Остров везения - Самарский Михаил Александрович (библиотека книг .txt) 📗
Но Чанга не подавала никаких признаков жизни. Юра отвернулся к океану и, обхватив голову, сидел молча. Мы с Гришей замерли от предчувствия чего-то слишком уж студеного, такого, что и душа может не выдержать. Над нами галдели чайки и еще какие-то диковинные птицы, время от времени ныряя в воду за добычей. Солнце собралось за горизонт, еще золотое, но уже с окровавленными боками.
Чанга-Чанга, родная, ну не уходи от нас. Только не умирай, милая. Ты же для меня как для Григория Вечная Звезда. Принцесса моя. Вставай, обезьянка. Вставай.
И вдруг, услышав хрип, я увидел вырвавшийся изо рта нашей пленницы фонтан. Обезьяний доктор радостно закричал и, вскочив, стал прыгать и хлопать в ладоши! Юра сорвался с места и ринулся к своей подопечной. В тот момент его не остановил бы и взвод полицейских, хотя они уже и не пытались никого останавливать. Все улыбались и аплодировали! Мы с Гришей тоже подбежали к нашей подруге. Она уже пришла в себя и, лежа на песке, испуганно хлопала глазами. Юра сидел рядом и гладил ее. Это надо было видеть. Друзья, да, это нужно видеть собственными глазами. Настоящее единение человека и природы, человека разумного и животного мира. Здесь и обезьяна, и бизнесмен-миллионер, и врач, и полицейский, и собака-поводырь, и спасатель вечных звезд. Все это так символично и красиво, что об этом можно, наверное, отдельную книгу написать.
Появилась мысль: «Это же надо, как у них все серьезно! Что человека, что собаку, что черепаху, что обезьяну – спасают всех…»
– Ну, и долго ты тут будешь валяться? – авкнул я Чанге-Чашке, вспомнив, как она меня приветствовала в ветлечебнице после моей битвы с гадюкой.
– Да погоди ты, – улыбнулась моя звезда. – Сейчас встану. Голова что-то кружится.
– Лежи-лежи, – говорю я ей. – Шучу ведь.
– Ага, ты такой шутник, что еще и за ногу цапнешь.
– Бессовестная ты обезьяна, – авкнул я тихонько, – и когда же это я тебя за ногу-то цапал?
– Подойди, Царь, – неожиданно переименовала меня «утопленница», – дай я тебя обниму.
Я подошел к ней вплотную, Чанга протянула ко мне руки и, обняв за шею (в это мгновенье у меня перед глазами промелькнула зеленая дверь), шепнула:
– Спасибо, друг! Теперь я знаю, что у вас в России живут не только достойные люди, но и собаки. Мне будет тебя здесь не хватать. Я очень рада, что у меня есть настоящий друг лабрадор Трисон!
– А у меня теперь есть своя собственная Этернал Эстрелла! – гордо произнес я и покосился на стоявшего рядом Григория.
– Чего? – удивленно спросила Чанга. – Это еще кто такая?
– Лежи-лежи, моя Звезда, – лизнул я ее руку, – потом расскажу.
Глава 33
Юрий, наверное (впрочем, не наверное, а именно так), в знак благодарности принял решение ускорить процесс моего возвращения на Родину. После вызволения Чанги из плена он позвонил в Россию и пригласил Тамару Исаевну с Василием Михайловичем к себе в гости. Знали бы вы, как я был горд в тот момент, когда услышал, что Юрий говорил обо мне по телефону:
– Все хорошо, Тамара Исаевна, лучше и быть не может. Ваш Трисон тут настоящий подвиг совершил. Нет-нет! Не шучу нисколько. Он спас моего самого близкого друга на всем острове. Так что вы не волнуйтесь, я ваш должник. И дорогу, и путевку – все оплачу. Приезжайте с мужем на месяцок, поживете у нас, отдохнете. У нас тут тепло, воздух свежий. Ну, чего еще нужно для счастья?
В общем, Юрий нашел нужные слова, и Тамара Исаевна согласилась. Правда, Василий Михайлович не рискнул во второй раз отправиться в путешествие. Надо было лететь самолетом, а он их не переносил. Да и врачи не рекомендовали. Со слов Тамары Исаевны, супруг перед ее вылетом шутил:
– Прости, дорогая, но никуда я не полечу. А то ты еще и меня там на острове потеряешь.
Сошлись на пяти днях – Тамара Исаевна не пожелала оставлять мужа на более длительный срок, хотя тот и настаивал:
– Тома, ну что ты выдумываешь? Здесь дети за мной присмотрят, поезжай ты, раз товарищ приглашает, отдохни, позагорай там. Ну, когда бы ты еще в новогодние праздники на пляже повалялась. В наше время это было неслыханной роскошью. Не беспокойся обо мне, родная. Все будет хорошо!
Нет, не уговорил Василий Михайлович жену. Но и пять дней тоже неплохо!
Мне казалось, что я не видел Тамару Исаевну целую вечность. Когда стояли в зале ожидания аэропорта, сердце мое колотилось в груди, словно двигатель той рыбацкой лодки во время нашей последней спасательной операции. Я стоял и мысленно подсчитывал: сколько я успел здесь на острове сотворить добрых дел. Вот не ради хвастовства говорю об этом, просто чувствую, что скоро буду покидать этот чудо-остров, вот и подвожу итоги. А что в этом плохого? Меня иногда упрекают, мол, хвастунишка. Это плохих дел и поступков нужно стесняться, а лучше вообще их не совершать, а хорошими делами не грех и похвастать немного. Наверное, это можно назвать скорее даже и не хвастовством, а просто самоотчетом, если хотите самоконтролем. Это всегда только на пользу.
А Тамара Исаевна даже не изменилась. Увидев свою родную женщину, я бросился к ней и забросил лапы ей на грудь. Она обняла меня и замерла. Прижала, скажу вам, так крепенько, что я аж закряхтел, и тут же на носу почувствовал солоноватые капли.
– Прости меня, дорогой, старую дуру, прости, Трисон, – запричитала Тамара Исаевна, – как же я вся испереживалась, Василий Михайлович ночами не мог спать, пока не узнали, что тебя тут люди добрые приняли.
Подошел к нам и Юрий, взял из рук женщины чемодан. Я медленно спустился на землю и прижался к своей хозяйке. Она наклонилась ко мне и заглянула в мои счастливые глаза.
– Да не переживайте вы, Тамара Семеновна…
– Исаевна я, – смахнув слезу, рассмеялась женщина.
– Ой, простите ради бога, – засмущался Юрий, – Тамара Исаевна! Парень ваш здесь отдохнул, позагорал, в океане покупался. Ну а что, собакам тоже отпуск положен!
И гостья, и Юрий весело рассмеялись. Мы двинулись по направлению к автостоянке.
Юра фантазер еще тот. И где же это я загорал, прошу прощения, да в океанах купался? Один раз сходил с Гриней на рыбалку и едва без лапы не остался. Нет, если, конечно, считать загоранием то время, когда мы с Гришей на солнцепеке Шуберта исполняли, то можно и так выразиться – в те дни к вечеру на моей спине можно было яичницу-глазунью поджаривать. Хотя я не обижаюсь. Юрий ведь все это тоже говорит с юмором.
– Спасибо вам, Юрий… э-э-э… извините, как вас по батюшке, а то как-то неудобно…
– Все удобно, – Юрий выставил вертикально перед собой ладонь. – Называйте меня по имени, я вам в сыновья гожусь.
– Мы приучены…
– А здесь, наоборот, все друг друга по имени называют. У них вообще отчеств нет.
– А как же на работе? – удивилась Тамара Исаевна.
– И на работе тоже по имени, – закивал Юрий.
– Ну, на работе у нас сейчас тоже все бегают с этим, как их… слово еще такое ужасное, подскажите, их еще на грудь вешают…
– Бейджики? – напомнил Юра.
– Да, они, – подтвердила женщина и перекрестилась: – Господи, прости мою душу грешную, и кто все эти жужжания в русский язык приносит? Ну, так вот там тоже только имена указывают. Мне вот любопытно, как же в школе-то молодежь с преподавателями общается? Тоже по имени, что ли?
– Так точно, – рассмеялся Юрий.
– Надо же – какое головотяпство! – Тамара Исаевна изумленно покачала головой. – Ну, ладно, слава богу, что все обошлось, что все позади.
– Вы знаете, Тамара Исаевна, – Юрий вдруг решил сменить тему, – выбирать вам, но я прошу вас остановиться у меня.
– Спасибо, Юрочка, – женщина смутилась, – большое спасибо, так ведь у меня же гостиница…
– Гостиница хорошая, – согласился Юрий, – но сами понимаете, казенный дом есть казенный дом, а у меня тут и уютно, и дворик есть, и до океана рукой подать, и, между прочим, есть еще один серьезный аргумент!
– Это еще что за аргумент? – вздернула брови Тамара Исаевна.
– Повар у меня виртуоз, будет до самого отъезда кормить вас исключительно местными блюдами. Вы любите остренькое?
