Хозяева джунглей. Рассказы о тиграх и слонах - Алазанцев М. (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
Два или три часа работы прошли спокойно.
Правда, мои бравые телохранители за моей спиной болтали и стрекотали, словно сороки. Они бесцеремонно критиковали мою наружность, обсуждали стоимость моих вещей и, наконец, решили между собой, что я занимаюсь пустяковым, ничего не стоящим делом. Но ко всему подобному я уже раньше привык и теперь не обращал ни малейшего внимания на разговоры индусов.
Солнце, совершая свой обычный путь, очень быстро меняло общую картину развалин, давая то или иное освещение покосившимся колоннам, обрушившимся стенам, нависшим сводам и куполам, и мне приходилось бросать один этюд, чтобы приняться за другой, совершенно не заботясь о точности формы, рисунка, думая только о том, как бы схватить красочность картины. В этой работе я совершенно не заметил, что моими телохранителями овладевает тревожное настроение. От задумчивости меня пробудил не совсем уверенный голос Муззаффара:
— Саиб, дорогой саиб. Пора кончать и уходить из этого страшного места.
— Это почему? — удивился я.
— Так…
— Глупости! До захода солнца еще далеко. Я могу еще кое-что сделать.
— Но, саиб! Право же, лучше будет вернуться в поселок!
— Ерунда! Проголодались вы, что ли? Так ведь вы же забрали целую груду собственной провизии и, кроме того, сожрали почти все, что я взял лично для себя.
— Это были такие вкусные вещи, саиб. Мы в жизни никогда не ели таких вкусных вещей, саиб, — со вздохом признался храбрый Муззаффар. — Но, саиб, все же будет гораздо лучше, если мы немедленно покинем это место.
— Да идите вы к черту! Что случилось?
— Эддин слышал, саиб, как вздыхает в своей могиле старый раджа Баккани, великий воитель.
— Что вы, с ума сошли?
— Нет, нет, саиб. У Эддина отличный слух. Он слышит все, что творится на три мили вокруг. Пусть саиб только посмотрит на уши Эддина…
Я поглядел на знаменитые уши одного из моих телохранителей, Эддина, и едва удержался от восклицания.
Да, черт возьми, это были действительно уши.
Его уши были колоссальной величины, тонки, кожисты и при этом обладали свойством шевелиться, как будто сокращаться и распрямляться. Недоставало одного: чтобы Эддин по произволу мог их распускать наподобие веера и хлопать ими.
Попади Эддин из дебрей Индии в какой-нибудь европейский город, он смог бы показываться в любом цирке или ярмарочном балагане со своими чудовищными ушами в качестве величайшей редкости.
Добавлю, что не знаю, в силу каких именно причин Эддин ни на мгновение не оставался в покое. Вернее, его совершенно безволосая и круглая, как бильярдный шар, голова с блестящими глазами все время вертелась, нагибалась, поднималась, кожа на темени собиралась в странные складки, а уши, уши… Эти уши порхали, словно два гигантских мотылька.
— Что слышал Эддин? — задал я вопрос, с величайшим трудом удерживаясь от смеха, душившего меня.
— О, саиб! Он слышал вздох великого раджи Баккани.
— Вздор. Великий раджа Баккани, говорят, умер семьсот лет тому назад. Кости истлеть успели.
— Это ничего не значит, саиб. Мы, бедные индусы, разве мы знаем, есть ли легкие и печенка у духа великого раджи.
— Эдцину просто приснилось, будто он что-нибудь слышал.
— О нет, саиб! Разве Эддин мог спать, когда у него были открыты глаза.
— Мне нет никакого дела до всей этой чепухи. Я остаюсь. А вы можете удирать, если вам угодно!
— Но саиб не лишит нас заслуженной нами за нашу самоотверженную храбрость награды?
Тут я уж не выдержал и расхохотался.
Минуту спустя от моих телохранителей и след простыл, и я остался в полном одиночестве.
Едва прошло еще четверть часа, как и я почувствовал себя немногим лучше, чем, должно быть, чувствовал себя сам длинноухий «самоотверженно-храбрый» Эддин: я явственно расслышал неимоверно глубокий и как будто печальный вздох, словно вырвавшийся из самых недр земли, затем какое-то неясное бормотание, а потом звон цепи.
Да, да, ошибки быть не могло.
Кто-то и, по всем признакам, совсем недалеко от меня шел, тяжело ступая, как будто шаркая старческими ногами, и на ходу волочил тяжелую цепь, которая звенела, ударяясь о камни. И каждый шаг сопровождался глубоким, печальным вздохом и бормотанием.
Мною овладел самый дикий, малодушный страх. Позабыв о том, как я смеялся над суеверными индусами, я сам ринулся в паническое бегство, позабыв обо всем в мире, оставив на произвол судьбы мой мольберт, громоздкую и тяжелую шкатулку с красками, огромный зонт — все решительно.
И опомнился я только тогда, когда находился уже поблизости от поселка.
На счастье, моего улепетывания от «духа» раджи Баккани и потери всего моего имущества никто не видел. Я мог заявить преспокойным тоном, что попросту окончил работу и оставил все мои вещи в развалинах, чтобы не таскать их с собой завтра.
— Надеюсь, там их никто не тронет, — уверенным тоном сказал я Мустафе.
— Если только духи развалин, саиб, не заинтересуются твоими вещами, — отозвался старик, поглаживая бороду.
На другое утро мне стоило немалого труда заставить собраться в поход моих храбрых телохранителей. Но пара пиастров помогла им побороть страх, и мы отправились.
Можете себе представить мое удивление и негодование, когда я увидел, что все мои доспехи разбросаны по поляне, на которой я вчера работал.
Мольберт — в одной стороне, зонт — в другой, этюды, сильно испорченные, смазанные, — в третьей.
На мое счастье, каким-то чудом уцелела от разгрома шкатулка с красками, как уцелело и большинство кистей. Таким образом я мог немедленно снова приступить к работе и быстро исправить попорченные этюды.
Но через час или два с нами повторилась старая история. Эддин-длинноухий снова услышал издали вздохи великого раджи. Муззаффар, и на этот раз уже без всяких предвари тельных переговоров, ударился в бегство. За ним последовали все остальные храбрецы, предоставив меня моей собственной участи.
На этот раз я лучше вчерашнего владел своими нервами и порешил узнать наконец, что за «дух» ходит, вздыхая, по развалинам былой резиденции раджей Баккани. И я увидел этого «духа».
Должно быть, около часа спустя после бегства моих храбрецов вздохи раздались рядом со мной.
Тщетно я оглядывался, надеясь увидеть того, кто так жалобно вздыхает. Кругом не было ничего видно.
Только звуки были ясны, отчетливы. С того места, где я находился, сидя на небольшом пригорке, было отлично видно всю покрытую развалинами площадь, и в то же время я не мог различить ни малейшего признака близости странно вздыхающего и позванивающего цепями существа.
— Кто?.. Кто здесь? — сдавленным, для меня самого незнакомым голосом крикнул я, вскакивая со своего походного стула.
В это мгновение случилось нечто совершенно неожиданное: в нескольких шагах от меня из-под земли, вернее, из-под густого полога ярко окрашенной зелени, представлявшего полное подобие ковра в азиатском вкусе, вдруг взвилось в воздухе нечто напоминавшее чудовищно толстое тело змеи, готовой ринуться на свою жертву, и в то же время раздался трубный звук, перешедший в неясное, но явно раздраженное бормотание. Еще миг — травяной и лиственный ковер разлезся по швам — и из какой-то ямы подвилась голова великолепного слона-гиганта.
Как окаменелый, стоял я, не имея сил шевельнуться, бежать, даже прыгнуть. Страх перехватил судорогой мое горло. Ноги словно вросли в землю.
А слон тем временем без всяких видимых усилий выбрался из ямы и, не спуская с меня горящих ненавистью глаз, медленно подвигался ко мне, волоча за собой на ходу правую заднюю ногу и длинную железную цепь, которая, извиваясь змеей, колотилась о камни развалин и обвивалась вокруг колонн и стволов деревьев.
Тут сознание опасности разогнало страх, парализовавший меня. Вскрикнув, я ринулся искать спасения в бегстве, оставив на произвол судьбы все мои художественные доспехи. В мгновение ока я выбрался из развалин. На бегу я не оглядывался, да это было излишне, ибо, даже не обладая длинными ушами Эддина, я все время слышал сзади себя яростное пыхтение и ворчание шагавшего за мной лесного великана.
