Маленькие дикари (Издание 1923 г.) - Сетон-Томпсон Эрнест (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Услышав об этом, м-сис Рафтен ахнула. Тысяча долларов в Сенгере значила не меньше, чем сотня тысяч в большом городе. Это было несметное богатство, и немудрено, что м-сис Рафтен обомлела.
— Тысячу долларов, Вильям! Как! Не слишком ли ты испытываешь честность человека, который до сих пор имеет претензии против тебя? Можно ли этим рисковать?
— Ба! — воскликнул Вильям. — Ведь я же не ростовщик, но и не грудной младенец. Вот деньги, которые я ему одолжу.
Рафтен показал пачку поддельных кредиток, которые ему, как судье, были вверены для временного хранения.
— Там, может быть, пятьсот или шестьсот долларов, но ему хватит.
Калеб, однако, думал, что это настоящие деньги. Сделав все приготовления, он на следующий день отправился в дом Пога или, как он называл, в свой дом, постучался в дверь и вошел.
— Здравствуй, отец, — сказала Сарианна, не утратившая некоторой почтительности и приветливости.
— Что тебе здесь нужно? — гневно воскликнул Дик. — Достаточно и того, что ты живешь на нашей земле! Нечего тебе шляться к нам день и ночь.
— Послушай, Дик, ты забываешь…
— Забываю? Я ничего не забываю! — возразил Дик, перебивая жену. — Он должен был работать и помогать нам, а он ничего не делает и думает жить на мой счет.
— О, я уж недолго буду вам в тягость, — с грустью сказал Калеб и, шатаясь, подошел к стулу. Он был очень бледен и выглядел совсем больным.
— Что с тобою, отец?
— Мне очень плохо. Я уж недолго протяну. Дни мои сочтены, и вы скоро избавитесь от меня.
— Велика потеря! — проворчал Дик.
— Я… я… оставил вам свою ферму и все, что у меня было…
— Перестань, не надрывай мне душу!
— Все или почти все. Я вам не говорил, что приберег на черный день не… немного деньжонок. Ах, я… я… так озяб!
Старик сильно дрожал.
— Дик, разведи огонь, — сказала жена.
— Вот еще глупости! Сегодня и без того адская жара.
— Деньги небольшие, — дрожа продолжал старик, — всего только пол… полторы тысячи долларов. В… вот они!
Он показал пачку кредиток.
Полторы тысячи долларов! Вдвое больше, чем стоила вся ферма с движимостью! Дик даже выпучил глаза, а Калеб не преминул, как бы невзначай, показать ручку белого револьвера.
— Ты совсем болен, отец! — воскликнула Сарианна. — Позволь, я принесу тебе водки. Дик, разведи огонь. Отец совсем застыл.
— Да… пожалуйста… огня… я весь… дрожу… меня… знобит…
Дик теперь не заставил себя просить. Вскоре в большом камине запылал яркий огонь, и в комнате стало невыносимо жарко.
— Вот тебе водка с содовой водой, отец, — сказал Дик совсем другим тоном. — Не хочешь ли хины?
— Нет, нет, мне теперь лучше. Итак, я говорю, что мне недолго осталось жить. Законных наследников у меня нет, и эти деньги после моей смерти достанутся правительству. Но я говорил с адвокатом. Нужно только… добавить… добавить пару слов в дарственной записи… на ферму… тогда вы получите капитал, что будет совершенно справедливо.
Калеб дрожал всем телом и ужасно кашлял.
— Отец, позволь мне послать за доктором, — просила Сарианна.
Дик тоже нехотя прибавил:
— Да, отец, позволь мне сходить за доктором.
— Нет, нет, не беспокойся. Это ничего. Мне скоро будет лучше. Что документ у вас?
— Как же. Он у Дика в комоде.
Дик побежал наверх за документом. В те времена в Канаде реестры еще не велись. Владеть документом значило — владеть фермою, потерять его, значило — лишиться земли.
Старик дрожащей рукой перелистывал кредитки, словно считал их.
— Да… ровно… полторы тысячи, — произнес он в то время, как Дик вошел с документом.
— Где у вас перо… и чернила?
Дик пошел за пересохшей бутылочкой чернил, а Сарианна искала перо. Рука Калеба сильно дрожала, когда он взялся за пергамент. Он внимательно просмотрел его. Да, это был тот самый документ, который сделал его нищим. Калеб быстро оглянулся. Дик и Сарианна были на другом конце комнаты. Он встал, сделал шаг вперед и бросил дарственную запись в огонь. Держа в правой руке револьвер, а в левой кочергу от камина, он стоял, выпрямившись во весь рост. Слабость как рукой сняло; глаза его горели, и он, наводя дуло, повелительным голосом крикнул «назад!», когда Дик кинулся спасать документ. В минуту дарственная запись сделалась жертвою пламени, а с нею вместе погибли все права Погов на имущество. Между тем документы самого Калеба благополучно хранились у нотариуса в Дауни.
— Теперь, — воскликнул Калеб, — убирайтесь из моего дома! Проваливайте из моих владений и не смейте трогать ни одной моей вещи!
Он громко крикнул «эй! эй!» и три раза стукнул по столу. Послышались шаги, и вслед за тем в комнату вошел Рафтен с двумя людьми.
— Судья Рафтен, прошу вас вывести из моего дома этих людей, присвоивших себе незаконные права.
Старик дал им несколько минут времени, чтобы собрать платье. Затем они в бессильной злобе отправились пешком в Дауни. Они собирались пустить Калеба по-миру, но вместо того их самих постигла такая же участь.
Калеб вернул свою собственность и мог опять зажить припеваючи. Рафтен поздравил его, и они вместе посмеялись над успехом своей проделки. После того Рафтен заговорил о деньгах и сразу замолчал, ожидая, что сделает Калеб. Старик поспешил достать пачку кредиток.
— Вот твои деньги, Билль. Я даже не считал их. Премного тебе обязан. Если тебе когда-нибудь понадобится дружеская услуга, рассчитывай на меня.
Рафтен усмехнулся, пересчитал кредитки и сказал:
— Правильно.
Калеб и по нынешний день не знает, что капитал, который он держал в руках, состоял из бумажек, не имевших никакой ценности.
Через неделю, когда старый охотник один сидел за ужином, кто-то потихоньку постучался в дверь.
— Войдите.
Вошла женщина. Турок вскочил с рычанием, но сейчас же принялся вилять хвостом. Женщина откинула покрывало, и Калеб узнал Сарианну.
— Что тебе нужно? — резко спросил он.
— Я не виновата, отец. Ты сам это знаешь. А он, теперь меня совсем бросил.
Сарианна в коротких словах рассказала свою печальную историю. Дик женился на ней только ради фермы, и теперь, когда ферма уплыла из рук, не хотел её больше знать. Он вел дурную жизнь, «в тысячу раз хуже, чем кто-нибудь думал», и, наконец, просто-напросто прогнал Сарианну от себя.
У Калеба гневная вспышка никогда не продолжалась более пяти минут. Он, видимо, понял, что Сарианна говорила правду, и вскоре дома восстановился порядок давно минувших дней. Сарианна опять вела хозяйство, и старик мог спокойно доживать остаток своих дней.
Пог исчез. Говорили, что он отправился в Соединенные Штаты. Бродяга о трех пальцах больше не показывался, и в округе совершенно прекратились прежние воровства. Через три года пронесся слух, что два преступника, бежавшие из американского исправительного дома, были застрелены. Один из них, несомненно, был Дик Пог, другой, судя по описанию, был рослый, высокий мужчина с тремя пальцами на правой руке.
XXVII
Вражеское племя
Согласно сенгерским обычаям, возвращение фермы надо было отпраздновать «сообща». Поэтому устроена была вечеринка, на которой присутствовали Рафтены, Бёрнсы и Бойли, так как Чарльз Бойль был закадычным другом Калеба. Видное место занимали также «индейцы». Калеб понимал, что к радостному событию, главным образом, привели встречи на бивуаке.
