История барсучихи. Мой тайный мир - Киднер Паулина (читаем книги онлайн .TXT, .FB2) 📗
Между тем снова надвинулась зима, а с нею и новые заботы: коровы, которые мирно пасутся в теплое время года, теперь стоят в стойлах — их нужно кормить, за ними нужно убирать. В это время года всегда все идет наперекосяк. Однажды в пятницу, ближе к вечеру, Дерек закончил дойку, и мы уже собирались уезжать, как вдруг заметили, что животные ведут себя беспокойно. Уж не к несчастью ли? — не на шутку встревожились мы, полагая, что такое поведение животных предвещает чью-то болезнь, а то и смерть. У нас была телка на сносях — ее решили не отделять от основного стада, пока не придет время телиться. Увидев, что ворота во двор отворены, она вышла наружу и поплелась к сенному сараю. Дерек помчался за мной, чтобы вместе загнать ее назад; когда мы вернулись, она шествовала по узкой тропке, отделявшей сарай от четырехфутовой кирпичной стены, а позади сарая была глубокая яма для цемента. Дерек вскочил на стену и принялся прыгать и кричать, рассчитывая повернуть ее обратно; но, к несчастью, она не обращала на него ни малейшего внимания и продолжала двигаться вперед, словно заводной бычок. Тут я с ужасом увидела, как телка кинулась на моего супруга и тот упал, исчезнув из вида; мне даже померещилось, что кирпичная стена колышется. На миг, показавшийся мне целой вечностью, воцарилась тишина. Когда я подбежала к Дереку, он уже поднялся на ноги, но было видно, что у него повреждено плечо. Пытаясь перевести дыхание, он ошалело взирал на то, как телка, дойдя до конца сарая, развернулась на сто восемьдесят градусов и так же невозмутимо двинулась назад, будто желала посмотреть, что же такое случилось с ее противником. Кое-как загнав ее во двор, я впихнула Дерека в машину и помчалась в больницу выяснить, сколь серьезны полученные им травмы.
В травмпункте, как и следовало ожидать, была большая очередь. Чтобы скоротать время, пока нас вызовут, мы решили выпить по чашечке кофе. Врач-травматолог оказался симпатичным восточным джентльменом, не понимавшим ни бе ни ме по-английски — нам стоило огромного труда растолковать ему, как именно произошел несчастный случай. Когда мы вернулись из рентгеновского кабинета, наше доверие к нему было поколеблено еще больше — мы увидели, что он с медсестрой сравнивают снимок с фотографией в учебнике анатомии. Впрочем, врач вселил в нас надежду, что с плечом ничего серьезного не случилось (дай-то Бог!), но он по-прежнему не был уверен, осталась ли целой ключица. Поэтому он посоветовал на всякий случай взять правую руку на перевязь и вернуться на дообследование в понедельник.
Когда правая рука остается не у дел, сразу понимаешь, каким ты становишься беспомощным. Еда, мытье, одевание и прочие рутинные вещи требуют теперь настоящего искусства. А мне-то каково? Возись с ним, как с малым ребенком: то нарежь ему мяса в тарелке, то лови за шиворот, удерживая от падения после неудачной попытки натянуть штаны… Все это было бы, может, и забавно, если не знать, что каждое движение причиняет ему боль. Даже пользование туалетной бумагой и то сделалось затруднительным.
В понедельник я снова отвезла Дерека в больницу, где его обследовал знакомый специалист. К моему изумлению, Дерек вышел из кабинета без перевязи и сообщил, что никаких переломов у него нет, а просто большой синяк.
— Так что же у тебя тогда болело всю субботу и воскресенье? А не надо было держать руку на перевязи! Была бы рука подвижной, синяк быстро прошел бы!
Только не думайте, что я это пишу из желания посмеяться над бедолагой Дереком, — ситуации, в которые попадала я, порой оказывались куда комичнее! Вы бы видели, как я еду задом наперед верхом на огромной неоседланной свинье с кислой миной на лице и со скоростью тридцать — сорок миль в час! А дело было так: мы с Дереком выгоняли хрюшку в поле, а та, вместо того чтобы обогнуть меня, возьми да и проскочи у меня между ног! Мне, естественно, ничего не оставалось, как схватиться покрепче за ее могучую спину… Каким образом Дерек умудрился сохранить невозмутимую мину, мне остается только гадать. Хорошо еще, рядом не оказалось ни одного человека с фотоаппаратом — ей-богу, этот кадр обошел бы весь мир!
Но есть одна персона, которая уж точно пожалела бы, что не оказалась в такой момент на нашей ферме с фотоаппаратом. Это моя закадычная подруга Шина. Мы познакомились много лет назад, когда вместе служили за столиком администратора в гостинице, а позже несколько лет подряд держали небольшой бар. Теперь, когда мы встречаемся, нам доставляет истинное наслаждение подтрунивать друг над другом, вспоминая, какими забавными глупостями мы занимались в прошлом. А впрочем, не так уж важно, сколько лет длится наша дружба, — важно, что с первой встречи мы нашли общий язык. (Я не буду сейчас забегать вперед и рассказывать о своем красном сеттере, которого назвала в ее честь, — как-нибудь потом!) Шина по-прежнему служит в гостинице — она теперь координатор конференций; часто наезжает к нам на ферму и подолгу гостит у нас. К сожалению, в ней нет жилки сельской труженицы, но в критические моменты она не раз помогала нам, хотя не всегда охотно. Так, приехав однажды на ферму на уик-энд, она как раз попала на отел коровы и тянула конец веревки со всей нашей дружной компанией, правда крепко зажмурив при этом глаза. А что тут удивительного? Она оказалась в такой близости к таинствам природы, как никогда прежде, и ей не хотелось подступаться к ним еще ближе.
Был и другой случай. Возвращаясь с прогулки, мы решили посмотреть, как там наше стадо коз, и обнаружили, что одна из них запуталась в кустах ежевики. Она принадлежала к той английской породе, с которыми легче возиться — из-за их рогов: если такую козу нужно куда-то направить, хватай смело за рога и тащи. Мы, конечно, вызволили пленницу из живой изгороди, но при этом несколько колючих веток все же запуталось в шерсти. «Подержи-ка ее за рога, — попросила я Шину, — я вытащу колючки». Когда привыкаешь работать с животными, кажется, что и другим с ними будет так же легко, как и тебе. Шина мертвой хваткой схватила козу за рога, а та, почувствовав, что за шкуру ее уже ничто не держит, решила освободиться и от последнего препятствия — рванула во всю свою козью силу и потащила Шину по густой траве, мокрой от холодной ноябрьской росы. Шина безуспешно пыталась нащупать точку опоры — ее ноги в высоких сапогах беспомощно волочились по земле. Я и рада была что-нибудь посоветовать, но сама чуть не свалилась в мокрую траву от смеха, глядя, как бедняжка пытается тормозить не только пятками, но и ягодицами… Полагаю, с рогатой бунтаркой удалось справиться в первую очередь потому, что она подустала, но Шина категорически требовала записать всю победу на свой счет. «Посмотри, на что ты похожа! У тебя такой вид, будто тебя саму только что вытащили из колючего кустарника», — только это я и смогла сказать, силясь подавить безудержный смех.
Отцепить колючки конечно же не составило особого труда, но, увы, дело на этом не кончилось. Коза, у которой открылось второе дыхание, энергично мотнула головой и, словно желая показать, что силы в ней хоть отбавляй, рванулась и оставила в руке Шины рог, который та по-прежнему сжимала мертвой хваткой. Лицо Шины, красное после ужасной гонки, мигом сделалось бледным как полотно, а ноги подкосились точно ватные. Между тем коза, освободившись и от колючек, и от неизвестно зачем приставших к ней глупых женщин, преспокойно отправилась пастись, ничуть не сожалея о потерянном роге. Она с явным интересом наблюдала, как я веду едва переступающую ногами подругу назад к усадьбе, где нас ждут чашечка бодрящего кофе и глоток животворного бренди.
Когда Шина приезжала к нам на ферму погостить, ей доставляло особое удовольствие съездить с Дереком в ближайшую деревню и пообщаться с местными жителями. Особенно любила она наведываться в те дни, когда мы варили сыр, потому что одновременно делалось большое количество сидра. Тогда Дерек поднанимал нескольких сельчан поработать пару-тройку часов, а расплачивался свежеприготовленной пьянящей натурой. Тех, кто приезжал на велосипедах и, следовательно, имел шанс добраться до дому, приглашали пропустить стаканчик-другой сидра. В тот раз, когда Шина впервые приехала к нам, сидра у нас пока еще не водилось, зато на ферме дядюшки Джо, старинного приятеля Дерека, его было хоть залейся, и когда два закадычных дружка сходились поболтать да помянуть былые дни, сей лучезарный напиток лился не стаканами, а кувшинами. Дядюшка Джо был убежденный холостяк, и на его ферме ничего не менялось годами. Неподалеку от усадьбы дядюшки Джо Дерек выпасал небольшое стадо скота и, решив посмотреть, как оно там, а заодно проведать своего дружка, взял с собой Шину. Дядюшка Джо был занят починкой ограды, но, увидев Дерека, да еще в компании с такой очаровательной особой, на радостях немедленно оставил все труды и накинулся на гостя с расспросами, как дела у его домочадцев и на ферме. Тут объявились еще два приятеля дядюшки Джо — за приглашением пропустить по стаканчику сидра дело не стало, и вся компания дружно зашагала к сараю, где он хранился. Между фермерами тут же завязался спор, чьи коровы больше, а сено лучше. Стаканы, из которых пили сидр, всегда стояли на одной полке в сарае, но никогда не мылись. «Пардон, с нами дама!» — заметил один из парней. Он вытащил из кармана давно не стиранный носовой платок, смачно поплевал на него и, протерев до блеска один из стаканов, галантно подал его Шине. «Ерунда! — не раз замечала она впоследствии. — Сидр у них до того крепок, что поубивает всех микробов на свете!»
