Австралия и острова Тихого океана - Кист А. (электронная книга txt) 📗
Черепахи, брызгуны и буйволы
Ископаемых черепах находили в отложениях возрастом в сто пятьдесят миллионов лет. В Австралии насчитывается тринадцать видов черепах. Это не так уж много, если считать, что в Северной Америке их около тридцати. Интересно, что все австралийские черепахи принадлежат к группе змеиношеих черепах (Chelidae), которые обитают, кроме Австралии, только на Новой Гвинее и в Южной Америке. Достоверных объяснений этому пока не существует, но можно сказать с уверенностью: когда-то между этими континентами существовала связь. В противоположность Северной Америке в Австралии нет растительноядных черепах; австралийские черепахи питаются червями, моллюсками, ракообразными и насекомыми. Они встречаются во всех районах континента, где есть пресная вода, и делятся на два типа: "длинношеих" черепах, у которых голова не втягивается под щит, а укладывается под его краем, и "короткошеих", у которых шея втягивается. Черепахи - постоянные обитатели северных лагун и рек, и их часто можно видеть лежащими в воде или греющимися на солнышке на берегу или на отмели. По суше они ходят только тогда, когда вынуждены переходить из одного высыхающего водоема в другой, и в тех случаях, когда самке приходит время рыть на суше ямку и откладывать в нее свои двадцать продолговатых белых яиц. Аборигены, бродя по лужам, ловят черепах и употребляют их в пищу.
Брызгун (Toxotes jacucator) - один из самых интересных обитателей вод Северной Австралии: эта рыба добывает пищу, "стреляя" в пауков и насекомых струей воды. Он охотится, находясь под водой, но близко к поверхности. Рот брызгуна приспособлен таким образом, что струя почти всегда попадает в цель, даже если намеченная жертва находится на расстоянии метра и более. Кроме Австралии, эта рыба обитает в районе тропических островов вплоть до Индии. В заросших кувшинками водоемах живет главный враг брызгунов - малый крокодил.
Азиатские буйволы были завезены в Австралию в период между 1825 - 1829 годами. Сначала выпустили на свободу тридцать четыре буйвола, затем в 1838 году - еще одну небольшую группу. Не имеющие естественных врагов и на редкость стойкие к заболеваниям, они так хорошо прижились, что уже к 1885 году их общая численность на континенте и на острове Мелвилл оценивалась в 68 000 голов. Буйвол обладает мощным сложением, его длина около трех метров, а высота до двух метров; рога большие и загнутые. Большую часть времени эти животные проводят возле воды и любят валяться в жидкой грязи. Кормятся они обычно в утренние часы и перед вечером, а днем отдыхают среди деревьев. Ежегодно буйволица рождает по одному теленку. Охотятся за буйволами ради шкур, и еще несколько лет тому назад в год убивали от шести до восьми тысяч животных, получая за шкуру около двадцати долларов. Теперь отстрел буйволов происходит по специальному разрешению, так как было время, когда этим животным грозило исчезновение
Эстуарии и мангры
Большей частью берега Северной Австралии низкие, хотя в районе восточного Арнемленда есть скалы высотой от десяти до семидесяти пяти метров. В других местах песчаные бухты, дюны, вылизанные волнами каменистые площадки и возвышающиеся коралловые бухты обращены к морю. Считается, что один из самых больших заливов - залив Ван-Димен - образовался в результате прогиба земной коры, а долина реки Фицрой на плато Кимберли и залив Кинг сформированы сбросами. Другие заливы, в том числе залив Карпентария, когда-то были долинами и прибрежными низменностями, затопленными при поднятии уровня моря в конце последнего ледникового периода. Богатство заиленных устьев рек, эстуариев, спокойных бухт и топких низин приливно - отливной полосы способствовало развитию обширных мангровых лесов. "Мангровы" - общее название всех деревьев, приспособившихся к жизни в засоленной, пропитанной водой почве, в которой кон цент рация соли колеблется при приливах и отливах, и подверженной попеременно то высыханию, то затоплению. Семена мангров, способные выдерживать длительное пребывание в воде, прорастают, когда прилив выносит их на землю. Наилучшего развития мангровая растительность достигает в тропиках, где произрастает наибольшее число видов. В Северной Австралии всего четырнадцать родов, в Брисбене уже только семь, а в Сиднее - два.
Мангры обычно хорошо приспособлены к колебаниям уровня приливов (от девяти до двенадцати метров). По-видимому, критическим фактором является для них частота заливания их водой во время приливов. Прекрасное высокое дерево ризофора встречается только близ устьев рек. Другие виды деревьев растут выше - в эстуариях, примыкающих к берегу, или на более высоких местах.
Мангровы играют большую роль в распространении позвоночных животных. В их ветвях устраиваются летучие собаки и совершают оттуда ночные вылеты в поисках цветущих эвкалиптов в соседнем редколесье и плодов смоковниц, растущих в муссонных лесах. Листьями мангровых растений питаются поссумы (Trichosurus). С полдюжины видов птиц приурочены к районам мангров. Среди них полосатая выпь (Butorides striata), которая гнездится в манграх, а также мангровый зимородок (Halcyon chloris), последний использует эти деревья как наблюдательный пункт, откуда он слетает вниз, чтобы схватить краба. В Северо-Восточной Австралии есть свой бурогрудый крапивник (Gerygone cantator) и мангровые медососы (Meliphaga fasciogularis и М. versicolor). На северо-западе континента два вида золотых визгливых дроздов, а также белогрудый (Pachycephala Canioides) и коричневый (Р. simplex) визгливые дрозды живут и кормятся среди ветвей и листьев мангров. Другие птицы, как, например, маленький красноголовый медосос (Myzomela erythrocephala) и блестящая мухоловка (Piezorhynchus alecto), встречаются как в мангровых, так и в муссонных лесах. И наконец, полоса мангров, окаймляющая сухой западный берег Австралии, позволяет видам, которые нуждаются в довольно густом укрытии, например золотому визгливому дрозду (Pachycephala pectoralis) и серой веерохвостой мухоловке (Rhipidura fuliginosa), жить далеко за пределами границ их обычного распространения.
Крокодилы и прыгуны
Крокодилы - самые интересные обитатели заиленных эстуариев Северной Австралии, и, путешествуя по рекам, все время напряженно смотришь вокруг, стремясь увидеть этих похожих на большие бревна животных, выбирающихся погреться на отмели. Свое первое путешествие я предпринял вверх по реке Форрест, впадающей в залив Кембридж, на плато Кимберли. В нижнем течении эта река широка; отмели, оттененные сумрачными манграми, прорезают небольшие речки, вытекающие из глубины леса. Река то расширяется и мельчает, то, буквально через минуту, сужается, протекая между скал, или извивается вокруг заиленных отмелей. С каждым поворотом путника ожидает что-то новое: стаи перелетных малых веретенников и дальневосточных кроншнепов из Сибири; белые цапли, неподвижно стоящие на мелководье; пеликаны, медленно взлетающие с воды; изящный ябиру, австралийский журавль, стоящий в гнезде, расположенном высоко на эвкалипте. В некоторых местах я заметил на иле отпечаток тела крокодила, соскользнувшего в воду, но самих крокодилов мне увидеть не удалось. Наша встреча произошла позднее, когда я в сумерках сидел на берегу. Больше всего, несмотря на выпуклые глаза, крокодил напоминал бревно, но как легко он плавал и как бесшумно исчезал из виду, когда чувствовал, что на него смотрят!
