Сироты Цаво - Шелдрик Дафни (книги бесплатно TXT) 📗
И тут доктор заметил, что носорог растерянно смотрит на неподвижно лежащую фигуру. Видимо, животное не понимало, что это и есть то самое существо, которое оно только что атаковало. Руди смекнул, что в такой ситуации лучше всего не проявлять признаков жизни. Он принял единственную меру предосторожности — поднял ногу, чтобы в случае, если носорог будет атаковать, оттолкнуться от его морды. Требовалось большое самообладание, чтобы остаться лежать совершенно неподвижно, да еще в самом беспомощном положении, в то время как разъяренное животное, более тонны весом, направлялось к нему. Носорог даже ткнул носом в ногу Руди, и он, как ни странно, хорошо запомнил, что нос этот был мягкий. К великой радости доктора, носорог громко фыркнул, гордо поднял хвост и побежал прочь, вполне удовлетворенный расправой с нежелательным пришельцем.
Доктор Шенкель отделался лишь синяками всех цветов радуги, покрывавшими его с головы до ног. Если бы он поддался панике и потерял голову, это стоило бы ему жизни. Но Руди интересовал больше всего вопрос, почему носорог вел себя не так, как было ему положено.
Вот мы и решили, что для будущего товарища Руфуса имя Руди — самое подходящее, и были совершенно уверены, что доктор Шенкель не станет против этого возражать.
Мы с нетерпением ждали встречи Руфуса с Руди и гадали о том, какой прием Руфус окажет новичку. После того как ему задал взбучку носорог на реке Вои, Руфус никогда не встречался с себе подобными. Но мы надеялись, что Руди ему понравится и они станут друзьями.
Утром позвали Руфуса. Он покорно подбежал к изгороди загона, надеясь получить что-нибудь сладкое в награду за послушание. И вдруг вместо вознаграждения на него внезапно налетел Руди. Застигнутый врасплох, бедный Руфус чуть не свалился с ног и убежал в полной растерянности. Видимо, процесс знакомства требовал лучшей подготовки. Мы решили пока не форсировать событий и занялись приручением Руди, полагая, что со временем он станет терпимее к обществу.
Для начала мы наняли специального человека, который должен был целый день проводить с Руди, чтобы тот мог привыкнуть к его запаху. Дня через два служитель бросил в загон Руди свою куртку. Носорог начал кружить вокруг нее с явно враждебными намерениями до тех пор, пока не понял, что игра не стоит свеч. Каждый раз, когда Руди подходил к ограде, служитель ласкал его и предлагал какое-нибудь лакомство. Вскоре носорог при виде своего надсмотрщика ложился на землю и, совсем как Руфус, закрывал глаза, от удовольствия, когда тот его гладил. Надеясь заслужить расположение Руди, мы покупали ему огромное количество фруктов. Поначалу носорог презрительно их выплевывал, но затем оценил по достоинству. Он посапывал, причмокивал губами, что свидетельствовало об огромном удовольствии, которое Руди получал от необычного лакомства. Однажды служитель неосторожно сунул что-то сладкое в рот Руди как раз в тот момент, когда носорог жевал какую-то ветку. В мгновение ока животное прокусило кончики пальцев до кости. Так служитель заслужил печальную славу человека, которого… укусил носорог! Боюсь, что, если он вздумает рассказывать эту историю, вряд ли кто-нибудь ему поверит.
Наступил день, когда Дэвид решил, что настало время войти в загон. Он протянул руку и коснулся носорога. К нашему великому удивлению, Руди не возражал против такой вольности. Он даже позволил Дэвиду погладить себя и почесать голову. Общество человека его обрадовало. Носорог стал ходить за Дэвидом по загону в надежде получить какое-нибудь лакомство. Ободренные таким приемом, мы решили еще раз попытаться свести Руди с Руфусом. Нам хотелось, чтобы Руди ходил вместе со всеми остальными нашими воспитанниками вниз к реке.
Руфус упирался, но мы заманили его в загон и, чтобы он не смог сбежать от Руди, заперли там. Загнанный же в угол Руфус вынужден был встретить своего сородича что называется лицом к лицу. Несколько мгновений они злобно смотрели друг на друга и угрожающе фыркали. Затем Руди (он был в два раза меньше Руфуса) издал яростный клич, очень похожий на рев носорогов, когда они бились за яму с водой у реки Тивы. Перепуганный насмерть Руфус, потеряв все свое мужество, сделал отчаянный рывок к воротам и стал биться о них в тщетной надежде вырваться на свободу. Руди воспользовался этим моментом и атаковал противника сбоку: малыш рычал и яростно бодал своим маленьким коротким рогом беднягу Руфуса. Испугавшись, что Руфус может получить серьезные ранения, Дэвид крикнул служителю, чтобы открыли ворота. Не успели освободить щеколду, как Руфус опрометью выскочил и скатился вниз с холма, словно за ним гнались черти.
Подвергнув Руфуса таким неприятностям, мы почувствовали себя виноватыми. Много сладостей пришлось скормить, прежде чем носорог немного успокоился и простил нам тяжкое испытание. Бедняга весь дрожал. Морда его сильно пострадала, и мы лечили раны носорога как могли, успокаивали его и ласкали. На какое-то время было решено оставить попытки навязать Руфусу дружбу с новичком. Руди в течение нескольких недель пасся отдельно, но выводили его из загона всегда в то же время, что и остальных наших питомцев. Сначала, как только на глаза малышу попадался державшийся на почтительном расстоянии Руфус, он начинал долго и злобно пыхтеть и фыркать.
Однако постепенно носороги привыкли друг к другу и вскоре мирно паслись рядом. Прошло еще какое-то время, и они стали просто неразлучны. Я очень жалела Руди, ведь он был так одинок и ему постоянно не хватало ласки. По с тех пор, как носорог нашел друга, его характер полностью изменился. Теперь трудно было найти более трогательную пару, чем Руфус и Руди.
В октябре 1965 года Дэвид решил вновь подсчитать слонов в самом парке и ближайших окрестностях, так как точность переписи 1962 года вызывала большие сомнения. Операция планировалась продуманно и детально. Пригласили таких опытных наблюдателей, как доктор Хью Лэмпри из школы охотоведов в Мвеке; Майлс Тэрнер, директор Национального парка Танзании — Серенгети; Мюррей Уотсон и Ричард Белл из Исследовательского центра в Серенгети; Тэффи Маршалл, Джини Нэсбит и Рон Джоллей из Западного Цаво. Дэвид и Питер составляли команду Восточного Цаво. Недели ушли на определение границ районов, подготовку карт, выбор маршрутов и порядок самого подсчета. Нам выделили четыре самолета, причем их пилоты и наблюдатели уже имели достаточный опыт подобной работы.
Мы были чрезвычайно признательны Управлению национальных парков Танзании и департаменту охоты Кении, предоставившим в наше распоряжение самолет в дополнение к тем двум, что у нас уже имелись, а также Обществу защиты диких животных, которое прислало самолет для обследования северных районов парка, примыкавших к реке Тане.
Великий день настал, и все участники операции собрались на последнее короткое совещание в Вои. Следующее утро началось с воздушной разведки и знакомства летчиков с границами своих районов. Во второй половине дня произвели облет контрольного района для оценки пределов возможных ошибок каждого из наблюдателей. С интервалом в полчаса команды вылетели в свои районы и, придерживаясь заданной схемы облета, вели подсчет слонов. Совпадение цифр получилось достаточно близким, и Дэвид остался доволен результатом проделанной работы.
С рассвета и до заката в течение недели мы считали и пересчитывали. Для каждой команды Дэвид приготовил легкие ящички, в которые к утру укладывали завтраки. К полудню пилоты опускались на удобной для посадки площадке, закусывали и вновь отправлялись в полет. К вечеру они возвращались совершенно измотанные восьми-девятичасовой работой, требовавшей к тому же от наблюдателей и пилотов точности выполнения маршрутов и большой внимательности. Маршруты полетов наносились на карты районов, где отмечалось число замеченных слонов. Полученные цифры суммировались и отражались на общей карте, вывешенной для всеобщего обозрения в столовой.
К концу недели все подсчеты были завершены. Стали известны окончательные результаты, доказавшие нашу правоту: оценка переписи 1962 года оказалась заниженной. На самом деле в парке и его окрестностях слонов оказалось больше, чем кто-либо мог предположить. Больше всего слонов водилось в Восточном Цаво. Вывод о том, что слоны будто бы погибают от недостатка пищи, оказался несостоятельным. За время всей операции мы нашли только одного мертвого слона. У этих животных не было никаких признаков стресса.
