Пленники Барсова ущелья (илл. А. Лурье) 1956г. - Ананян Вахтанг Степанович (читать книги .TXT) 📗
Когда она была уже довольно высокой, Асо остановился и, утирая пот, сказал, опять-таки словно самому себе:
— А теперь надо бы начать такую же стенку с другой стороны. Между стенами останется узкий проход. Вот это и будет наша дверь…
У пещеры и внизу, под ней, камней было много, и работа двигалась быстро. Ашот трудился молча, сосредоточенно. Гагик искоса посматривал на него и улыбался. «Ой, как оскорблен!..» — думал он. Но то, что Ашот был «ой, как оскорблен», очень помогло делу. С головой отдавшись работе, он двигался напряженно, нервно, таскал такие камни, каких Гагик не смог бы и от земли оторвать.
Когда обе стенки стали высотой примерно в метр, Асо взял две заранее вырубленные им жерди и уложил их сверху как перекладины — одну рядом с другой. Его замысел становился все более ясным: оставалось уложить камни еще и поверх этих балок, оставив открытой лишь узкую и невысокую дверь, в которую, пригнувшись, мог бы пройти только один человек.
Гагик искренне радовался, глядя, как идет работа, но в то же время он сокрушался, что рядом нет никого, кому можно бы исподтишка подмигнуть: «Видел, мол, каким дельным оказался мой кандидат?» Не скажешь же этого Ашоту!..
И все же язык у Гагика так чесался, что, забыв о неприятностях, сопровождавших выборы, он не удержался и подмигнул Ашоту. «Видел, на что способен этот тихоня?…» — спрашивал его взгляд.
Ашот только покосился на Гагика, но ничего не сказал.
Работа между тем усложнилась. Теперь пришлось укладывать камни и листья уже на большой высоте: руки не доставали, поднимать камни было трудно. Пришлось сложить горку, на которую и встал Асо. Он укладывал, а товарищи подавали ему строительный материал.
— Там, наверху, совсем не закладывай, оставь отверстие для дыма, — обеспокоился Гагик.
Асо улыбнулся: «Будто я сам этого не знаю!..»
Стенку ребята достроили довольно поздно, уже при свете костра. Она получилась неплохая, толстая, густо проложенная листьями. Через такую холод не проникнет. Но, конечно, она не была достаточно надежной: слегка толкнешь — и рухнет… Значит, входя и выходя из пещеры, надо будет постараться не задевать за дверь…
Когда все было сделано, Асо позвал Бойнаха и вместе с ним спустился в Дубняк.
— Куда, Асо?… — крикнул ему вслед Гагик.
— За дровами…
Вот так старший! Ничего и не скажет!.. О том, что тебе нужно делать, догадывайся сам, иного способа нет…
И Ашот с Гагиком решили, что им тоже следует идти за топливом. Однако направились они не в Дубняк, а к злополучной пещере, из которой их выбросил поток. Под нею было немало валежника, вынесенного водой и застрявшего в кустах.
Когда мальчики вернулись, Асо был уже дома. Сидя у костра, он ковырял деревянным шилом свой изодранный лапоть.
Шушик спала в своей теплой постели, но очень неспокойным сном. Ее щеки горели. У девочки был, по-видимому, сильный жар.
Вскоре она проснулась и попросила пить.
Ну как ее напоишь? Можно бы, как всегда, раскалить камни и положить их в снег, но…
— Холодная вода повредит. Ей хорошо бы дать чаю, — сумрачно сказал Ашот.
— Чаю!.. Но в чем его вскипятить? Где посуда? И где, наконец, чай? — отозвался Гагик.
— Посуду изготовить нетрудно, — поднял голову Сар-кис. — Помнишь, мы читали в школе, как делали посуду в доисторические времена.
— Из глины? Но где в этих скалах мы достанем глину? — пожал плечами Ашот.
— А это что — не глина? — с трудом приподнявшись на постели, показал Саркис на рыжий камень, лежавший у костра.
— Глина?
— Да, окаменевшая глина… — И, видя, что его не поняли, Саркис стал объяснять.
Говорил Саркис стесняясь, смущенным, даже мрачным тоном. Ну, да ведь он вообще впервые за все это время предлагал что-то свое, впервые делал попытку чем-то помочь коллективу. Отсюда и робость, скованность.
— Разве не ясно, — говорил он, — что эти рыжие скалы вокруг нас известняковые? А ведь известняк образуется в море. Здесь тоже раньше было море, значит — должна быть и глина. Ее наносили горные потоки, и под тяжестью воды она окаменевала. А потом на нее давили и слои земли…
Товарищи внимательно слушали Саркиса. Они знали, что Саркис любит геологию и мечтает по окончании школы, поступить на геологический факультет Ереванского университета. Когда он предложил Асо вместо кремня какой-то желто-белый камень, это ведь тоже не было случайностью. В камнях-то он здорово разбирался.
— Да, но сейчас это все-таки камень, а камень нам не нужен, нужна глина, — заявил Ашот.
— А если мы положим его в воду, размокнет? — спросил Гагик.
— Размокнет, — подтвердил Саркис, но тотчас же поторопился добавить: — В течение столетий, конечно, размокнет… Но если вы найдете где-нибудь поблизости сырое местечко, то там могут оказаться такие камни, но уже превратившиеся в глину.
И Саркис с легким вздохом откинулся на постель. Он устал от такого долгого разговора — был еще слишком слаб.
— Ох, — хлопнул себя по лбу Гагик, — да ведь эта дьявольская вода в течение веков вытекала из пещеры! Пойдем, ребята, там под тростниками должна быть глина!
Саркис улыбнулся и кивнул головой, подтверждая догадку Гагика.
Ребята взяли с собой тлеющую головешку, а Асо вытащил из своей постели несколько еловых веток. Спотыкаясь в темноте, они пошли к Ивняку, зажгли там еловые ветки и при их свете начали с корнями вырывать камыши. Заостренными палками мальчики раскапывали сырую землю, но это была не глина, а только растительный перегной, скопившийся тут за многие-многие годы.
Еловые факелы догорели и погасли. Асо разжег костер и продолжал копать то тут, то там.
Несколько ниже тростников поток, вырвавшись из пещеры, образовал небольшой, со скатом обрыв. В свете костра Асо различил на этом скате рыжую полосу. Он, ковырнул ее пальцем: глина! Схватив каменную мотыгу, мальчик начал торопливо копать.
— Чем ты там занят, Асо? — крикнул ему сверху Гагик. — Ничего не выходит? Не пойти ли нам лучше домой?
— Чем я могу быть занят? Глину копаю, — невозмутимо отозвался пастушок.
— Глину? Милый ты мой! Что же ты молчишь, ничего не говоришь?!
— Что ж тут говорить? Работать надо.
Ашот с Гагиком сошли вниз и, увидев желтую глину, принялись рьяно помогать Асо.
— Какой только у нас теперь посуды не будет! — заранее восторгался Гагик. — Такую гончарню устрою, что… Эй, парень, ты хотя бы с курицы брал пример: снесет яйцо и давай кудахтать — всему миру знать дает. А ты? Такое добро нашел — и молчишь!
Скромность Асо не впервые поражала Гагика.
Чем глубже они рыли, тем все более влажной становилась глина, и на глубине полуметра она была и совсем мокрой.
— Джан! — обрадовался Гагик. — Давайте дальше рыть, тут мы, пожалуй, и воду найдем!
— Нет, это просто всосалась вода, недавно выбежавшая из пещеры, — высказал свое мнение Ашот.
Взяв по большому кому глины, они вернулись в пещеру. По дороге Гагик срезал десятка два тонких ивовых веток.
— Сможешь сплести корзинку? — спросил Ашот.
— Не приходилось, — сознался пастушок.
— Ну что ж, давай пока будем мять глину.
Оба они молча начали работать, а Гагик сел в сторонке и, сам того не заметив, задремал. Однако уже через несколько минут он, как заяц, приоткрыл один глаз и сказал:
— Вижу, что без меня вам не обойтись. Соединим, Ашот, мой ум и твою силу, и тогда мы не пропадем. Давайте сюда прутья. А вы пока мните глину.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
О том, как человек, знающий какое-либо ремесло, никогда не пропадет
Взяв ивовые ветки, Гагик очистил их от листьев, воткнул концами в землю и начал что-то плести. Он делал это так быстро и ловко, словно всю жизнь ничем иным и не занимался. И действительно, дома Гагику приходилось плести корзины: большие, в которых он таскал соломенную резку для своей коровы, и маленькие — для фруктов и овощей.
Каждую осень они всей семьей — мать, отец и он — наполняли эти корзины золотистыми кистями винограда, помидорами и другими плодами, в изобилии произрастающими на плодородной почве Араратской долины.
