Тропинки в загадочный мир [с иллюстрациями] - Ковшарь А. Ф. (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗

Грозные соседи

Лиса и журавль только в сказке ходят друг к другу в гости. В действительности же, окажись они соседями — несдобровать журавлям или журавлиным яйцам, покоящимся в гнезде на земле. Казалось бы, что может противопоставить красивая и нежная птица острым зубам и хитрости закоренелой хищницы? Разве что выручит болото, среди которого, как правило, устраивает свое гнездо серый журавль.

Но не все журавли живут на болотах. Самый маленький из них, прозванный за изящество форм и окраски журавлем-красавкой, населяет сухие степи и полупустыни. Правда, вода и ему нужна ежедневно, но он довольствуется двухразовым посещением водопоя утром и вечером, а гнездо свое устраивает на сухом месте, в километре и более от воды. В этих же местах селится и маленькая лисичка, именуемая корсаком,— это как бы вдвое уменьшенная копия обыкновенной лисицы. Однажды мы стали свидетелями соседских взаимоотношений корсака и красавки.

В конце апреля мы выехали в долину реки Копа, на юго-запад Алма-Атинской области, чтобы понаблюдать за журавлями-красавками. Весь апрель здесь шел их хорошо заметный пролет, а в середине месяца на месте овечьего водопоя у разливов артезианской скважины собиралось до тысячи этих красивых птиц. Жаркий полдень они проводили у луж, плотно сгрудившись, а утром и перед вечером разлетались на посевы ячменя, где, наряду со всходами, местами было немало незаделанных в почву семян. В конце апреля, приехав сюда, мы уже не застали журавлиных стай, но встретили пару, которая улетала от водопоя все время в одном направлении.

Наблюдая за этой парой в бинокль, я заметил, что журавли каждый раз садятся примерно в одном месте, около километра от водопоя и столько же от меня. Приземлившись, птицы какое-то расстояние идут вместе, а затем одна из них остается, а вторая отходит и начинает кормиться или чиститься в 50—100 метрах. Наведя на оставшуюся птицу 60-кратную подзорную трубу, я убедился, что она сидит на гнезде.

Это была большая удача: в первый же день и без всякого видимого труда найти гнездо такой редкой, осторожной, а главное — очень нужной нам птицы! Пронаблюдав за насиживающей красавкой около трех часов, в течение которых птицы один раз сменились и один раз слетали на водопой, я как будто хорошо запомнил место расположения гнезда среди унылой однообразной равнины, поросшей скудной травкой. Однако по опыту я знал, что вблизи местность будет выглядеть иначе, а тщательно выбранные ориентиры потеряют свой первоначальный облик. Поэтому, отправляясь к гнезду, я показал эти ориентиры товарищу и договорился, что он знаками будет показывать мне, в какую сторону я уклонился. Проделав все это, я вышел в путь со спокойной совестью человека, который все предусмотрел.

Полпути я прошел, время от времени проверяя в бинокль, сидит ли на гнезде журавль. Все шло хорошо: птица и не думала реагировать на человека, идущего на столь большом расстоянии — более полукилометра. Но вот между мной и гнездом невесть откуда появился небольшой зверек и со всех ног пустился наутек от меня — прямо на гнездо.

Рассмотрев в бинокль зверька, я похолодел. Это был корсак. Выходит, я сам направил его на гнездо несчастных журавлей. Сейчас он вспугнет самку и полакомится птенцами или яйцами. И ничем помочь птицам я не могу, так как в руках у меня только бинокль и фотоаппарат, да и не успею я добежать — ведь до гнезда еще несколько сотен метров.

Но не успел корсак приблизиться к гнезду и на двести метров, как навстречу ему вылетели один за другим оба журавля. Первый налетел на него и сильно ударил клювом, почти опрокинув, второй проделал то же, стараясь ударить еще и крыльями. После этого обе птицы сели в десяти-пятнадцати метрах от зверька, по разные стороны от него. Корсак, поджав хвост, кинулся в сторону и тут же получил удар от одной из птиц. Но он уже вырвался из их окружения и что есть духу мчался в сторону от гнезда. Журавли преследовали его еще метров двести и только потом обратили внимание на меня. Отлетев на полкилометра, они стали кормиться, как будто ничего не произошло.

Очнувшись после столь впечатляющего зрелища, я попытался вернуться к поискам гнезда, но не тут-то было! Ориентиры, которыми служили, как мне казалось, пучки травы определенной формы, вблизи оказались целыми травянистыми полянками, и были они, как две капли воды, похожи одна на другую. Вдали, где-то у самого горизонта, товарищ делал мне какие-то знаки, но смысл их был непонятен даже при рассматривании в бинокль. Потоптавшись около часа, я понял, что гнезда мне сегодня уже не найти, и, чтобы не мешать больше птицам, убрался восвояси.

Пока я дошел до лагеря, спустились сумерки, и даже в подзорную трубу нельзя было рассмотреть, вернулись ли журавли к гнезду. Проклиная себя за то, что так долго попусту тревожил птиц, я дал себе слово, что завтра, если все будет нормально, поеду искать это гнездо на машине.

Утром чуть свет я уже настроил трубу, но освещение было еще очень слабое, чтобы в нее можно было что-нибудь увидеть. Только через час удалось убедиться, что птица как ни в чем не бывало сидит на гнезде. Решил понаблюдать за ней до полудня, а потом попробовать подъехать на автомашине.

И вот мощный ГАЗ-66 медленно направился в сторону гнезда. Водитель Виктор Капитоныч также изучил ориентиры и по дороге рассказывал мне, как легко мы теперь найдем это гнездо. Однако на полпути вчерашняя история повторилась. Снова из того места выскочил корсак и снова оба журавля гнали его.

Гнездо я обнаружил только через час — после того, как отправил назад машину, а сам, устроившись в скрадке в полукилометре от гнезда, пронаблюдал за очередным возвращением журавлей к нему. И все это время я не переставал удивляться, какими грозными соседями для корсака оказались эти мирные птицы.

В. И. КАПИТОНОВ

Храбрые красавки

Степные журавли-красавки — лучшее украшение наших степей. После освоения целины уже в шестидесятые годы они были редкими в Центральном Казахстане. Но в последние десять-пятнадцать лет численность их во многих местах стала возрастать, и сейчас в Целиноградской и Карагандинской областях они вновь стали вполне обычными. Это кажется удивительным, ведь степи год от году интенсивно осваиваются, заселяются человеком. Всюду рыскает немало полубродячих чабанских собак. Как спасают птицы свои расположенные на земле гнезда и беспомощных нелетных птенцов от хищников? Об этом повествует предыдущий рассказ «Грозные соседи». Но вот еще примеры.

Раннее утро в долине почти сухой уже в середине июня речки Куркарасу, что на юге Нуринского района Карагандинской области. Еще в полусне слышу тревожные крики красавок. Спросонок хватаю бинокль и осторожно приоткрываю выход из палатки. На противоположном берегу метрах в ста пятидесяти вижу, как два журавля, взмахивая своими огромными крыльями и вытянув длинные лапы, с разных сторон атакуют рыжеватую поджарую лисицу. Хищник вертко крутится на месте, бросаясь то на одну, то на другую птицу, но затем, улучив момент, несется к зарослям рослой караганы. Однако, как бы предвидя маневр, одна из птиц, залетев вперед, преградила хищнику путь, вынудив повернуть в открытую степь. Метров четыреста-пятьсот еще преследовали оба журавля хищницу. Лишь после этого одна из птиц возвратилась к месту, где пряталась замеченная нами накануне пара их желтоватых пуховых птенцов. Другая же птица продолжала преследование и возвратилась лишь минут через тридцать.

Или другой пример. Ясным днем конца мая мы ехали на автомашине по степной проселочной дороге на севере Нуринского района. И вдруг наше внимание привлекло странное поведение журавля-красавки. Он летел метрах в ста параллельно ходу машины на высоте около метра над землей с вытянутыми вперед-вниз ногами, словно хотел ими что-то схватить. Мы стали приглядываться и увидели, что журавль догоняет корсака. Вот птица уже над ним. И вдруг корсак переворачивается на спину и начинает отбиваться лапами от успевшего сесть на землю журавля. Птица же била хищника крыльями и наносила удары клювом. Это длилось примерно полминуты, после чего корсак снова бросился удирать, а журавль его преследовал сначала бегом по земле, а затем по воздуху. Через двести пятьдесят-триста метров корсак снова был вынужден отбиваться, лежа на спине, от наседавшей птицы. Затем погоня и борьба повторялись еще дважды, пока корсак куда-то не исчез, должно быть спрятался в сурчиную нору. Журавль возбужденно стал ходить, полураспустив крылья, словно отыскивая исчезнувшего хищника, пока не скрылся из наших глаз в понижении рельефа. Он преследовал корсака от места, где был замечен, по меньшей мере километр.