Пятнистый сфинкс - Адамсон Джой (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Мы поднялись на холм — любимый наблюдательный пункт Эльсы. Стоя на вершине, мы видели внизу изумрудно-зеленую равнину, более темные пятна там, где росли группы акаций, и красновато-бурые нити на земле — это были русла, проложенные потоками. К северу простирались горы — причудливо изрезанные, то совершенно плоские, как гигантские кубы, то похожие на пирамиды. Безбрежная гладь дальних равнин казалась морем, а горы напоминали корабли, стоящие на якоре в спокойных водах. На западе горизонт закрывало плато Лороги, составляющее часть Большого каньона. На юге возвышалась гора Кения, а восточный обзор ограничивался вулканическим гребнем Джомбени, по ту сторону которого лежали равнины, где было последнее жилье Эльсы.
Пока Пиппа старалась разглядеть, что творится в зарослях под нами, мы рассматривали в бинокль стада слонов и жирафов, отдыхавших в тени от полуденного зноя. Нам тоже стало жарко, и мы устроили завтрак под тенью скалы. Пиппа улеглась рядом в холодке и следила за парой орлов, парящих в небе. Потом она вытянулась, положив голову на передние лапы, и мирно замурлыкала.
Все вокруг поражало величием и красотой, и, кроме птичьего щебета и мурлыканья Пиппы, ни один звук не нарушал тишины. Я видела Пиппу и Джорджа, думала об Эльсе и была счастлива. Здесь, только здесь, мой настоящий дом.
На обратном пути вдоль гребня холмов Пиппа спугнула несколько франколинов. Джордж подранил одного, свернул ему шею и протянул Пиппе; она подпрыгнула, вырвала птицу у него из рук и, к нашему удивлению, съела все до последней косточки. Франколины нравились ей — это было так же ясно, как и то, что цесарки ей не по вкусу. К вечеру Джордж застрелил цесарку. Пиппа разволновалась и стала вынюхивать что-то в зарослях, куда упала птица, но не обратила на нее никакого внимания. Она заинтересовалась самим участком. Мы обнаружили там лежку трех львов. Очевидно, они только что ушли — трава еще хранила тепло их тел. Должно быть, их спугнул выстрел Джорджа. Было интересно наблюдать, что здесь, на воле, Пиппа чувствовала себя хозяйкой положения и не боялась обследовать львиное логово, а ведь в Наро Мору львы наводили на нее ужас.
На следующий день мы взяли Пиппу в недавно организованный заповедник Исиоло. Утро было великолепное, мокрая после дождя равнина блестела на солнце. Здесь песчаная почва быстро впитывает воду, остаются только небольшие лужицы, а климат такой теплый, что сезон дождей никогда не наводит уныния, как на более возвышенных местах. Мы ехали по равнине, вдоль болота и ручейков, струившихся в тени пальм, и Пиппа вытягивала шею и прыгала по кабине, чтобы рассмотреть стада зебр Греви (это самые красивые зебры), ориксов, импал и других антилоп — все это были новые для нее животные, и у нее даже слюнки потекли. К тому времени, как жара усилилась, а интерес Пиппы к окружающему поостыл, мы стали искать подходящее для привала дерево около Уазо Ньеро. В излучине реки росла большая одинокая акация, и в ее тени мы нашли прекрасное место для завтрака, откуда открывался вид во все стороны. Стайка зеленых мартышек выглядывала из густой листвы; они страшно всполошились, когда Пиппа выпрыгнула из машины. Эти мартышки мне нравятся больше всех обезьян Кении. Я могу бесконечно любоваться их грациозными движениями и забавными черными мордочками в ореоле светлой шерсти; кажется, что на них маски.
Пиппа едва удостоила их взглядом, улеглась под деревом и уснула. Мартышки, однако, были так удивлены видом гепарда, который водится с людьми, что любопытство оказалось сильнее природной робости этих маленьких обезьян. Они расхрабрились и, подбираясь все ближе и ближе к Пиппе, подняли такой шум, что она наконец возмутилась и ушла в кусты подальше от обезьян. Они же, не решаясь расстаться с надежным убежищем на дереве, перенесли свое внимание на нас. Стая была большая, и в нас непрестанно летел помет. Я терпела до тех пор, пока один из кусков не угодил прямо в мою шляпу. Это было уж слишком; тут я высказала мартышкам все, что я о них думаю, и, видимо, не особенно вежливо, потому что Джордж вдруг остановил меня просьбой не нервировать обезьян! При создавшихся обстоятельствах пришлось оставить Джорджа в обществе его шумных друзей и присоединиться к Пиппе. Но отдохнуть мы так и не смогли — появилось стадо слонов. Почуяв наш запах, они с пронзительными воплями повернули и перешли реку ниже по течению. Это было великолепное зрелище: слоны шествовали по неглубокой воде в затылок друг другу, матери подгоняли малышей, хоботы у всех были тревожно подняты вверх. Только у противоположного берега они почувствовали себя в безопасности и стали плескаться, обливаться водой, бороться и скатываться с берега, как на салазках. Наигравшись, они скрылись в зарослях.
Все время, пока слоны развлекались, Пиппа сидела, не сводя с них глаз и не шевелясь; она никогда еще не видела слонов, и мне было очень любопытно, связывала ли она этих великанов со своими любимыми игрушками — кусками навоза. Вообще, это был такой счастливый день, что я была готова мурлыкать вместе с Пиппой.
Наутро нам надо было возвращаться в Наро Мору. По направлению к горе Кения все еще громоздились тяжелые грозовые тучи. Пиппе как будто совсем не хотелось возвращаться в холодный и грязный мир, где было слишком много людской суеты; во всяком случае, мы с трудом заманили ее в машину.
Когда мы приехали в Наро Мору, оказалось, что мне нужно срочно вылетать в Лондон. Я договорилась с молодым дрессировщиком, который работал со львами и давно интересовался Пиппой, что он позаботится о ней в мое отсутствие. Он должен был спать в моей палатке, чтобы быть возле нее по ночам, а гулять с ней он и Джордж согласились по очереди.
Через три недели я вернулась, как раз в то время, когда Джордж привез Пиппу с очередной прогулки. Она устроила мне бурную встречу — прыгала, носилась вокруг, покусывала мои руки и уши. Джордж рассказал, что без меня Пиппа исчезала на целых два дня. Чуть ли не всю ночь ее искала большая группа людей, а на следующее утро ее обнаружили около шоссе, по которому шло оживленное движение. Она очень любила ездить в автомобиле, и ей могло прийти в голову выбежать навстречу какой-нибудь машине. Поэтому я решила никогда больше не водить ее в ту сторону.
На другой день Пиппа тащила меня на прогулке с такой скоростью, что я еле поспевала за ней. На равнине мы возобновили наши прежние игры, и она вела себя так же дружелюбно, как и до моего отъезда в Лондон. Солнце садилось, животные стали выходить из зарослей, и Пиппа тут же бросалась на всех подряд. Уже темнело, я стала звать ее, но она не обращала на меня внимания. Как бы хитро я к ней ни подбиралась, чтобы прицепить поводок к шлейке, она всегда успевала отскочить и умчаться за кем-нибудь в погоню. Это продолжалось почти до самой темноты, и я пришла в отчаяние. На мое счастье, мимо проезжал хозяин фермы, и я попросила его передать Джорджу, чтобы он приехал за нами на своем лендровере. Пока мы ждали, мне удалось взять Пиппу на поводок, но она упрямо уселась на землю и я не могла сдвинуть ее с места. Приехал Джордж и попытался подманить ее куском свежего мяса; она и на него не обратила внимания. В машину прыгать она тоже не собиралась и только следила за нами недобрым холодным взглядом. Когда мы к ней приближались, она отбивалась, царапая нас острыми когтями и даже сбивая с ног. Наконец Джордж накинул на нее одеяло и на руках отнес в машину.
Я была потрясена. Что случилось с Пиппой? Она никогда не была такой свирепой и упрямой, а такую убийственную злобу в ее глазах я видела впервые. Джордж сказал, что они не раз с трудом увозили ее с равнины, но не придавали этому значения, потому что к нему и к дрессировщику она привыкла меньше, чем ко мне. Но на следующий день Пиппа вела себя точно так же, и я поняла, что стряслось что-то непоправимое. Пиппа перестала доверять людям. Как мне снова завоевать ее доверие?
И тут я решила испробовать старую хитрость. На следующий день я взяла с собой Мугуру, и мы чудесно играли втроем, пока не настало время возвращаться. Пиппа сразу поняла, что я хочу взять ее на поводок, и удивительно ловко ускользнула. Но все же я ее перехитрила — затаилась в кустах и схватила ее, когда она пришла меня искать. Она поняла, что игра проиграна, и, когда я потянула за поводок, уселась по-собачьи, упираясь передними лапами в землю. Тогда я передала поводок Мугуру и пошла домой. Я успела отойти довольно далеко, когда Пиппа примчалась, таща за собой на поводке запыхавшегося Мугуру. Я дала ему отдышаться и снова двинулась вперед. Так мы и дошли до самого дома.
