Австралия и острова Тихого океана - Кист А. (электронная книга txt) 📗
В какой-то момент процесс колонизации острова ускоряется. Появляются папоротники. Прорастают летучие семена более крупных растений, таких, как оснащенные хохолком семянки крестовника. Смотришь, уже есть где поселиться "воздушному планктону" - крохотным насекомым и паукам, которые, как установил сотрудник музея Бишоп на Гавайи доктор Линсли Грессит, разносятся ветрами по всему Тихому океану. Развитие островной среды обитания идет по принципу накопления, каждый новый поселенец улучшает условия для других: растения поставляют пищу насекомым, насекомые - паукам, пауки - птицам. Накопились мелкозем и почва - могут пустить корни принесенные волнами кокосовые орехи и другие семена. Рано или поздно на острове обосновываются наземные птицы, отнесенные ветром далеко от родных мест.
Развитие жизни на новом острове посреди океана не изучалось, но возрождение острова Кракатау в Зондском проливе между Явой и Суматрой позволяет представить себе, как это происходит. После взрыва вулкана в 1883 году на острове не оставалось ни растений, ни животных. Девять месяцев спустя был обнаружен плетущий паутину паук - да только ему нечего было ловить. Через несколько лет кое-где зазеленела трава. Дальше обживание пошло быстрее. С каждым годом появлялись новые растения. К 1908 году на Кракатау обосновались насекомые, ящерицы, моллюски, змеи, наземные птицы, даже кое-какие млекопитающие. По наблюдениям голландских ученых, девяносто процентов новых обитателей острова представляли организмы, распространяющиеся по воздуху.
Возможность, что живой организм попадет на далекий океанский остров, чрезвычайно мала. Все решает его способность к распространению вообще, способность плыть по волнам или парить в воздухе, подолгу сохранять всхожесть в морской воде. Это непросто даже для морских организмов, ведь многие виды могут жить только на мелководье. Для тех видов, которые распространяются в личиночной стадии, определяющую роль играет продолжительность этой стадии и жизнестойкость личинки.
Вопросы распространения жизни чрезвычайно занимали Чарлза Дарвина. Чтобы проверить участие пернатых в расселении флоры, он поместил в грунт грязь с оперения перелетных птиц. И сам был удивлен результатом опыта, когда появились всходы восьмидесяти двух растений, представляющих пять видов. Правда, на больших расстояниях роль птиц как переносчиков жизни, скорее всего, ограничена. Автор этой книги решил выяснить, почему на острове Тасмания нет ни омелы, ни питающегося ее сочными ягодами цветососа Dicaeum, который считается главным переносчиком этого растения. Скармливая пойманным птицам ягоды, он установил, что семена проходят через пищеварительный тракт всего за полчаса. Тасмания находится примерно в ста милях от Австралии; в принципе цветосос способен преодолеть такой путь часа за полтора. Стало быть, чтобы птица могла доставить омелу в Тасманию, семена должны случайно пристать к перьям, а не попасть в пищеварительный тракт; далее цветосос должен быть отнесен ветром через море на остров и там оставить семена на подходящем дереве-хозяине. Но цветосос тщательно следит за тем, чтобы липкие семена не приставали к его оперению, и он достаточно хорошо владеет крыльями, чтобы не дать ветру отнести его далеко от суши. Вот почему вероятность переноса омелы на Тасманию цветососом чрезвычайно мала.
Тем не менее, невзирая на такие трудности, со временем все океанские острова обзаводятся флорой и фауной. Конечно, срок, необходимый, чтобы на острове утвердился разнообразный набор организмов, очень велик. Известный специалист по географии растений доктор Ф. Фосберг попытался вычислить, сколько времени могло уйти на развитие гавайской флоры, насчитывающей около четырехсот основных видов растений. По его мнению, если возраст островов архипелага пять - десять миллионов лет, флора должна была пополняться новыми представителями в среднем каждые двадцать - тридцать тысяч лет*.
*(За этой средней цифрой скрыты результаты процессов, протекающих с разной скоростью. Как показали исследования на атоллах, первичное освоение островной суши растениями происходит значительно быстрее. Острова возрастом в две - четыре тысячи лет имеют, как правило, флору, насчитывающую несколько десятков видов. Таким образом, первоначальный этап освоения, даже на отдельных островах, происходит довольно быстро. Однако со временем внедрение новых видов существенно замедляется, поскольку "пришельцы" встречают сопротивление видов, ранее натурализовавшихся на острове.)
Погружающиеся острова
В наши дни из тысяч вулканов Тихого океана действует лишь небольшая горстка. На Гавайском архипелаге в исторические времена извержения отмечались на островах Гавайи и Мауи; остальные конусы настолько разрушены, что их не сразу и различишь. Нет также действующих вулканов на островах Общества и на Маркизских островах. Но оба эти архипелага изобилуют базальтовыми шпилями - гротескными зубчатыми выступами, которые представляют собой затвердевшие пробки древних вулканов. Давным - давно прекратилась вулканическая деятельность на островах Кука, Рапа. Каролинских, Фиджи. Но на Самоа, Тонга, Новой Гвинее, Новой Британии, Новых Гебридах, Соломоновых, Филиппинских, Марианских островах и в Индонезии есть действующие кратеры.
Чарлз Дарвин первым обратил внимание на очень интересный факт: в некоторых цепочках тихоокеанских вулканов активность возрастает от острова к острову, как правило с северо- запада на юго-восток, хотя на Самоа дело обстоит наоборот. Относительный возраст острова в группе определить не так уж трудно. У молодых островов конус правильной формы, лавовый покров черный и твердый. На старых островах продолжительная денудация разрушила верхнюю часть острова и пропахала борозды; контуры его стали округлыми, лавовые породы измельчены и образуют мощные почвы. Примечательно, что старые, разрушенные острова погружаются обратно в пучину океана*. Точная причина неизвестна, но принято связывать это явление с оттоком магмы под островами или с осадкой дна океана на этом участке. Однако барьерный риф при этом не исчезает. Он представляет собой живой комплекс и возмещает погружение острова ростом его вверх. Лагуна, отделяющая остров от рифа, постепенно расширяется и в конце концов вовсе исчезает под водой, а на его месте остается атолл или банка.
*(Наряду с погружающимися существуют и поднимающиеся вулканические острова, например некоторые из островов Кука.)
Мне представился случай пройти по стопам Чарлза Дарвина, исследуя строение островов Общества. В юго-восточной части архипелага есть чудесный вулканический островок Мехетиа, кратер которого явно был активен до недавних пор. Конус Мехетиа сохраняет безупречно правильную форму. К северу от него расположены известные своей суровой красотой острова Таити и Муореа; горный массив Таити вздымается на высоту до 2241 метра, а Муореа увенчан одним из самых живописных вулканических пиков в мире. Но больше всего поразил меня Бора-Бора в северном конце цепочки. Моим глазам предстал древний гористый остров, огражденный атоллообразным рифом. Приземистый Бора-Бора омывается широкой зеленовато-голубой лагуной в песчаном обрамлении рифа с шапками пальм. Красновато-черные выходы вулканических пород, зеленые склоны, песок, пальмы, лагуна, риф и морская лазурь создали Бора-Бора славу красивейшего острова в мире. И с первого взгляда видно, как далеко он продвинулся в своем развитии. Все, что осталось от огромного края кратера, - длинная, низкая прямоугольная гряда и конический массив по соседству с ней. Размеры острова - всего пять на десять километров, а длина осей рифа, который некогда опоясывал его, - десять на пятнадцать километров. Бора-Бора - погружающийся остров. Еще несколько сот тысяч лет, и от него останется только атолл.
