Перегруженный ковчег - Даррелл Джеральд (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Увлеченный разнообразием и численностью зимородков, я рассеянно смотрел на других птиц. Часто встречались нам толстые пестрые бородатые ржанки, желтоватые бородки которых забавно торчали по обе стороны клюва и развевались на ветру; маленькие лощеные черные коростели на хрупких зеленых ножках, заметно выделявшихся, когда птицы поспешно вылетали из зарослей тростника; изящные белые цапли, торжественно вышагивавшие по грязи; глянцевые ибисы, словно одетые в переливающийся шелк, смотрели с деревьев холодными рыбьими глазами. В одном месте мы наткнулись на недавно упавшее дерево, которое потащило за собой в воду множество лиан и растений-паразитов. Неподвижные воды были покрыты зелеными листьями, сорванными лепестками цветов; среди оставшихся на дереве поблекших и почти засохших цветов и сохранившихся еще зеленых листьев играла и резвилась стайка нектарниц. Иногда птички садились на цветы всего в нескольких дюймах от воды, и зеркальная поверхность озера четко отражала изображение цветка и птицы.
Вернувшись в деревню и наведя необходимые справки, я нашел трех мальчиков, умевших пользоваться для ловли птиц клеем, как это успешно делали ребята в Эшоби. Я объяснил им, какие зимородки мне нужны, и назначил цену за пойманных птиц. На следующее утро еще до восхода солнца, я проснулся от всплеска весел; выглянув из хижины, я увидел, как мои юные птицеловы в трех маленьких каноэ отправились на охоту. Первый из них вернулся к полудню и принес в корзинке двух пестрых и одного сенегальского зимородка. Последнего я отпустил, так как Джон уже имел представителей этого вида в своей коллекции. Пестрых зимородков я поместил в лучшую свою клетку. Птицы не столько испугались, сколько разозлились, попав в незнакомую обстановку: когда я близко подносил руку к проволочной решетке, они дружно клевали ее острыми клювиками.
Скоро я убедился, что чистить клетку с зимородками далеко не самое приятное занятие. Проблема питания решалась очень легко – отмели вокруг острова кишели мелкой рыбешкой, и, забросив несколько раз невод, мы могли обеспечить пищей дюжину зимородков. Оба мои пленника охотно пообедали и тут же задремали.
В полдень показался второй птицелов. Он привез карликового зимородка, но несчастная птица настолько увязла в клее, что мне пришлось затратить не меньше получаса на то, чтобы как следует ее отчистить. Когда я раскрыл ладонь, зимородок на мгновение сел на мой палец, с трудом держась за него крошечными лапками. Он привел в порядок несколько перьев, распушившихся после устроенного ему купания, вспорхнул и по прямой полетел к дальнему берегу. Третий птицелов вернулся вечером, в его маленькой корзинке сидел ярко-голубой зимородок. Я устроил птичку с. тем же комфортом, с каким разместил и ранее пойманных птиц, но новый гость оказался гораздо более беспокойным и оживленным. Я был удовлетворен результатами дня и просил птицеловов поймать мне еще гигантского зимородка. Я уже представлял себе выражение лица Джона при моем появлении в лагере с тремя различными видами зимородков. Но моя мечта не осуществилась: на следующий день юные птицеловы объяснили мне, что гигантский зимородок легко высвобождается из непрочного клея. Под жаркими солнечными лучами клейкая масса застывала очень медленно: маленькие слабые птички увязали в ней, но крупный и сильный гигантский зимородок легко вырвался на свободу. В этот день птицеловы принесли еще по одному пестрому и ярко-голубому зимородку, что несколько меня утешило.
После обеда я нежился в теплой воде неподалеку от моего жилища и с интересом рассматривал стайку маленьких рыбок, упорно пытавшихся обследовать мои ноги. В это время из деревни прибежал человек с запиской от Шиблера, из которой я узнал, что меня ожидает охотник с пойманной добычей. В деревне я увидел толпу, окружившую предмет, показавшийся мне с первого взгляда большим плоским камнем. Присмотревшись внимательно, я понял, что передо мной крупнейшая из всех когда-либо встречавшихся мне пресноводных черепах. Относилась она к виду, известному под названием мягкопанцирной черепахи: гладкий куполообразный панцирь с выступающим по краям большим мягким ободом как будто был сделан из отсыревшего картона. Молодые черепахи этого вида сверху немного похожи на толстые и рыхлые блины. Морда этих примечательных пресмыкающихся оканчивается двумя миниатюрными хоботками; высовывая их наружу, черепаха дышит, не всплывая на поверхность воды. У принесенной мне черепахи оказалась глубокая рана на шее, и она издохла в тот момент, когда я подошел к толпе. Но даже после того, как голова черепахи была отделена от туловища, крепкие, острые, как бритва, зубы черепахи схватили крупную щепку и стали ее перемалывать. Я и не представлял себе, что черепахи могут достигать таких огромных размеров: описываемый экземпляр имел в длину около четырех футов, и одному человеку не под силу было его поднять. После того как я исследовал черепаху и попросил охотника доставить мне следующий экземпляр живьем, черепаха была разрезана на куски, сварена и съедена. Мясо ее оказалось довольно вкусным и несколько напоминало мягкую, немного жирную телятину. Но, к большому моему сожалению, я так и не получил живого представителя этих громадных пресмыкающихся.
Настал день нашего отъезда, мы распрощались с жителями деревни, вновь переплыли на каноэ спокойное красивое озеро и пристали к берегу около места, где начиналась тропа. В последний раз я окинул взглядом затерянный на фоне освещенной солнцем водной поверхности маленький островок и окружающий озеро густой тропический лес. Затем мы тронулись в путь, я все время должен был следить, чтобы носильщики не задевали клетками низко нависшие ветви деревьев и во время привалов не оставляли клетки под палящими солнечными лучами. По пути я дважды кормил зимородков, вытаскивая из специально захваченного бидона с водой крошечных рыбок. Один из пестрых зимородков взбунтовался и отказался есть, остальные легко перенесли утомительное путешествие.
Уже в сумерках добрались мы до дороги, расплатились с носильщиками и сели в автомобиль. В школьное здание в Кумбе я прибыл, когда уже совсем стемнело. Джон в это время ужинал. Даже бурный восторг, проявленный им при виде зимородков, не мог развеять нахлынувшей на меня грусти: я понял, что вернулся из последнего своего путешествия. Через десять дней мы должны будем покинуть Африку. В эту ночь я долго не мог уснуть, вспоминая теплые воды озера, удивительный маленький островок, деревню на острове и его симпатичных и счастливых обитателей. Я твердо решил когда-нибудь снова вернуться к этому озеру и чудесно там отдохнуть, плавая вместе с рыбами, катаясь на каноэ и наблюдая за зимородками.
