Они принадлежат всем. Для диких животных места нет - Гржимек Бернгард (читаем книги онлайн без регистрации .txt, .fb2) 📗
Упемба-парк основан в 1939 году и занимает площадь в 11 500 квадратных километров, что составляет примерно четверть Швейцарии. Протяженность его с юга на север — 250 километров.
Здесь просто чудесно! Штаб-квартира главного лесничего находится на плато на высоте 2200 метров над уровнем моря. Следовательно, здесь и летом всегда прохладно и дует легкий ветерок. Вокруг цветут обширные травянистые луга, как бы покрытые красноватой кисеей. Под руководством молодого, деятельного и энергичного конголезца Ж. Макабуца все содержится в исключительном порядке; в доме безукоризненно чисто, всю ночь можно пользоваться электроэнергией от самодельного движка, из кранов течет кристально чистая вода.
Здесь, в стороне от основного потока туристов, наводняющих сейчас Африку, можно по-настоящему отдохнуть среди природы. Но для этого необходимо иметь самолет, потому что на машине здесь далеко не уедешь: эта огромная территория состоит сплошь из горных террас, спускающихся вниз до 500 метров над уровнем моря и кончающихся большим озером. На террасах нетронутые горные долины чередуются с редколесьем. А из озера берет свое начало великая река Конго.
Что же касается дикой фауны, то девять десятых ее запасов, к сожалению, выбили солдаты войск Организации Объединенных Наций, находившиеся здесь в начале 60-х годов.
Помимо этого за последнее время внутри парка поселилось около 15 тысяч человек. Часть этих поселенцев сейчас уже перебазирована на новые места, вне границ национального парка, на очереди другие деревни. Что касается отдельных рыболовецких поселков, возникших на берегу озера (к счастью, на весьма отдаленном его конце), в которых уже построены даже церкви, то их решено оставить на месте. Зато к парку с другой его стороны будет прирезана довольно значительная территория.
За последние пять лет, когда Упемба-парк вновь стал охраняться, поголовье диких животных в нем снова сильно возросло. Это заметно даже с самолета. Повсюду бегают бородавочники, встречаются водяные козлы, конгони, зебры, антилопы канны, буйволы, шакалы, горные редунки с их рыжими головами и длинной густой шелковистой шерстью; много здесь и китоглавов, журавлей; лошадиных антилоп, ориби, клипшпрингеров, львов, леопардов, сервалов, гиеновых собак, медоедов. В редколесье из брахистегий можно увидеть черных лошадиных антилоп, кистеухих свиней и голубых дукеров — самый крупный вид из всех дукеров. Внизу, у самого озера, пасутся на бескрайних болотах антилопы ситутунга. Сотни антилоп личи, завидя наш самолет, поспешно бросаются в бегство. Никогда мне не приходилось видеть столь огромные стада слонов! Есть здесь, конечно, и бегемоты и крокодилы. А на плоскогорье то тут, то там стоят одиночные кусты уапаки, сплошь покрытые ярко-красными цветками — красота да и только!
Чтобы удобнее было фотографировать, мы с Жамаром снимаем правую дверцу самолета. Теперь я могу сидеть совсем свободно, свесив ноги наружу, и глядеть по сторонам. Разумеется, в таких случаях следует надежно привязываться, потому что при резком рывке самолета недолго и вывалиться. А это должно быть не слишком приятным — ведь в таких случаях человек остается в полном сознании, как мы это знаем по опыту парашютистов. С высоты 500 или 700 метров пролетишь достаточно долго по воздуху, прежде чем разобьешься о землю. За эти полминуты можно успеть достаточно много обдумать, если они последние в твоей жизни!
Я непрестанно слежу за тем, чтобы у меня с колен не соскользнул вниз какой-нибудь объектив, экспонометр или второй фотоаппарат. Все, что можно, привязано веревками к поясу, а что нельзя, я засовываю под ноги Жамару. Ощущение полета значительно сильнее, когда висишь вот так, наполовину свободно в воздухе, чем когда сидишь в закупоренном со всех сторон звуко- и воздухонепроницаемом лайнере. Когда мы с Михаэлем прежде летали в своем самолете «Дорнье» над Серенгети, то для съемок снимали с петель не только обе дверцы, но открывали и люк в полу. Правда, при этом мы прочно пристегивались ремнями.
Когда сейчас самолетик внезапно проваливается в воздушную яму, я вдруг чувствую, как меня приподнимает кверху и потом я шлепаюсь назад на свое место. Оказывается, расстегнулся ремень — видимо, я задел за пряжку каким-нибудь из своих аппаратов. Накренись машина в этот момент немного в бок, я бы «приземлился» уже двадцатью сантиметрами дальше, то есть попросту полетел бы вниз. Тем более что руки у меня заняты аппаратурой. Но и на этот раз все еще обошлось благополучно.
Час лету — и мы в новом, недавно основанном национальном парке Кунделунгу. Находится он в самом южном уголке Заира, возле Лубумбаши. Размеры его не очень-то велики — он занимает всего 1200 квадратных километров. Но предназначен этот парк для того, чтобы люди, работающие на предприятиях индустриальной провинции Катанги, имели возможность в двух часах езды от столицы попасть в тихие зеленые уголки и понаблюдать за пасущимися на воле дикими животными. В этом парке находится и самый высокий в Африке водопад Лофои (340 м). Сам парк тоже расположен довольно высоко, и поэтому здесь всегда прохладнее и легче дышится.
И хотя гигантская провинция Катанга в сельскохозяйственном отношении совершенно не освоена и там встречаешь лишь рудники, фабрики, водохранилища и автострады, тем не менее зеленые оазисы между ними полностью опустошены — вся дичь в них выбита. Многочисленные служащие и рабочие этого индустриального района явно неуемно развлекались охотой до тех пор, пока вокруг не осталось ничего живого.
Создание этого нового национального парка — заслуга некоего Роджера Минне, энергичного человека, любителя природы, деятельно борющегося за ее охрану. Роджер — владелец хлебозавода в Лубумбаши. Много средств вложено им в создание национального парка. Сейчас он является его почетным лесничим. Он рассказывал нам, как его отец еще в 1915 году приехал в Конго и как трудно в те времена было сюда добраться. Шесть недель приходилось плыть на пароходе от Саутгемптона, а потом еще ехать на поезде либо через всю Родезию, либо, позже, через Анголу.
В Кунделунгу-парке во время гражданской войны тоже немало побраконьерствовали. Но теперь он прекрасно охраняется не только африканскими обходчиками, но и с воздуха: Роджер Минне одновременно является президентом аэроклуба.
Многие виды диких животных здесь уже прочно начинают восстанавливать свое поголовье. В 1972 году здесь уже видели нескольких гепардов. Окончательно исчезли только носороги — их, к сожалению, больше нет. Будем надеяться, что носорогов удастся вновь завезти сюда из других районов.
Из Лубумбаши я возвращаюсь в Киншасу на огромном реактивном лайнере компании «Эйр Конго». Попасть в два вновь основанных в Заире национальных парка — Салонга-парк и Маико-парк, к сожалению, тогда еще не представлялось возможным: находятся они прямо посреди девственного леса, и там нет ни посадочных площадок для самолетов, ни настоящих автомобильных дорог. Для того чтобы туда добраться, потребовались бы многонедельные экспедиции. Но сейчас уже полным ходом ведутся работы по освоению и организации охраны обоих парков.
Салонга-парк занимает 30 тысяч квадратных километров, что равняется размерам всей Бельгии. Создан он с целью сохранения нетронутого девственного тропического леса, которого никогда еще не касался топор дровосека, а также населяющих его животных. Это один из самых больших лесопарков мира, притом единственный, где обитает такое редкостное животное, как карликовый шимпанзе, или бонобо (Pan paniscus). В Маико-парке, занимающем 10 тысяч квадратных километров, водятся (помимо других животных) окапи, о чем прежде никто и не знал, а также гориллы и редчайшие, почти легендарные птицы — конголезские павлины.
В Киншасе один государственный деятель устроил в мою честь прием, на котором присутствовали и прочие министры. Я был поражен, как досконально этот высокообразованный человек разбирался в вопросах, касающихся загрязнения окружающей среды и охраны природы в глобальном, общечеловеческом масштабе!
