и забормотал спросонья:

— Мэйми, Мэйми, мне снился такой сон, такой сон… Папочка всё говорит что-то, а потом мы садимся в наш «моррис» и ма даёт мне большущий кусок пудинга и улыбается…

Потом он протёр заспанные глаза и спросил у сестры:

— Мэйми, а что у нас на завтрак? Так хочется есть!

— У тебя в кармане лежит ячменный сахар.

Он вынул липкий кусок.

— Ну-у-у, он такой маленький.

Мальчик разломал его пополам и протянул половину сестре. Но Мэри покачала головой и отвернулась.

— Не беспокойся, пожалуйста, — прошептала она, — у меня есть ещё.

Питер встал и, спотыкаясь, побрёл вниз к ручью, засунув руки в карманы. Посасывая заложенный за щёку сахар, он с любопытством осматривался вокруг. Слава богу, его, кажется, ничто не беспокоило.

Питер потихоньку опускался вниз, поглядывая на противоположный берег ручья. Всё было так необычно и интересно: белые песчаные волны, уходившие за горизонт, ослепительное солнце в дрожащем мареве прозрачного воздуха, деревья, ручей, тишина.

Вдруг он подпрыгнул, схватился за шорты и издал громкий вопль. Мэри вздрогнула и бросилась к нему на помощь. Оказалось, что это были муравьи, прыгающие австралийские муравьи. Длиной в три четверти дюйма, они состояли наполовину из челюстей, наполовину из мощных ног. Мальчик случайно потревожил их гнездо.

Оттащив ревущего Питера прочь, Мэри стала снимать с него шорты.

— Ну, успокойся же, Пит! — говорила она. — Это только муравьи. Посмотри, они забрались под шорты и кусают тебя. Снимай их скорее!

С криком ярости Питер сбросил шорты и принялся топтать их, крича и размахивая руками. Мэри стояла в сторонке и улыбалась, наблюдая за братом. Наконец, с муравьями было покончено.