Среди Йоркширских холмов - Хэрриот Джеймс (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
— Ошибку-то эту многие делали. Но они только с виду похожи. А характеры у них ну прямо противоположные. Юджин — старикан что надо, ну а этот сквалыга… Ни разу даже не улыбнулся, сколько его знаю.
— Ас Юджином вы знакомы?
— Да как все. Я ему почти ровесник, и ферма моя на айрсоновской земле. Когда их отец умер, все досталось Корнелию, да только, думается мне, Юджину текстильная фирма и поместье все равно были бы ни к чему. Он всегда был мечтатель и непоседа — добрый, открытый людям, но вроде бы не от мира сего. Ни деньги, ни положение в обществе его не интересовали. Поступил в Оксфорд, знаете ли, а потом словно сгинул. Много лет никто даже не знал, жив он или умер.
— И теперь вот живет в лачужке у дороги.
— Угу. Странно, а?
Куда страннее! Более необычную историю трудно было бы придумать, и ближайшие недели она не шла у меня из головы. Мои мысли постоянно возвращались к старику и его кошечке в придорожной юрте. А вдруг котята уже родились? Да нет, старик непременно дал бы знать.
В один ненастный вечер так и произошло.
— Мистер Хэрриот, я звоню вам с фермы. Эмили еще не… не разрешилась, но она… словно раздулась, весь день не вставала, дрожит и ничего не ест. Мне крайне неприятно беспокоить вас в такую отвратительную погоду, но я ничего в этих вещах не понимаю, а у нее вид… очень несчастный.
Мне все это не понравилось, но я постарался ответить небрежно:
— Пожалуй, я заскочу посмотреть ее, мистер Айрсон.
— Но все-таки… Вас это очень затруднит?
— Пустяки. Мне по дороге. Скоро буду у вас.
Когда сорок минут спустя я, спотыкаясь в темноте, добрался до юрты и раздвинул мешки, моего взору предстала почти фантасмагорическая сцена.
Брезентовые стенки содрогались и прогибались под ударами ветра и дождевых струй. Тусклый дрожащий свет керосиновой лампы смутно ложился на Юджина в кресле. Он нежно поглаживал Эмили в корзинке на полу.
Бедная кошечка раздулась почти в шар. Ее трудно было узнать. Я опустился на колени и провел ладонью по выпуклому животу. Кожа казалась растянутой до предела. Эмили была битком набита котятами, но выглядела измученной, почти безжизненной. Тем не менее она тужилась и лизала влагалище.
Я посмотрел на старика.
— У вас не найдется горячей воды, мистер Айрсон?
— Конечно, конечно. Чайник только что вскипел.
Я намылил мизинец. Он только-только протиснулся в узенькое отверстие. Внутри я обнаружил, что шейка матки широко раскрыта, но до бесформенной массы за ней мизинец доставал с трудом. Только Богу было известно, сколько котят там застряло, но в одном сомневаться не приходилось: протиснуться наружу они никак не могли. Места для маневрирования не было вовсе. Помочь ей я не мог. Эмили повернула ко мне мордочку и жалобно мяукнула. Я с острой горечью осознал, что эта кошка — исключение и погибает от родов.
— Мистер Айрсон, — сказал я, — мне придется сейчас же ее увезти.
— Увезти? — повторил он растерянным шепотом.
— Да. Необходимо сделать кесарево сечение. Выйти нормальным путем котята не в состоянии.
Он выпрямился в кресле и кивнул — оглушенно, не слишком понимая, о чем идет речь. Я ухватил корзинку вместе с Эмили и отпрянул во тьму. Но тут вспомнился растерянный взгляд старика. Я же совсем забыл о своей обязанности поддерживать в клиенте бодрость духа! Я опять сунул голову между мешками.
— Не беспокойтесь, мистер Айрсон. Все будет отлично.
Не беспокойтесь! Пустое утешение. Поставив корзинку с Эмили на заднее сиденье, я стиснул зубы. Меня терзало беспокойство, и я проклинал насмешницу судьбу: после всех моих бодрых заверений, что для кошек роды — пустяк, именно эти роды могут завершиться трагически. Сколько времени Эмили оставалась в таком положении? Разрыв матки? Сепсис? В мозгу вихрем проносились самые мрачные прогнозы. И почему, почему именно этого одинокого старика поджидает такое горе?
В деревне я остановился у телефонной будки и позвонил Зигфриду.
— Я только что уехал от Юджина Айрсона. Вы не могли бы подъехать помочь? Кесарево сечение у кошки. И откладывать нельзя. Простите, что порчу вам свободный вечер.
— Ну что вы, Джеймс! Я ничем не занят. Так скоро увидимся, э? Когда я вошел, в операционную, автоклав уже исходил паром и Зигфрид приготовил все необходимое. Увидев меня, он распорядился:
— Ну, пациентка ваша, Джеймс, а я беру на себя анестезию.
Я выбрил оперируемый участок и уже занес скальпель над вздутым животом, когда Зигфрид присвистнул.
— Господи! Так и кажется, что вы вскрываете абсцесс.
Он был совершенно нрав. У меня возникло ощущение, что стоит сделать надрез, и в лицо ударит струя котят. И действительно, едва я осторожно прошел кожу и мышцы, как матка угрожающе выпятилась наружу.
— О черт! — прошептал я. — Сколько их там?
— Наверное, хватает, — отозвался мой партнер. — А она такая малютка!
Едва дыша, я рассек стенку, которая к великому моему облегчению выглядела чистой и здоровой. Вот-вот появится клубок головенок и лапок… С возрастающим недоумением я убеждался, что тяну разрез вдоль массивной угольно-черной спины, а когда, наконец, подцепил пальцем шею, вытащил котенка и положил его на стол, в матке не оказалось больше ничего!
— Всего один! — охнул я. — Просто не верится!
— Но зато какой! — засмеялся Зигфрид. — И жив к тому же. — Он взял котенка и осмотрел его. — Ну и здоровый же будет котище! Он уже величиной почти со свою мать!
Я зашил разрез, ввел спящей Эмили пенициллин, ощущая, как накатывают приятные волны облегчения. С кошечкой все было в порядке. Мои страхи оказались безосновательными. Котенка лучше на несколько недель оставить с ней, а пока подыщу ему дом.
— Огромное спасибо, Зигфрид, — сказал я. — Ситуация вначале выглядела критической.
Мне не терпелось обрадовать старика. Ведь он, конечно, все еще сидит в шоке, что я забрал его любимицу. И действительно, когда я прошел между мешками, могло показаться, что он за все это время ни разу не шелохнулся. Он не читал, а сидел, сложив руки на коленях, и смотрел прямо перед собой.
Я поставил корзинку рядом с ним, и, медленно повернув голову, он уставился с каким-то изумлением на Эмили, которая уже приходила в себя после анестезии и приподнимала голову, а также на черного крепыша, который с интересом осваивал целый набор сосочков, находившихся в его единоличном распоряжении.
— Она скоро будет совсем здорова, мистер Айрсон, — сказал я, и старик медленно кивнул.
— Какое чудо! Какое невыразимое чудо! — прошептал он.
Когда через десять дней я приехал снимать швы, в юрте царила праздничная атмосфера. Старый Юджин сиял от восторга, а Эмили, растянувшись на спине, подставляла живот своему деловито сосущему гигантскому отпрыску. На меня она поглядела с гордостью, отдававшей глубочайшим самодовольством.
— По-моему, мы должны выпить по такому поводу чашечку чая с моими любимыми булочками, — провозгласил старик.
Он поставил чайник на примус и провел пальцем по тельцу котенка.
— Красавец, верно?
— Еще бы! Из него вырастет великолепный кот.
— Да, конечно. — Юджин улыбнулся. — И будет так приятно наблюдать за ним с Эмили.
Моя протянутая к булочке рука замерла.
— Извините, мистер Айрсон. Но вы не сможете держать тут двух кошек.
— Почему же?
— Ну например, вы ходите с Эмили в деревню. Вести двух кошек на поводке будет очень не просто. Да и места у вас тут маловато.
Он промолчал, и я продолжал гнуть свое:
— На днях одна дама просила меня достать ей черного котенка. К нам с такими просьбами часто обращаются люди, потерявшие своего старого любимого друга, но обычно бывает нелегко помочь им. И я очень обрадовался, когда мог ей сказать, что у меня на примете есть именно такой котенок.
Юджин медленно наклонил голову и после секундного раздумья сказал:
— Пожалуй, вы правы, мистер Хэрриот. Я как-то всего толком не взвесил.
— Во всяком случае, — продолжал я, — она женщина очень приятная, а на кошек не надышится. Он обретет чудесный дом. Будет жить у нее как султан.
