Австралия и острова Тихого океана - Кист А. (электронная книга txt) 📗
Только кочевая жизнь спасает птиц от засухи. Бывали, однако, случаи, когда засуха или сильная жара охватывали такие пространства, что это приводило к катастрофической гибели птиц. В феврале 1932 г. сильнейшая жара охватила северную часть Южной Австралии. В одном районе температура в течение шестнадцати дней держалась выше 46,6°С, а в последующие два месяца в другом районе - на уровне 37,7°. Сотни тысяч птиц собирались на небольших запрудах или у мест, где была вода возле железнодорожных станций. Жажда, томившая птиц, была так велика, что, достигнув воды, многие из них захлебывались и тонули. Шестьдесят тысяч волнистых попугайчиков были извлечены из одной небольшой запруды; резервуар с керосином емкостью в сто пятьдесят литров за один вечер был заполнен птичьими трупами. Погибли представители двадцати видов, особенно пострадали волнистый попугайчик и зебровая астрильда. Известные в Северной Америке и Европе как содержащиеся в клетках птицы, волнистые попугайчики на свободе ведут кочевой образ жизни и в нормальных условиях прекрасно могут о себе заботиться. Они осуществляют сезонные перелеты на юг и на север континента, а в благоприятные годы посещают пустыню.
Самые засушливые части Австралии еще слишком мало исследованы, чтобы можно было получить полное представление о губительном влиянии засухи на жизнь птиц. Старейший орнитолог X. Г. Барнард, живший в округе Дуаринга в центральном Квинсленде более пятидесяти лет, отметил, что за каждую засуху 1902, 1915, 1919, 1922 и 1926 годов погибло множество птиц. Засуха 1902 года запомнилась людям как самая жестокая. В тот год поголовье овец в Австралии уменьшилось более чем наполовину, огромные пространства Квинсленда были совершенно оголены, на них не было даже признака травы, на каждом гектаре площади погибало по сотне деревьев. Для восстановления популяции птиц потребовалось немало времени. Австралийский крапивник (Malurus melanocephalus) не появлялся в течение трех лет, первоначальная численность смеющейся кукабарры (Dacelo nоvae-guineae) восстановилась лишь через пять лет. Прошло тридцать лет, а прекрасный маленький райский попугай (Psephotus pulchrrimus) пока так и не обнаружен.
Кенгуру и динго
Шестьдесят лет тому назад профессор Болдуин Спенсер впервые провел значительную работу по изучению млекопитающих Центральной Австралии, показав их разнообразие и подчеркнув их особый интерес. Было бы приятно отметить, что с тех пор сведения о млекопитающих пустыни сильно обогатились, однако, к сожалению, положение изменилось к худшему. Экспедиции, работавшие после того времени, нашли лишь малую часть того, что в свое время сумел обнаружить Спенсер. Причина не вполне ясна, но присутствие ввезенных во многие районы пустыни лисиц, кошек и кроликов, несомненно, сыграло в этом заметную роль.
Самые примечательные млекопитающие нашего времени - рыжие, или равнинные, кенгуру (Macropus rufus), динго (Canis dingo) и мелкие грызуны псевдомисы (Notomys, или Pseudomys) - несомненно, и самые многочисленные млекопитающие. В этом можно легко удостовериться, если выйти рано утром, пока ветер еще не привел пески в движение: все пространство между пучками колючей травы испещрено мышиными следами.
Много внимания и терпения требуется для того, чтобы изучить мелких млекопитающих пустыни. Наиболее красив кроликовый бандикут, обыкновенный билби (Macrotis lagotis), величиной он с небольшого кролика, у него круглое туловище, нос и уши длинные, мех мягкий, серый, шелковистый. Как и у других бандикутов (в пустыне их два вида), у него сильные когти, и свою пищу - насекомых - он добывает, выкапывая их из-под земли. Кроликовые бандикуты когда-то были широко распространены во всей южной части континента, но в последнее время их можно встретить только в нескольких местах. Среди насекомоядных и плотоядных сумчатых здесь обитает маленький и изящный сумчатый тушканчик (Antechinomys spenceri), передвигающийся прыжками, и мышеед (Dasyuroides byrnei). Более мелкие представители племени кенгуру (Macropodidae) включают валлаби-зайцев (Lagorchestes-conspicillatus) и кенгуровую крысу (Caloprymnus campestris), но сейчас они почти исчезли.
Рыжий кенгуру, о котором мы подробнее говорили раньше, многочисленен в неглубоких долинах горной цепи, где в изобилии растут трава Митчелла и другие травянистые растения. Встречаются кенгуру и на песчаных равнинах. Днем они прячутся в зарослях, а в сумерках выходят пастись. Им необходима вода, но пьют они менее регулярно, чем эму. Когда в 1952 году автор этих строк был в лагере близ Мэгги-Спринг у подножия Айерс-Рок, представилась возможность изучить частоту посещений животными мест водопоя по оставляемым ими следам. Было установлено, что следы кенгуру появлялись только через каждые три дня.
Динго - настоящая собака средней величины, со стоячими ушами, несколько расширенным лбом и пушистым хвостом. Типичная окраска - ржаво-рыжая, но иногда она бывает и других оттенков. Динго не лает, он только воет и нередко исполняет меланхолические ночные серенады в пустыне. Вопрос о том, как в Австралии оказалась дикая собака, долгое время оставался дискуссионным. Теперь археологическими данными установлено, что динго был завезен аборигенами и постепенно одичал. Вблизи поселений первых аборигенов костей динго не найдено, находки их датируются более поздним временем, примерно в пять тысяч лет. Ныне динго широко распространен в Австралии. В пустыне можно увидеть одного, двух, реже небольшую стайку динго, крадущихся вдоль сухого речного русла. Щенятся динго преимущественно в зимние месяцы, выбирая для логовища уединенную пещеру.
Удивительный сумчатый крот
Сумчатый крот (Notoryctes typhlops), безусловно, самое замечательное млекопитающее Центральной Австралии, так как, несмотря на то что это - сумчатое млекопитающее, по форме тела он похож на обыкновенного крота северных континентов, особенно африканского златокрота. Сумчатый крот небольшое, величиной с мышь, животное с шелковистым переливающимся мехом.
Окраска варьирует от желтовато-белой до золотисто-рыжей. Морда защищена ороговевшим щитком, ноздри небольшие, щелевидные, а глаза, в виде пигментированного пятна у зародыша, почти полностью исчезают у взрослых животных. Если отвести шерсть по обе стороны головы, можно удостовериться в том, что наружной части уха у крота нет. Рот очень мал и расположен снизу. Огромные, приспособленные для рытья когти развиты на третьем и четвертом пальцах передних лап; на втором, третьем и четвертом пальцах задних лап когти несколько меньше. Этот крот обитает в самых засушливых частях пустыни; он роет землю в поисках подземных животных и выходит на поверхность только при дожде или в облачную погоду. Если пойманного крота держать в ящике, он начинает проявлять лихорадочное беспокойство, быстро поглощает пищу и ерзает, производя странные плавные извивающиеся движения. Хотя ареал сумчатого крота очень обширен - от равнины Налларбор до Брума, - немногие видели это животное живым. О его размножении практически неизвестно ничего, кроме того, что в сумке одновременно находится только один детеныш.
Скальные питоны, колючие дьяволы и другие
Пустыня населена преимущественно мелкими рептилиями, и путешественник сталкивается здесь с ними чаще, чем в каком-либо ином месте. Быстро бегающие маленькие агамы и сцинки мелькают среди скал и в пучках колючей травы с быстротой молнии. Змеи греются на песке и быстро уползают прочь, если их потревожить. В большинстве своем они мелкие и не опасны для человека, но время от времени можно набрести на мульговую змею (Pseudechis australis) или на другие опасные крупные виды змей. Если отвернуть большой камень, под ним окажется слепозмейка (сем. Typhlopidae) или одна из мелких безногих ящериц (сем. Pygopodidae) с длинным змеевидным телом и рудиментарными задними конечностями. Эта группа покинула поверхность земли для подземной жизни. С наступлением темноты из своих убежищ под корой деревьев и в пучках колючей травы выходят гекконы. У них мягкая отвислая кожа и большие глаза, но среди десяти видов, встречающихся в пустыне, существуют самые различные - от Nephrurus с тяжелой головой до длинноногих лазающих гекконов. Несколько семейств рептилий, особенно вараны, агамовые и гекконы, в пустыне представлены таким количеством видов, какого нет ни в каком другом районе. Так, например, здесь семь видов варанов, тогда как на восточном и западном побережьях Австралии, лежащих на той же широте, их соответственно всего два и три.
