Перегруженный ковчег - Даррелл Джеральд (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗

Кумба – большой и для Камеруна довольно цивилизованный поселок. Среди его жителей насчитывалось около десятка белых людей, в нем находился магазин "Юнайтед Африка компани", маленькая больница, и в нем регулярно останавливались грузовики, направлявшиеся от морского побережья в глубь страны. Зная все это, мы не надеялись пополнить здесь нашу коллекцию и смотрели на Кумбу, как на удобную, близкую к порту базу для выезда из Камеруна, а не как на пункт для поимки новых животных. К нашему удивлению, именно в Кумбе мы пополнили наш зверинец несколькими редкими и ценными экземплярами.

Первые из них появились вскоре после того, как мы заняли три хороших светлых школьных здания на окраине поселка. Оборванный лохматый человек принес нам большую, искусно сделанную из бамбука клетку, тщательно закрытую банановыми листьями. Как выяснилось, это был житель одной из деревень Камеруна, расположенной милях в тридцати от Кумбы; он знал только свой родной язык и несколько слов на ломаном французском языке. Поскольку я знал французский язык ненамного лучше его, мы сравнительно легко разговорились. Он слышал, что я интересовался обезьянами, поэтому принес мне несколько штук и теперь готов продать их. Охотник сорвал с клетки банановые листья, и я увидел трех обезьян совершенно незнакомого мне вида. Вглядевшись внимательнее, я понял, что в клетке сидят не три, а четыре обезьяны: одна из самок прижимала к груди крошечного детеныша, который был настолько мал, что почти скрывался в ее шерсти. В клетке находились крупные красивые обезьяны темно-серого цвета, который лишь в двух местах сменялся другой окраской; под подбородком у обезьян росли мягкие пушистые волосы чистого белого цвета; седалища обезьян были покрыты яркими ржаво-красными волосами. Без всяких споров я уплатил охотнику назначенную им довольно скромную сумму и попытался вступить с ним в переговоры, используя весь свой скудный запас французских слов. Человек, который ловит обезьян в таком количестве, заслуживал, на мой взгляд, самого пристального взгляда.

– Как ты поймал этих животных, мой друг? – спросил я на чудовищно исковерканном французском языке.

– Что вы сказали, прошу прощения? – вопросительно ответил охотник с таким же акцентом.

Я повторил вопрос, заменив одни слова другими. Мой собеседник немного подумал, почесывая затылок, потом снова сказал извиняющимся тоном, что он меня не понимает.

Я начал озираться по сторонам в поисках какого-нибудь выхода. В этот момент появился Джон. Я вспомнил, что мой верный компаньон в прошлом жил некоторое время в Бельгии и немного знал (по крайней мере так он говорил) французский язык. Я подозвал его, и он охотно включился в беседу. С великолепным оксфордским акцентом он повторил мой вопрос, и, к моему изумлению, охотник его понял. Он ответил несколькими быстрыми фразами, но на этот раз Джон его не понял. Затратив полчаса, в течение которых были попеременно использованы все языки и жаргоны, мы примерно уяснили себе способ, при помощи которого наш собеседник ловил обезьян. Он строил небольшую бревенчатую клетку в том месте, куда частенько наведывались обезьяны, и в качестве приманки клал в нее гроздь спелых бананов. Когда обезьяны, привлеченные бананами, забирались в клетку, какая-нибудь из них по неосторожности задевала тонкую подпорку, и дверца клетки немедленно захлопывалась. Я умолял охотника принести мне еще обезьян и подарил ему две пачки сигарет. Охотник обещал выполнить мою просьбу, но больше я его не видел. Полагаю, что полученных за принесенных обезьян денег ему вполне хватило на несколько месяцев, а согласно утвердившимся в Камеруне обычаям нет смысла работать, если у человека и так есть деньги и он может купить на них все необходимое: когда же деньги будут израсходованы, работа найдется. Эта нехитрая философия не лишена здравого смысла, но нам она приносила большие практические неудобства, так как после поимки животного каким-либо хорошим охотником и получения им вознаграждения он исчезал надолго или даже навсегда.

Обезьяны оказались гвенонами Пройса, или краснозадыми обезьянами. Живых представителей этого вида не было в Англии в течение по меньшей мере последних сорока лет. Я постарался как можно скорее поместить их в приличные клетки, отделив при этом мать с детенышем от остальных обезьян. Этим я обеспечил самке с малюткой спокойную и легкую жизнь. Эти обезьяны стали гордостью моей коллекции, и несколько дней я наслаждался своей радостью. Затем в одно злополучное утро какой-то отвратительный мальчишка (я искренне верю, что он дурно кончит) пробрался в мой зверинец и начал открывать клетки, чтобы покормить обезьян. Для большинства обезьян это не имело значения, они стали уже ручными и охотно принимали пищу прямо из рук. Но мои драгоценные гвеноны Пройса еще не свыклись с неволей и не привыкли к тому, чтобы незнакомцы открывали их клетку и бросали в них фрукты. Один из самцов прыгнул к двери и начал кусать руку, предлагавшую ему пищу. Мальчишка, естественно, бросился бежать, а дверь на несколько минут осталась открытой и без присмотра. Этого оказалось достаточным, обезьяны выскочили из клетки и поднялись на крышу здания. В это время появились слуги, поймавшие малолетнего преступника. Увидев моих драгоценных обезьян на крыше, они перепугались и немедленно побежали звать меня. Когда мы вернулись в зверинец с сетями, было уже поздно: обезьяны мчались по траве по направлению к ближайшим деревьям. Попытки слуг догнать их не увенчались успехом. Я только надеялся теперь, что обезьяны догадаются удрать как можно быстрее в чащу леса, так как, если они останутся на деревьях в поселке, их обязательно застрелит кто-нибудь из местных жителей. В результате из всей компании вновь прибывших обезьян у меня осталась только самка с детенышем.

Я начал медленно приближаться к виновнику происшествия, со злорадным удовлетворением отмечая, что рука его сильно искусана. Догадавшись по выражению моего лица, что никакой пощады ему не будет, мальчишка вырвался и побежал прочь со всей скоростью, которую допускали его коротенькие черные ноги. Запыхавшиеся слуги, только что вернувшиеся после погони за обезьянами, бросились за ним вдогонку, однако он быстро исчез в закоулках поселка.