Медведи и Я - Лесли Роберт Фрэнклин (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
К первому сентября я уже просто физически был не в состоянии поспевать за медведями во время их ежедневных походов, дальность которых увеличилась с приближением зимы. Как-то утром, пройдя по лесу около четырех миль, медведи остановились, и, как мне показалось, посовещались. Затем Расти подошел ко мне. Я сидел на поваленном дереве и все никак не мог отдышаться. Вот и наступил момент, предсказанный Ларчем. Медвежата к тому времени не раз успели на деле доказать, что в моей защите они, слава богу, совершенно не нуждаются, поэтому я отпустил их пастись одних, зная, что Расти такой вожак, на которого вполне можно положиться. Впервые я на собственном опыте узнал, какие чувства испытывают скопа, филин или орел, когда им приходится выпихнуть из гнезда родного сыночка или любимую дочурку.
Весь день у меня перед глазами роились ужасные картины, пока на закате не воротились из лесу медведи. Видно было, что они устали, но животы у них круглились от съеденной падали. По следам засохшей пены на мордах я догадался, что они без меня пошалили и победокурили всласть. Несмотря на усталость, они стащили меня с крыльца и повалили на высохшую лужайку перед хижиной. Они так нежно меня покусывали, облизывали и обнимали, будто мы не видались целую неделю. Когда меня стали трепать за бороду, я возмутился и во весь голос и крикнул запрещающее «Нет!». Они отвязались от меня и стали гонять друг за дружкой, вскарабкались на самый высокий хемлок, пулей съехали вниз и опять притрусили ко мне. Я все еще сидел на траве, и тут они, ухмыляясь от уха до уха, все вместе навалились на меня, так что я был погребен под ворчащей горой мохнатой шерсти.
Обыкновенно такова была участь Скреча: когда устраивалась «куча мала», он неизменно оказывался в самом низу. В этом не было ничего страшного, пока медвежата весили по , но к концу лета они так прибавили в весе, что Скреч не мог уже выдержать двойной тяжести, и если Расти и Дасти наваливались на него, то для совершенно задавленного, шипящего и отплевывающегося Скреча это кончалось рвотой.
На другой день медведи снова ушли пастись без меня, и вечером я отправился их встречать на берег озера. Дойдя до черничника, я решил подняться в гору до нижнего луга, а оттуда, сделав круг, вернуться по звериной тропе к хижине. Я полагал, что медведи скорее всего выберут для возвращения эту привычную дорогу. Я уже миновал луг и вступил в лес, как вдруг странные взвизгивания и рычание заставили меня насторожиться и свернуть в заросли ивняка, окружавшие болото. Я осторожно подкрался на шум и увидел, что медведи выясняют отношения с парочкой барсуков, которые, очевидно, чем-то им насолили. Не успел Скреч размахнуться, чтобы одним ударом уложить на лопатки обоих противников, как мощные челюсти защелкнулись на его передней лапе с силой стального капкана. Поднялась суматоха, Расти с Дасти бросились вдогонку за барсучихой, которая юркнула в скрытую под валуном нору. Вместо того, чтобы прийти на выручку Скречу, другие двое принялись рыть землю, чтобы вытащить из норы беглянку. Поднявшись на задние лапы и на всякий случай отставив подальше переднюю с повисшим на ней извивающимся барсуком, Скреч вертелся на одном месте и отчаянно вопил, взывая о помощи. Тут уж я вмешался и отдул барсука палкой. Тот, увидав, что снова оказался один против превосходящих сил противника, отцепился от медведя, шлепнулся наземь и улизнул в кусты. Дома Скреч жалобно тряс передо мной окровавленной лапой, и мы еще долго парили ее в соленой воде.
В двух милях от хижины я нашел в низовьях озера место, где среди ледниковых отложений имелась довольно богатая золотая россыпь, и каждое утро медведи провожали меня на работу. Перед тем как расстаться до вечера, происходил ритуал прощания, который начинался лишь после того, как я приступлю к работе. Убедившись, что звать меня напрасно, и толком не понимая, в чем дело, медведи начинали кружить вокруг меня, вставали на задние лапы, издавая звуки, напоминающие ослиный рев. Это значило, что они голодны; торопливо обняв меня напоследок, они не спеша уходили, отправляясь в дальние каньоны, на луга и ягодники, трогательно оглядываясь на ходу, в надежде, что я, может быть, все-таки передумаю и пойду с ними вместе.
Наверное, многим косолапый медведь кажется забавным зверем, а его поведение дурашливым, но дело-то в том, что смешные ухватки этого зверя вполне соответствуют его характеру. Из всех обитателей леса медведь самое миролюбивое существо и всем своим поведением опровергает широко распространенное представление о нем как о свирепом звере. Медведь — самое крупное животное североамериканских лесов, он ходит вразвалку, ступая по земле всей своей мягкой подошвой, поэтому если вас разделяет с ним акр покрытого сухими листьями и валежником пространства, он может подкрасться так неслышно, что вы не заметите его, пока он не усядется рядом с вами. Медведи живут настоящим днем и вкладывают в него все свое жизнелюбие; зачастую они бывают большими юмористами, и в этом качестве с ними никто не может сравниться, кроме человека. Медведь любит шутки и розыгрыши, но очень важная его особенность заключается в том, что он, подобно собакам и обезьянам, не любит попадать в глупое положение и никому, кроме своих сородичей, не прощает насмешек. Известно немало примеров, когда, казалось бы, добродушный медведь наказывал шутника.
Если исключить пристрастие моих годовиков к падали, они были самыми чистоплотными из всех диких зверей, каких я когда-либо знал. Первой их заботой было как можно чаще валяться по земле. Это помогало им избавляться от блох, клещей и вшей, которых они могли подхватить от наших соседей. А как следует повалявшись в пыли или в грязи, они шли купаться, и в воде погибали все оставшиеся паразиты. Кроме самых холодных дней осени, медведи непременно хоть раз в день купались в озере или в речке, а после купания уже не валялись по земле, а залезали на дерево и, растянувшись на ветке, сушили на ветру свою шкуру, которая благодаря этому всегда была чистой и пышной.
В западной части Британской Колумбии встречается белая форма черного медведя, называемая ; эти звери настолько чистоплотны, что каждый день специально занимаются чисткой своих белых от природы когтей!
Очень многие спрашивали меня, как мне удалось привить послушание этим рожденным на воле животным, в особенности на втором году жизни. Должен на это категорически заявить, что я никогда не задавался такой целью, я добивался не послушания, а добровольного сотрудничества, основанного на понимании моих требований. Мои медведи всегда вели себя как следует в помещении, потому что были приучены к этому с младых ногтей; однажды усвоив правила поведения, они уже никогда не пытались их нарушить, понимая, что я этого не потерплю. Характер и поведение медведей отличались надежностью и постоянством, потому что они с раннего детства знали, что я жду от них проявления этих врожденных свойств. Надежность и положительность в отношениях со мной и друг с другом вошли у них в привычку. Так уж случилось, что от Расти, рожденного на воле, дикого медведя, я узнал, что некоторые понятия передаются без помощи слов или символов.
Мои медведи всегда отличались храбростью. У них были свои фобии, случались приступы страха, доходившие до нелепых галлюцинаций, но я никогда не позволял себе над ними смеяться, с тех пор как узнал, что они на это обижаются. Когда сойки поняли, что могут обратить медведей в паническое бегство, пикируя на них целой стаей с воздуха и клюя толстые медвежьи ляжки, эти птицы пристрастились к своей жестокой забаве и не раз загоняли медведей своими нападениями в дом или чащу леса; тогда я перестал подкармливать соек. В молодости я много бродил по пустынным ; во время этих странствий я всегда брал с собой альпеншток на случай встреч со змеями. Я так привык к альпенштоку, что не отказался от этой привычки в . Не знаю уж почему, но мои медвежата возненавидели палку лютой ненавистью. Иногда они вдруг пугались во время прогулки, залезали на дерево и часами просиживали наверху, спасаясь от палки. Я пытался доказать им безобидность моего посоха, но они только кусали его и отмахивались лапами. Если я оставлял палку в углу хижины, вся троица старалась обходить ее подальше; одним словом, медвежата вели себя так, как ведут себя не однажды битые звери. Раньше у меня была собака; когда ей хотелось погулять, она сама приносила мне в зубах мою трость; медведи вели себя совершенно иначе. По какой-то неведомой причине они раз и навсегда невзлюбили палку.
