Обитатели холмов - Адамс Ричард (читать книги TXT) 📗

— Мы застряли накрепко, — сказал он. — Но оставаться нам тут нельзя. Где же выход?

Над ними, на ограждении моста, появился Кехаар, стряхнул с крыльев дождевые капли и слетел в лодку.

— Лодка фее, — заявил он. — Польше не шдать.

— Но как же мы доберемся до берега, Кехаар? — обратился к нему Орех.

— Сопака плафает, крыса плафает. А вы не плафаете? — удивился поморник.

— Мы тоже умеем плавать, но недалеко. А берег слишком для нас крутой. Против течения нам не выплыть, оно нас снесет в эти тоннели, а что там — неизвестно.

— Там карошо — фам понрафится.

Орех растерялся. Кехаара разве поймешь? Он же не кролик. А Большая Вода — какая она ни на есть — наверняка еще страшней, чем река, и Кехаару тут все нипочем. Лапинь он знает плохо, говорит всегда коротко, самыми простыми словами. Кролики спасли ему жизнь, и Кехаар в ответ сделал для них что мог, но Орех отлично понимал, что все равно поморник презирает их за робость, беспомощность, их бескрылость, привязанность к дому.

Он часто теряет терпение. Попытался ли он взглянуть на берег глазами кролика? Что за мостом — слабое течение, низкий, пологий берег, куда все они выберутся без труда? Чересчур это хорошо. А вдруг Кехаар торопит их лишь потому, что ему просто кажется, что все легко? На это больше похоже. Предположим, один из них спрыгнет в воду и поплывет по течению — что с того остальным, если он не вернется?

Бедный Орех огляделся по сторонам. Серебряный зализывал рану на плече Шишака. Черничка, натянутый как струна, сидел на скамейке и дрожал от страха, думая о том же, что и Орех. И пока Орех размышлял, Кехаар вышел из себя:

— Йарк! Шорт, кролик не карош. Што делать, я покашу.

Он неуклюже спрыгнул с задранного носа лодки. Нос вошел почти в самый тоннель. Кехаар сел на воду, как кряква, течение понесло его прямо под арку, и он скрылся из виду. Вглядываясь в темноту, Орех поначалу ничего не увидел. Потом на другой стороне, на фоне пробивавшегося света, возник черный силуэт Кехаара. Он выплыл из-под моста, свернул в сторону и исчез.

— Ну и что это доказывает? — спросил Черничка, стуча зубами. — Он умеет плавать, умеет грести своими лапами с перепонками. Он не вымок насквозь, не продрог и не стал от воды тяжелей раза в два.

Кехаар уже снова устраивался на ограждении моста.

— Надо плыть, — коротко бросил он.

Несчастный Орех все никак не мог решиться.

Снова заныла нога. А вид Шишака — не кого-нибудь, а Шишака, полубесчувственного от усталости, не принимавшего никакого участия в разговоре, окончательно сбил с толку. Орех знал, что у него недостанет духу погнать Шишака в воду. Положение было ужасное. Орех приподнялся на скользких досках и заметил, что рядом сидит Пятик.

— Орех, я пойду, — спокойно сказал он. — Мне кажется, все будет в порядке.

Пятик поставил передние лапки на борт ялика. Потом вдруг все замерли. Одна из крольчих забарабанила по решетчатому днищу. Сверху раздался звук приближающихся шагов, человеческие голоса и запах горящих белых палочек.

Кехаар улетел. Никто из кроликов не шелохнулся. Шаги приближались, голоса стали громче. Они были уже на мосту, до них — как до верхушки кустов. Инстинкт гнал кроликов прочь — бежать, прятаться. Орех перехватил полный ужаса взгляд Хизентли и старался смотреть на нее как можно строже, пытаясь заставить не двигаться. Голоса, запах человеческого пота, кожи, горящих палочек, боль в ноге, сырой гулкий тоннель — все это уже было когда-то. Почему эти люди его не замечают? Они просто не могут его не заметить! Он лежит возле самых их ног. И он ранен. И люди пришли за ним.

Потом звуки и запахи стали слабее, шаги затихли. Люди перешли через мост, даже не взглянув за ограждение. Они ушли.

И Орех решился.

— Значит, так, — сказал он. — Всем в воду. Давай-ка, Колокольчик, ты, кажется, хотел побыть водяным кроликом. За мной. — И он вспрыгнул на банку и подошел к борту.

Но следом за ним пошел Плошка.

— Быстрее, Орех-рах, — пискнул Плошка, дрожа и стуча зубами. — Я с тобой. Только давай быстрее.

Орех закрыл глаза, перевалился через борт и упал в воду.

И, как в Энборне, его тотчас же пронзил холод. Да вдобавок он мгновенно почувствовал, что такое течение. Его повлекло какой-то силой, словно ветром, но ровно и безмолвно. Он беспомощно плыл в душном холодном тоннеле, не чувствуя под ногами никакой опоры. Орех испугался — он задыхался, барахтался, пытался, задрав голову, глотнуть воздуха, цеплялся когтями за грубые кирпичи под водой, снова терял их, и его относило все дальше. Но вдруг течение ослабело, тоннель закончился, стало светло, и Орех снова увидел над собой небо и кроны деревьев. Барахтаясь, он почувствовал под ногами что-то твердое, оттолкнулся, потом еще и еще и в ту же минуту коснулся мягкой земли. Он рванулся вперед и чуть не по уши увяз в жидкой грязи. Орех выбрался на болотистый берег. Пытаясь отдышаться, несколько минут он лежал неподвижно, потом отер лапами мордочку и открыл глаза. Первым, кого он увидел, был облепленный грязью Плошка, который выбирался из воды чуть поодаль.

Позабыв обо всех своих страхах, в приливе восторга и благодарности, Орех бросился к нему, и оба они дружно шмыгнули в подлесок. Орех ничего не сказал, но Плошка и не ждал слов. Сидя под кустиком пурпурного вербейника, оба молча смотрели на реку.

За мостом начиналась еще одна заводь. С обеих сторон по берегам рос густой лес и тянулись болотца, так что трудно было понять, где заканчивается река и начинается берег. В воде и на отмелях буйно росла зелень. Дно покрывала жидкая грязь, ил, в котором кролики, выбираясь на берег, проложили глубокие борозды. Немного наискосок от кирпичного мостика между противоположным берегом и тем самым местом, где сидели наши приятели, чуть ниже по течению, стояла решетка из тонких металлических прутьев. Спутанные водоросли, когда от них чистят рыбные плесы, сносит течением, и они застревают на таких решетках, а люди, надев болотные сапоги, собирают и складывают в кучи, чтобы использовать на полях как удобрение. На левом берегу гниющие водоросли лежали целыми грудами под деревьями. И вся заводь была зеленой, закрытой, сырой и сладко пропахла гнилью.

— Молодец Кехаар, — произнес Орех, с удовольствием разглядывая эту зловонную пустыню. — Зря я ему не доверял.

При этих словах из-под моста выплыл третий кролик. Увидев, как он барахтается в воде, словно муха в паучьей сети, оба замерли от страха. Знать, что товарищ в опасности, ничуть не лучше, чем рисковать самому. Кролика отнесло к решетке, он проплыл вдоль нее, нащупал ногами дно и выбрался из мутной воды. Это был Блэкавар. Без сил он свалился на бок и, казалось, не замечал подошедших Ореха и Плошку. Потом он закашлял, его вырвало водой, и Блэкавар открыл глаза.

— Ну как ты? — спросил Орех.

— Более-менее, — отозвался Блэкавар. — Много ли нам еще предстоит сегодня, сэр? Я что-то очень устал.

— Здесь уже можно отдохнуть, — ответил Орех. — Но почему ты решился на такой риск? Мы ведь могли и погибнуть.

— Мне показалось, сэр, вы отдали приказ, — заметил Блэкавар.

— Понятно, — сказал Орех. — Что ж, боюсь, вся наша компания покажется тебе просто кучкой головотяпов. Когда ты прыгал, кто-нибудь за тобой собирался?

— Мне показалось, они очень нервничают, — ответил Блэкавар. — Нельзя их за это винить.

— Не в том дело. Но так можно и до беды досидеться, — раздраженно произнес Орех. — Если они еще протянут, кто-нибудь просто впадет в торн. Или вернутся люди. Если бы только им сказать, что все в порядке…

— Думаю, это возможно, сэр, — сказал Блэкавар. — Если я не ошибаюсь, нужно просто вернуться туда по берегу. Мне идти?

Орех смутился. Из всех рассказов о Блэкаваре он уже знал, что в Эфрафе это был всего лишь презренный арестант, который никогда даже не удостаивался чести стать гвардейцем. Сейчас он только что признался, что выбился из сил. И все же готов выполнять приказ.

— Пойдем вместе, — сказал Орех. — Хлао-ру, оставайся здесь за наблюдателя. Так или иначе, всех вынесет именно сюда. Если кому-нибудь понадобится помощь — помоги.