Невинные убийцы - ван Лавик-Гудолл Джейн (читаем книги TXT) 📗

В тех случаях, когда патрульные группы двух кланов сталкивались, неизменно разгорались ссоры, причем гиены Когтистых скал гнали озерных и наоборот — каждый клан становился нападающей стороной, как только противник проникал чересчур далеко на чужую территорию. После этих стычек кое у кого сочилась кровь из ушей, кое-кто прихрамывал, но лишь один раз — об этом рассказано в начале главы — мы видели, как патрульная группа схватила и тяжело ранила соседнюю гиену.

Большая часть ссор между кланами, которые мы изучали, происходили из-за пищи. Например, один раз гиены Когтистых скал загнали и убили гну в тридцати метрах от границы с Озерным кланом. Гиены Когтистых скал все громче ссорились над добычей, а тем временем к ней быстро прибывали члены Озерного клана. Прошло несколько минут, и голодные, полные зависти озерные гиены довели себя до состояния исступленной злобы. Когда они плотной массой напали на гиен Когтистых скал, те обратились в бегство: предводители уже успели наесться досыта и явно не чувствовали себя достаточно озлобленными, чтобы встретить врага лицом к лицу. Но минут через пять озерные гиены высокого ранга тоже успели наесться, и когда скальные гиены, доведенные до исступления видом пирующих врагов, бросились в атаку, клан противника бежал. Добыча пять раз переходила «из лап в лапы», пока с ней не покончили.

Подобные инциденты мы видели много раз — дважды гиены обоих кланов одновременно рвали тушу с разных сторон, но это продолжалось всего несколько секунд и сопровождалось невероятно свирепым ревом и рычанием.

Положение меняется, если добыча убита в глубине территории соседнего клана. В этом случае охотники, как бы голодны они ни были, все же быстро отступают перед владельцами территории, даже не успев урвать ни кусочка от туши. Однажды гиены Озерного клана свалили добычу на территории клана Когтистых скал; не прошло и пяти минут, как на место происшествия примчалась группа хозяев территории. Нарушители бросились бежать, но одному молодому самцу уйти не удалось. Большая группа предводительствующих гиен клана Когтистых скал, не обращая внимания на тушу гну, бросилась рвать чужака. Они так жутко изгрызли его, что, когда они наконец отошли, он не мог двинуться с места. К утру он подох от ран. И еще несколько раз после этого мы видели, как клан так же расправлялся с другими гиенами, и каждый раз это были очень молодые самцы. Не исключено, что они, подобно юному Комику, только что стали членами соседнего клана, но в пылу битвы их немногочисленные друзья позабыли об этом.

Свирепая вражда соседей придает истории Комика особый интерес. Комик не только занимает высокое положение в своем клане — ему теперь четыре года, — но и верховодит многими молодыми самками клана Когтистых скал. С чего это ему взбрело в голову искать дружбы враждебно настроенных озерных гиен?

Его первые попытки подружиться с гиенами Озерного клана я наблюдала в довольно накаленной обстановке. Клан Когтистых скал убил добычу у самой границы с Озерным кланом, хотя и со своей стороны. Не прошло и нескольких минут, как возле добычи собралось тридцать девять гиен клана Когтистых скал, и у многих морды и шеи вскоре обагрились кровью, ярко-алой в ослепительных лучах восходящего солнца. Сбежались и озерные гиены, рыча и завывая, взрывая белую пыль на самой границе своих владений.

Внезапно до меня донеслось негромкое клокочущее ворчание — сигнал тревоги. Гиен как ветром сдуло: к добыче подскочили два льва. Пока львы расправлялись с добычей, гиены обоих кланов выстроились по обе стороны невидимой «пахучей» границы — и те и другие расхаживали туда-сюда, загнув хвосты, а кое-кто лежал, не сводя глаз со львов. И вдруг в коридоре, образованном двумя кланами, появилась одинокая фигура. Это был Комик. Подойдя к ближайшим гиенам Озерного клана метров на двадцать, он остановился и стал смотреть на них, подняв голову и опустив хвост. Несколько секунд спустя навстречу ему вышла молодая гиена, примерно одного с ним возраста. Когда она подошла поближе, Комик отбежал на несколько шагов, поджав хвост. Но он остановился и не сделал ни шагу назад, когда озерная гиена поздоровалась с ним — нырнула под его подбородок и потерлась о его грудь. Потом оба обнюхали друг друга, приподняв задние лапы. Я была уверена, что они уже давно знакомы.

Но когда Комик, занятый приветствиями, поднял голову, к нему уже подходила шеренга из восьми озерных гиен, и хвосты у всех были воинственно загнуты вверх. Поглядев на них, он повернулся и помчался к своим. Он бросился прямо к Кровавой Мэри и стал увиваться вокруг нее, подсовывая морду ей под заднюю ногу, терся об нее, тыкался носом ей в пасть и облизывал ей губы, и все время, слегка приседая, неистово вилял хвостом и судорожно кивал головой — полный набор приемов подчиненной гиены. Потом он обошел и поприветствовал остальных гиен, никого не пропуская. Казалось, он старается умилостивить гиен родного клана после своего заигрывания с чужаками.

Комик пробыл на территории озерных гиен в общей сложности тринадцать минут, и я уже думала, что тем дело и кончится. Но через двадцать минут после возвращения он опять перешел границу. К тому времени возле нее оставалось всего пять озерных гиен и среди них — самец очень высокого ранга. Никто из пятерки не двинулся с места, пока Комик подходил, а он, на минутку остановившись, пошел прямиком к одной из гиен, намереваясь поздороваться. Но тут доминирующий самец встал перед ним, загнув хвост, и Комик метнулся прочь, но отбежал всего несколько метров, остановился, повернул и снова подошел к одной из гиен.

С полчаса Комик заигрывал с этой пятеркой озерных гиен и несколько раз обнюхивался с тремя из них. Озерные гиены держали при этом хвост торчком или спокойно опускали его, а у Комика хвост был смиренно поджат, и он все время быстро кивал головой. Но каждый раз, когда доминирующий самец подходил метров на десять, Комик в панике отступал. Озерные, следуя примеру своего предводителя, часто отмечали одни и те же травинки возле Комика, но сам он, тщательно обнюхивая это место, ни разу его не отметил.

Вдруг оба льва встали и ушли от туши. Пятеро озерных бросились было к остаткам, но с другой стороны подскочили двадцать гиен клана Когтистых скал, так что пять озерных повернули и убежали. К моему удивлению, Комик, созерцавший всю эту сцену, перешел обратно на территорию Озерного клана и встал около пяти отступивших гиен.

Когда почти вся туша была съедена и возле объедков оставалось всего шесть гиен, озерные снова попытались подойти, но шестерка гиен с Когтистых скал быстро их прогнала. На этот раз Комик встал в ряды своего клана и вместе с ними прогонял озерных гиен, но когда его товарищи вернулись к добыче, он за ними не пошел. Вместо этого, как бы набравшись храбрости от своих сородичей, он в первый раз подбежал к «заявочному столбу» и, лихо заломив хвост, отметил его своим запахом. Ну, уж этого они ему спустить не могли! Все пять озерных гиен как одна бросились на Комика, а он дал тягу на свою территорию. Там он и остался. Но в общей сложности на территории озерных гиен он провел час пятнадцать минут и вступил в контакт с четырьмя особями соседнего клана.

После этого Гуго своими глазами видел, как Комик дважды кормился у добычи Озерного клана вместе с хозяевами, и хотя ему перепало не так уж много, во всяком случае, он получил не меньше, чем некоторые самцы этого клана. После одной из таких трапез Комик даже отправился с группой озерных самцов к общим норам этого клана, но, не дойдя, остановился, посмотрел немного вслед новым друзьям и вернулся на свою территорию. В другой раз Комик внезапно отбился от патрульной группы гиен клана Когтистых скал и в одиночестве побежал на территорию озерных гиен. Чувствовал он себя не слишком уверенно — то и дело останавливался, прислушивался, — но тем не менее шел вперед. Наступившая темнота скрыла от нас Комика — он казался очень одиноким, но все так же настойчиво продвигался в глубь территории озерных гиен.

Есть картины, которые я никогда не забуду, они хранятся в запасниках моей памяти. Хотя уже миновало много месяцев с тех пор, как мы работали в кратере Нгоронгоро, но стоит мне закрыть глаза, и гиены снова встают передо мной как живые. Я вижу Миссис Браун с откушенным, изуродованным носом — она лежит у норы и смотрит, как Пестрячок грызет кусок черепа гну. Но к нему начинает подбираться более взрослый щенок, и Пестрячок второпях старается ухватить зубами увесистую кость. В конце концов это ему удается, и он, пошатываясь под тяжестью ноши, идет прочь, а рога качаются по обе стороны его мордочки, как громадные усищи. А вот близнецы выходят во главе небольшой процессии на вечернюю прогулку. Соус, за которым, как всегда, следует Пикуль, подбирается к быку гну. Оба храбро мчатся вперед, лихо задрав свои хвостики, а остальные щенята идут за ними более опасливо, и хвосты у них подняты горизонтально. Гну уставился на них; щенята один за другим останавливаются и тоже глазеют на него. Внезапно гну всхрапывает и взмахивает головой, и щенята, порастеряв напускную храбрость, опрометью кидаются назад, накрепко зажав хвостики между ног. Они мчатся к спасительной норе, а тем временем появляется Бочка, задевая своим отвислым брюхом верхушки золотых травинок. Она сует голову в нору и начинает копать, даже не подозревая, что ее малыши сзади. Подбежав, оба скрываются в поднятом ею облаке пыли.