Тарзан (Сборник рассказов) - Берроуз Эдгар Райс (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗

— То, чего ждала двенадцать лет, — ответила девушка. — То, что хотела сделать, когда еще была почти ребенком.

Уэйн Коулт подскочил и подхватил револьвер Зверева с земли, и тут же подбежали Ромеро и Мори.

Зверев осел на землю и обвел людей бешеным взглядом.

— Кто стрелял? — вопросительно прошептал он. — Я знаю, это сделала проклятая желтая обезьяна.

— Это сделала я, — заявила Зора Дрынова.

— Ты?! — выдохнул Зверев.

Зора резко повернулась к Уэйну Коулту, словно он был здесь один.

— Вам можно рассказать правду, — проговорила она. — Я не большевичка и никогда ею не была. Этот негодяй убил моего отца и мать, убил старшего брата и сестру. Мой отец был… Впрочем, неважно. Теперь он отомщен.

Она гневно обратилась к Звереву:

— Я могла бы много раз убить тебя за последние несколько лет, но я выжидала, поскольку хотела большего, чем твоя жизнь. Я хотела помочь сорвать гнусные планы, с которыми ты и тебе подобные стремятся разрушить счастье людей.

Питер Зверев, сидя на земле, уставился на нее широко раскрытыми глазами, которые медленно стекленели. Вдруг он закашлялся, изо рта хлынула кровь, и он упал мертвым.

Ромеро придвинулся вплотную к Ивичу и ткнул дулом револьвера в ребра русскому.

— Бросай оружие, — приказал он. — Настал и твой черед.

Ивич, побледнев, подчинился. Он увидел, как рушится его маленький мирок, и испугался.

На противоположной стороне поляны, на опушке леса, возникла фигура, которой секунду назад там не было. Она появилась молча, как бы из воздуха. Первой человека заметила Зора Дрынова. Она удивленно вскрикнула, признав его, и когда остальные обратили взгляды в ту же сторону, то увидели шедшего к ним бронзовотелого человека, почти обнаженного, в одной лишь набедренной повязке из леопардовой шкуры. Он двигался с легкой величавой грацией льва, и многое в его облике говорило о том, что идет царь зверей.

— Кто это? — спросил Коулт.

— Я не знаю, кто это, — ответила Зора. — Но это тот самый человек, который спас мне жизнь, когда я заблудилась в джунглях.

Человек остановился перед ними.

— Кто вы? — спросил Уэйн Коулт.

— Я — Тарзан из племени обезьян, — ответил тот. — Я видел и слышал все, что здесь произошло. План, задуманный этим человеком, — он кивнул на тело Зверева, — провалился, а сам он умер. Эта девушка призналась, кто она такая. Она не из вашей среды. Мои люди расположились недалеко отсюда. Я провожу ее к ним и позабочусь, чтобы она благополучно выбралась отсюда. До остальных же мне дела нет. Выбирайтесь из джунглей сами, если сумеете. Я все сказал.

— Они не все такие, как вы думаете, друг мой, — возразила Зора.

— Что вы имеете в виду? — спросил Тарзан.

— Ромеро и Мори стали другими. Они открыто выступили против Зверева, когда нас покинули негры.

— Я слышал их, — сказал Тарзан. Зора удивленно взглянула на него.

— Слышали? — переспросила она.

— Я слышал многое из того, что происходило во многих ваших лагерях, — ответил человек-обезьяна, — но не уверен, могу ли я верить всему, что слышал.

— Мне кажется, вы можете верить тому, что слышали от них, — уверила его Зора. — Я считаю, что они были искренними.

— Очень хорошо, — согласился Тарзан. — Если хотят, они могут пойти со мной, но эти двое пусть позаботятся о себе сами.

— Только не американец, — сказала Зора.

— Нет? Почему же? — поинтересовался человек-обезьяна.

— Потому что он секретный агент правительства Соединенных Штатов, — ответила девушка.

Вся группа, включая Коулта, уставилась на нее в изумлении.

— Откуда вы узнали? — требовательно спросил Коулт.

— Записка, которую вы послали по прибытии в лагерь, попала к одному из агентов Зверева. Теперь вы понимаете, откуда мне это известно?

— Да, — сказал Коулт. — Вполне ясно.

— Вот почему Зверев назвал вас предателем и пытался убить.

— А что с этим? — спросил Тарзан, указывая на Ивича. — Он что, тоже овца в волчьей шкуре?

— Он — один из парадоксов, которых так много в жизни, — ответила Зора. — Он из числа тех красных, которые от трусости меняют окраску и блекнут.

Тарзан повернулся к неграм, собравшимся в стороне и прислушивавшимся к разговору, которого не могли понять.

— Я знаю, где ваша страна, — сказал он на их диалекте. — Она находится там, где кончается железная дорога, что ведет к побережью.

— Да, бвана, — ответил один из негров.

— Вы возьмете с собой этого белого человека и отведете к железной дороге. Смотрите, чтобы у него было достаточно еды и чтобы его никто не обижал, а потом скажете ему, чтобы он уходил. Отправляйтесь немедленно.

Затем Тарзан обратился к белым:

— Остальные пойдут со мной в лагерь. Повернувшись, он пошел по тропе, по которой явился в лагерь. За ним последовали четверо белых, которые еще плохо понимали, чем в действительности они обязаны его гуманности. Они также не понимали и даже не догадывались, что его великая терпимость, смелость, находчивость и защитный инстинкт, который часто оберегал их, происходят не от его человеческих прародителей, а от постоянной связи с дикими животными джунглей, у которых эти качества развиты гораздо сильнее, нежели у цивилизованных людей, утративших эти благородные свойства полностью или частично из-за алчности и борьбы за первенство.

Позади других бок о бок шли Зора Дрынова и Уэйн Коулт.

— Я думала, что вы погибли, — сказала она.

— А я думал, что погибли вы, — отозвался Коулт.

— Хуже того, — продолжала Зора, — я думала, что, мертвы вы или живы, я никогда не смогу рассказать вам, что у меня на сердце.

— А я думал о той страшной пропасти, которая разделяла нас. Боялся, что не сумею перекинуть через нее мост и спросить вас о том, о чем хотел, — тихо ответил он.

Зора повернулась к нему с глазами, полными слез. Губы ее дрожали.

— А я думала, что никогда не смогу утвердительно ответить на этот вопрос, если бы вы мне его задали, — прошептала она.

Поворот тропы скрыл их от глаз других, и тогда он заключил ее в объятия и крепко поцеловал.

Тарзан неукротимый

I. РАЗБОЙ И УБИЙСТВО

Начальник особой экспедиции Фриц Шнайдер с трудом пробирался через завалы деревьев и темные проходы мрачного леса. По его голове струился пот, стекая на массивную нижнюю челюсть и бычий загривок. Лейтенант-заместитель ступал следом, а младший лейтенант фон Госс замыкал колонну. Чернокожие солдаты-аскари, подражая примеру белых офицеров, штыками и прикладами подгоняли носильщиков.

Гауптман Шнайдер срывал свою прусскую злобу на идущих рядом носильщиках, помятуя при этом однако, что на плечах у них оружие, а трое белых одиноки в сердце Африки. Перед Шнайдером шагала половина отряда, за ним — вторая, так что опасности джунглей, грозившие командиру, сводились к минимуму.

Впереди колонны брели два обнаженных негра, скованные цепью. Это были местные проводники, имевшие неосторожность поступить на службу германскому культурному фронту. Их тела покрывали многочисленные синяки и ссадины, свидетельствовавшие о том, что свет немецкой культуры и цивилизации начал проникать уже в самые глухие районы Африки. То же самое происходило и осенью 1914 года в Бельгии после драматического поражения в войне, когда победители почувствовали себя полновластными хозяевами и вели себя ничуть не лучше, чем в Восточной Африке.

Как на грех проводники сбились с дороги. И хотя с их стороны в этом не было злого умысла, и подобные вещи частенько случаются с местными туземцами, Фриц Шнайдер, узнав, что они заблудились, впал в бешенство. Пытки и страдания, на которые он обрек несчастных проводников, не могли полностью удовлетворить его. Он не убил их сразу по двум причинам. Во-первых, в глубине души у него все еще теплилась надежда, что проводники смогут найти дорогу; во-вторых, пока они живы, можно было растянуть их страдания и пытки. Ведь мучать слабого и беззащитного — такое неописуемое наслаждение.