Рожденная свободной .Трилогия (с иллюстрациями) - Адамсон Джой (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
В десять часов Эльса вернулась одна, порыскала в прибрежных зарослях и, принюхиваясь, затрусила по дороге. Когда она пропала из виду, я услышала сердитое рычание. Но вот она появилась снова, все еще принюхиваясь, порычала во весь голос, обратившись к гряде, потом прыгнула в воду и уплыла на тот берег. Мы никак не могли понять ее странного поведения. Уж не потеряла ли она львенка?
Позднее Ибрахим привел трех местных жителей, которые уверяли, что ищут пропавшую козу. Но они были вооружены луками с отравленными стрелами, поэтому мы не сомневались, что это они напугали львят, и те убежали.
Два дня Эльса не приводила детей в лагерь. На третий день мы с утра отправились с друзьями к реке Тана — полюбоваться водопадами. Туда нелегко проникнуть, и мало кто из европейцев видел эти места. Мы долго смотрели на бегемотов, которые плескались на мелководье, ласково играя друг с другом. Мне кажется, что мы несправедливы к этим неуклюжим великанам. Только потому, что они кажутся нам уродливыми, мы удивляемся их способности проявлять чувства, которые у грациозных животных считаем естественными. И, кроме того, у бегемотов приятный голос, напоминающий звучание басовых струн виолончели.
А когда вечером мы вернулись в лагерь, Эльса с львятами ждала нас там. Все сели обедать, и Эльсино семейство тоже принялось за еду. Мы молчали, зная, что львят пугает человеческая речь. Разговоры боев, доносившиеся с кухни, их ничуть не смущали, но стоило нам, даже совсем тихо, произнести слово, как они убегали. А щелчок фотоаппарата просто повергал их в ужас.
Малышам было два с половиной месяца, и Эльса старалась поменьше подпускать их к соскам. Покормит, сколько считает нужным, потом сядет так, чтобы им нельзя было достать сосков, или вскочит на крышу лендровера. Поневоле львятам приходилось есть мясо. Они выдергивали изо рта у матери кишки животных и втягивали их, как макароны, между сжатыми зубами, выдавливая содержимое, совсем как она когда-то в детстве.
В тот вечер один из детенышей все время лез к матери, упорно добираясь до соска. В конце концов Эльса не на шутку рассердилась, вздула его и прыгнула на машину.
Львята переполошились. Они жалобно мяукали, стоя на задних лапах и опираясь передними о машину, а мать сидела и облизывала свои лапы, не обращая на них никакого внимания.
В конце концов они смирились и, весело прыгая, отправились рыскать по кустам. Эльса всегда волновалась, если малыши не приходили на ее зов. И теперь, видя, что они запропали, она спрыгнула на землю и привела их в лагерь.
Два последующих вечера Эльса приходила без львят. Она усиленно старалась доказать нам свою любовь и смахивала всю посуду со стола. Теперь наши гости уразумели, почему мы в лагере предпочитаем небьющуюся посуду. На третий день она пришла с детьми, но вела себя так же непринужденно. Как ни странно, малыши ничуть не испугались, когда наш ужин с грохотом посыпался на землю.
Львята уже совсем привыкли к нам, и мы недоумевали, почему это Эльса два вечера подряд оставляла их у солонца метрах в ста от лагеря. Интересно, как ей удавалось их там удерживать, в то время как она сама на их глазах с наслаждением поедала мясо.
Ночь выдалась дождливая. В таких случаях Эльса всегда укрывалась в палатке Джорджа. Прибежала она и на этот раз, велев детям следовать за собой. Однако они остались снаружи. Дождь им явно пришелся по душе. Бедняжка Эльса, решив, что материнский долг повелевает ей быть рядом с детьми, вышла из палатки, и они все вместе затеяли возню. Вскоре до нас донеслись приглушенные голоса, но дождь очень сильно барабанил по палатке, и мы не сразу сообразили, что это кричат наши друзья. Оказывается, свалилась их палатка, и они теперь выкарабкивались из-под мокрого брезента.
Мы бросились им на помощь, надеясь, что Эльса с детьми не вздумает присоединиться к нам. К счастью, им это не пришло в голову. Пока мы при свете фонариков забивали колья, Эльса стояла в сторонке и успокаивала львят, ласково им что-то мяукая. На рассвете дождь прекратился, и она увела детей к скалам, а мы принялись сушить одежду наших гостей.
Под вечер я поехала с ними в Исиоло. Джордж оставался в лагере. Начинался сезон дождей, суля размытые дороги, и нам нужно было приготовиться к этому заранее.
Глава пятая
ЛЬВЯТА В ЛАГЕРЕ
Когда я через два дня приехала в лагерь сменить Джорджа, то еще раз убедилась, как ревниво относится Эльса к своим малышам. Если кто-нибудь из боев, даже Македде, пробовал подойти к львятам, Эльса сразу прижимала уши и грозно глядела на него из-под полуприкрытых век. Ко мне же она относилась с полным доверием, даже иногда оставляла детенышей на мое попечение, уходя на водопой.
Несколько ночей подряд бушевала гроза. Молния и гром непрерывно следовали друг за другом, так что становилось страшно. Дождь лил как из ведра.
Палатка Джорджа пустовала, и Эльса вполне могла бы полазить там вместе со львятами, но врожденный страх перед человеком был слишком силен, малыши предпочитали мокнуть под открытым небом. Все-таки дикие звери! И мы твердо намеревались поощрять в них эту черту, как ни старалась Эльса подружить нас со львятами. Часто, затевая с ними игру в «пятнашки», она пробовала как бы невзначай заманить их в мою палатку. Покружит, попетляет, незаметно приближаясь к входу, и, наконец, вбежит в палатку, спрячется у меня за спиной и, выглядывая из-за плеча, зовет львят. Но ничего не могло заставить их перейти границу, которую они сами установили.
Хотя их мать выросла как домашнее животное, это ничуть не подавило в них присущего всем диким зверям инстинкта, который заставляет остерегаться неведомого. И ведь Эльса сама первые пять-шесть недель прятала от нас львят. Значит, инстинкт защиты потомства у нее не пропал.
Эльсу явно огорчало, что ей никак не удается сплотить нас в одну семью. И львята боялись людей, и мы не хотели ей помочь. Наша бессердечность ее удивляла, но она не сдавалась. Однажды вечером Эльса вошла в мою палатку, улеглась позади меня и ласково позвала львят, рассчитывая, что они подойдут к соскам. Ей хотелось не просто заманить их в палатку, но и вынудить пройти мимо меня. Вероятно, львята были бы смелее, если бы я хоть чуточку отодвинулась. И, конечно, Эльса считала, что я могла бы как-то ободрить их. Но я молчала и не двигалась с места. Пересесть — значило бы расстроить все ее замыслы, а ласково заговорить с львятами было бы нарушением нашего уговора не приручать их. Я очень огорчилась, мне ведь так хотелось помочь львятам. А тут еще Эльса укоризненно глядела на меня… наконец она встала и вышла. Несомненно, мое поведение ей было непонятно, она считала меня бесчувственной. А я подавляла свои чувства для ее же блага.
Львятам тоже не нравились мои отношения с Эльсой, но совсем по противоположным причинам. Они очень волновались, когда их мать ложилась у моих ног, чтобы я помогла ей избавиться от назойливых цеце. Я нещадно била мух, шлепая при этом Эльсу, и львята просто выходили из себя. Особенно негодовал Джеспэ, он подходил ко мне поближе и приседал, готовясь к прыжку, чтобы заступиться за мать, им было невдомек, что она только благодарна мне за шлепки.
Как-то Эльса, Джеспэ и Эльса-маленькая пили воду из тазика возле палатки. Гупа стоял поодаль, он явно трусил. Эльса решительно подошла к нему и шлепнула его раз-другой. Только после этого он отважился присоединиться к остальным.
Джеспэ вел себя совсем иначе, его, скорее, можно было назвать чересчур смелым. Мне запомнился один случай. Вечером, когда семейство наелось до отвала, Эльса направилась домой, к скалам. Двое львят послушно последовали за нею, а Джеспэ продолжал объедаться. Она дважды позвала его, но он лишь на минутку приподнял голову и снова принялся за мясо. В конце концов Эльса вернулась и решительно подошла к нему. Джеспэ смекнул, чем это пахнет, и покорился. С набитым ртом, на ходу проглатывая мясо, он затрусил вслед за матерью.
В это время мне понадобилось на несколько дней съездить в Исиоло, и Джордж сменил меня в лагере.
