Леса моря. Жизнь и смерть на континентальном шельфе - Куллини Джон (электронная книга txt) 📗

Подобно комару, обшаривающему рощу секвойи на уровне моховой подстилки, мужские половые клетки водорослей ищут яйцеклетки, свисающие с женских гаметофитов. Когда они сливаются, их хромосомы объединяются попарно, и при этом восстанавливаются их первоначальное количество и расположение, характерные для большого спорофита. Можно смело утверждать, что произошло очень важное событие, ибо две соединившиеся половые клетки произошли из зооспор, упавших с разных родительских растений. Таким образом, риск инбридинга — близкородственного скрещивания — сводится к минимуму; брак заключается между гомологичными хромосомами, которые родом, так сказать, из разных частей города, возможно даже из разных городов и штатов.

Теперь водоросль становится растущим феноменом. Крошечная оплодотворенная яйцеклетка начинает делиться. Она растет на верхушке женского гаметофита, который вскоре становится незаметным. Сначала за счет пролиферации клеток образуется маленькая однослойная пластинка, которая позднее становится многослойной. Из клеток нижнего слоя вырастают тонкие ризоиды. Из верхней части пластинки начинает формироваться слоевище. Появляются более толстые ризоиды, похожие на обнажившиеся корни дерева, единственная функция которых, однако, заключается в том, чтобы удерживать растение на каменистом дне.

У обычной гигантской бурой водоросли Южной Калифорнии, Macrocystis pyrifera, растущий ствол выбрасывает пластинки, или фотосинтетические «листья», отделенные правильными интервалами. Рост Macrocystis — одно из самых ярких чудес подводного мира, ибо огромные слоевища вырастают на 30 сантиметров в день, обгоняя в скорости роста любое другое растение. В расцвете своих сил эта гигантская водоросль может увеличиться на 25 метров за 120 дней непрерывного роста.

В конце концов Macrocystis образует многочисленные стволы, в большинстве случаев ответвляющиеся от одного основного ствола у дна. В одном спорофите насчитывали до 130 отдельных «ветвей», включая молодые побеги. Однако это редкость, обычно же число стволов не превышает тридцати-сорока. После того как эти длинные вымпела, выбрасывающие тонкие, заостренные пластинки, достигают поверхности, они некоторое время продолжают расти, а затем перепутываются с другими, образуя лиственный шатер на расстоянии 10–30 метров от морского дна.

Слоевища поддерживаются на поверхности при помощи наполненных воздухом пузырьков — пневматоцистов. А основания каждой листовидной пластинки Macrocystis есть небольшие воздушные пузырьки. Одно взрослое растение имеет тысячи таких пузырьков, благодаря которым слоевища поддерживаются в вертикальном положении. У некоторых других видов ламинариевых, произрастающих в водах западного побережья, пневматоцисты намного крупнее, особенно у таких форм, как Pelagophycus и Nereocystis. У первой есть всего один пневматоцист, который поддерживает все растение. Pelagophycus по виду очень отличается от Macrocystis. Единственный гладкий плетевидный ствол поднимается к поверхности, где он заканчивается воздушным пузырем емкостью до 2,6 литра. Подобно воздушному шару с кожаной оболочкой, этот крупный пневматоцист поддерживает две расходящиеся массы пластинок, свисающих с поверхности, как огромный потертый занавес.

Хотя по своей величине Macrocystis держит абсолютный рекорд, среди бурых водорослей имеются и другие очень крупные виды. Примером могут служить бурые водоросли из рода Cystoseira в заливе Монтерей. Они обладают многолетним стволом, поднимающимся над поверхностью дна не более чем на метр. Ежегодно растение выбрасывает наверх репродуктивное слоевище. Оно вырастает до 10–15 метров и затем, когда его репродуктивные возможности истощаются, умирает. Крупные бурые водоросли, встречающиеся у берегов Аляски, также известны своей способностью к стремительному росту.

Как эти растения добиваются таких феноменальных темпов роста, почти в сто раз превышающих скорость роста деревьев? Отчасти, должно быть, этому способствуют физические условия. Для того чтобы вырастить небольшие мясистые пузырьки, требуется гораздо меньше энергии и ресурсов, чем на создание толстых, тяжелых, обладающих сложным строением стволов, которые необходимы крупным наземным растениям. Кроме того, морские растения окружены питательными веществами; для того чтобы поглощать их, им не нужно пронизывать корнями кубометры каменистой почвы, вступая при этом в запутанные конкурентные отношения с соседними деревьями.

По-видимому, главный объект конкуренции в лесах бурых водорослей — это свет, и не всегда победителями оказываются более крупные виды. В водах острова Амчитка из группы Алеутских островов встречается несколько видов, относящихся непосредственно к роду Laminaria. Эти водоросли напоминают собой широкие ремни. Обычно они не доходят до поверхности моря на несколько метров. Но тем не менее Laminaria подавляют более крупный вид Alaria fistulosa, образующий непосредственно под поверхностью воды лиственный шатер. Этот вид способен подняться из глубины на 25 метров и более, но в начале своего развития он заслоняется другими формами, так как наиболее густо Alaria поселяется в мелководных и открытых участках у берега. Когда в ходе одного из экспериментов аквалангисты-биологи срезали секаторами все растения Laminaria на разных глубинах, гигантская Alaria быстро разрослась и распространилась далеко окрест. Противоположное явление наблюдается в Южной Калифорнии, где огромные «кроны» Macrocystis затеняют местные виды водорослей, образующих своеобразный «подлесок».

Самозатенение тоже ограничивает рост, когда «листва» становится слишком густой. Молодые растения могут поселяться только по краям густых скоплений их родителей-спорофитов. Часто новые побеги не находят достаточно благоприятного участка дна — например, если им мешает передвижение песка или участки оказываются слишком глубокими либо слишком мелкими, — и их рост в этих случаях сильно задерживается, пока среди зарослей взрослых растений не появится свободное место.

Через несколько лет водоросли достигают расцвета. Теперь крупные заросли зрелых растений по обилию жизни, нашедшей в них приют, могут соперничать с тропическим лесом в сезон дождей. Как и в настоящем лесу, наибольшее разнообразие населения наблюдается в нижнем ярусе. Бросаются в глаза похожие на цветы актинии, большие морские звезды и морские ежи, крабы и моллюски. Из всех обитающих здесь брюхоногих моллюсков наибольшую известность, конечно, получила улитка морское ухо, представленная несколькими разными видами. На покрытых илом участках, ограниченных каменистыми грунтами, встречаются, иногда в удивительных количествах, живущие в трубках-черви. Один из них, Diopatra, выставляет свою трубку над поверхностью песка. В очевидной попытке замаскировать эту незащищенную часть своего жилья Diopatra обклеивает ее со всех сторон песчинками, небольшими ракушками и тому подобным материалом. Между ризоидами среди детрита часто попадаются обрывки Macrocystis, которые служат этим всеядным червям и пищей, и укрытием одновременно. Здесь на дне поселяются миллионы особых, сверлящих скалы двустворчатых моллюсков. Они изрешечивают мягкие, построенные из песчаников и сланцев террасы и мелководные уступы у побережья Калифорнии. За века своей деятельности они могут изменить рисунок дна и даже повлиять на скорость эрозии берега, но на жизнь водорослей они, вероятно, оказывают небольшое влияние.

Между скалами и низкими рифами, среди кожистых стволов водорослей рыщут осьминоги и многочисленные донные рыбы. Но господствующее положение с точки зрения роли, которую они играют в пищевой цепи, в этом царстве водорослей, освещаемом колеблющимися солнечными лучами, занимают рыбы. По временам кажется, что пространство между «листьями» пусто; но стоит минуту понаблюдать, как в бронзовых просветах, словно мифические лесные духи, вдруг появляются рыбы.