Дикая Африка - Шомбургк Ганс (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
Нередко казни устраивали в профилактических целях. когда Читумакулу казалось, что где-то зреет недовольство, он приказывал схватить там несколько первых попавшихся людей. Их убивали или, искалечив, отпускали обратно – просто чтобы показать, кто остается хозяином страны и всех живущих в ней.
Но самая страшная участь ждала того, кто осмеливался посягнуть на святая святых – гарем вождя. Я видел старика, уличенного когда-то в преступной связи с одной из бесчисленных жен Читумакулу. У этого несчастного отсутствовали уши, нос, губы и кисти обеих рук. Кроме того, он был кастрирован. А женщине в подобных случаях отрезали груди.
Вожди авемба обычно не унижались до того, чтобы ходить пешком. Даже в пределах собственной деревни черный властелин передвигался на носилках. В путешествиях вождя, кроме охраны, сопровождала домашняя челядь, и в том числе ослепленные певцы.
По обычаям племени, глава каждого рода рано или поздно должен был основать новую деревню, в которой, естественно, становился старейшиной. Этим достигалось заселение завоеванных территорий и, таким образом, постоянное расширение пределов власти великого вождя.
Надо заметить, что авемба – это единственное мне племя, где принято соблюдать траур по покойнику. После смерти одного из членов семьи остальные в течение месяца носят темно-серую повязку из древесной коры.
Смерть великого вождя отмечалась тризной с многочисленными человеческими жертвоприношениями. Владыку погребали в сидячем положении, закутанным в набальзамированные покрывала. у ног его клали тела убитых – их души должны были служить вождю в загробном мире.
После кончины последнего из вождей произошла любопытная история. некий патер из миссии Каямби, возле Кассамы, попытался установить в Авембаленде что-то вроде теократического правления. Он объявил себя верховным владыкой и Божьим помазанником, а всю страну – собственностью миссии. В своих притязаниях святой отец опирался на поддержку новообращенных членов племени. История грозила обернуться большим скандалом, но, к счастью, в это время в Аберкорне еще находился Маккиннон. Действуя, как всегда, спокойно и быстро, он явился в Кассаму, утихомирил не по разуму усердного миссионера и, не прибегая к насилию, восстановил порядок в окрестностях.
Отправив из Кассамы посыльного на телеграфную станцию в Аберкорне, я слег в постель – снова начиналась лихорадка. Через пару дней мне полегчало, и одновременно пришел ответ, что заказанные грузы еще не получены. Я решил вернуться в Луитикишу, в лагерь Хэмминга.
Октябрь 1907 года я провел частью в зарослях, скрадывая антилоп, частью в Луэне, под гостеприимным кровом Осборна. Как-то раз его посетил один бельгиец, представитель «Концессии Катанга», горевший желанием посвятить свой отпуск охоте на крупную дичь. Это был очень живой и говорливый господин. Мы слушали его и поддакивали, пока он не упомянул о своем намерении поохотиться на слона, вооружившись лишь браунингом – дескать, мишень велика, промахнуться невозможно. Другое дело птицы: тут уж не обойтись без ружья.
Осборн поперхнулся пивом и отчаянно закашлялся, а я осторожно поинтересовался, видел ли мсье Р. африканского слона – живым или мертвым? – «Конечно», – с энтузиазмом отвечал мой собеседник. – «Я внимательно осмотрел слона, издохшего в Антверпенском зоопарке.» Мне осталось лишь умолкнуть и поскорее откланяться.
27 октября мы впервые в жизни испытали землетрясение. Около полудня внезапно поднялся ветер, через пару минут превратившийся в ураган. к завыванию ветра присоединился глухой, низкий гул – казалось, он доносится со всех сторон, потом задребезжали стаканы на столе, и мы бросились вон из дома, сообразив наконец, что происходит. Небо от горизонта до горизонта затянула черная мгла; земля под ногами тряслась мелкой, частой дрожью. Это продолжалось всего несколько секунд, но произвело достаточно сильное впечатление. Через полчаса после землетрясение солнце уже сияло, как прежде.
Хэмминг все еще не использовал свое лицензионное право на отстрел двух слонов, и я задумал отправиться вместе с ним и попробовать принести ему удачу. Поначалу мой друг отнесся к этому предложению без восторга, заподозрив меня в недоверии к его охотничьим способностям, но в конце концов согласился. Все прошло как по маслу. Уже на второй день мы нашли следы, а к исходу третьего дня уложили двух отличных самцов. Куда больше переживаний, чем сама охота, доставил нам эпизод, в котором главным действующими лицами были Хэмминг и слонихи.
Следуя за стадом, мы обнаружили, что слишком оторвались от носильщиков. Подобное положение опасно, так как после выстрела испуганные животные, убегая, могут наткнуться на безоружных людей. решив подождать, мы улеглись в тени под деревом. день был очень жаркий, и всех клонило в сон. Но не успел я задремать, как был разбужен громким утробным бурчанием. Приоткрыв глаза, я посмотрел на Хэмминга – он сидел, уставившись в одну точку, а рядом спали наши оруженосцы.
«Чем без толку глазеть по сторонам, лучше угомонили бы свой желудок, – вяло произнес я, удрученный прерванным сном. – Вот я, например, сохраняю тишину, хотя и голоден не меньше вашего.»
«Отстаньте от моего желудка. Он здесь ни при чем... Внимание, тембо!!» – с этими словами мой друг вскочил и бросился к ближайшему дереву. И действительно, в пятнадцати метрах от нас заросли раздвинулись и показались пять огромных силуэтов – но, как назло, одни слонихи.
Я немного замешкался, расталкивая пинками оруженосцев. Надо отдать им должное – продрав глаза, они не издали ни звука и через пару секунд уже сидели на ветвях в нескольких метрах от земли.
Слонихи направлялись прямо к Хэммингу. Не было сомнения, что поравнявшись с деревцем, за которым спрятался мой друг, они увидят его, а менять укрытие уже поздно. Я поднял ружье, собираясь для начала выстрелить в воздух, и как раз в этот момент Хэмминг пронзительно свистнул. Слонихи остановились. Десять громадных ушей быстро задвигались, определяя направление звука, а хоботы взмыли вверх. Но возникшее напряжение тут же разрешилось самым невероятным образом. Побагровевший от гнева Хэмминг выскочил из-за дерева и заорал: «Убирайтесь, сукины дочки! Какого дьявола!..»
Потрясенные такой грубостью со стороны английского офицера и джентльмена, все пять толстокожих дам, как по команде, повернулись кругом и удалились мелкими шажками, возмущенно задрав хвосты. это выглядело до того забавно, что даже наши оруженосцы, соскользнув с деревьев, распластались на траве, корчась от смеха. Ни они, ни слонихи не знали английского языка, но все было понятно без перевода.
Вернувшись в Кассаму, мы простились с друзьями и продолжили путь на восток. Рождество нам удалось встретить под кровом, на ферме Скоттсдейл. Несколько дней мы провели в окрестностях фермы, охотясь в долине Лоангвы. Здесь произошла моя первая встреча со знаменитым родезийским охотником Мак-Нейлом – он решил проводить нас до Каронги.
На Лоангве обитает немногочисленное лесное племя вассенга. Ни земледелием, ни скотоводством они не занимаются, добывая пропитание охотой и сбором диких плодов. Зажатые между гораздо более сильными и воинственными народами – авемба на севере и вангони на юге – люди вассенга издавна влачат весьма жалкое существование, являясь для соседей постоянным источником рабов и наложниц.
Дичь, хотя и встречалась не очень часто, была исключительно разнообразной. За две недели мне удалось добыть не меньше пятнадцати различных видов антилоп, включая большого куду. Кроме того, здесь водились буйволы, носороги и слоны.
Начались дожди, и надо было спешить. местность на пути к Каронге довольно холмистая, и последний десяток миль дался нам с большим трудом. С неба низвергался холодный ливень, ручьи вышли из берегов, превратившись в бурлящие грязевые потоки, и мы почти вслепую карабкались по крутым глинистым берегам. Люди оступались и падали в воду, и лишь мысль о близком отдыхе в тепле и под крышей придавала сил и заставляла идти вперед. Наконец, уже вечером, впереди мелькнули огни, и за пеленой дождя проступили очертания старинных стена Каронги. Когда-то она была крепостью арабских купцов, одним из бастионов мусульманской экспансии в Центральной Африке. Через полчаса, разместив носильщиков, мы уже потягивали виски с содовой в кругу новых друзей – комиссара Пальмера, капитана Харди и мистера Росса, владельца ближайшей фактории. В тот уютный вечер трудно было предположить, что двоим из шести человек, собравшихся за столом, предстоит в скором времени переселиться в «леса счастливой охоты».
