Альфа + Ромео (Повести и рассказы) - Раннап Яан Яанович (полные книги TXT) 📗
От этой мысли Вики опять усмехается. Она знает, что прежде всего интересует мать. Из какой семьи подружка, кто родители. Из семейства хомячков с белой манишкой. Ближайшие родственники неизвестны.
Но на сей раз мать интересуется все же чем-то другим. Дело в том, что возле универмага мать случайно встретилась с классной руководительницей Вики. Классная руководительница считает, что Вики стала менее прилежной. Осенью она была прилежнее. Огорченная этим разговором, мать теперь слегка щурится и спрашивает:
— Ты химию уже выучила? А задачи по математике у тебя уже сделаны?
При этом мать смотрит с осуждением на магнитофон, на вертящиеся бобины с пленкой.
Вывешивать расписание дома на стену — неосторожность, думает Вики. Не будь этого, можно было бы сказать, что завтра нет химии, нет математики.
— Немножко надо еще повторить, — говорит она про химию, останавливает магнитофон и берет учебник.
— Лийзи, ты будешь читать или я?
Мать тихонько прикрывает дверь, она не хочет мешать девочкам заниматься, к тому же у нее самой еще тысяча дел. Она спешит переодеться, чтобы затем заняться делами на кухне.
— «Раствор, в котором при данных условиях вещество больше не растворяется, называется насыщенным раствором», — читает Лийзи.
Вики запоминает это. Вики вовсе не тупица. Стоит ей захотеть, она запоминает даже такие вещи, смысла которых не понимает. Обычно Вики не успевает сделать все домашние задания просто потому, что у нее куда-то девается время. Последние тройки она получила из-за того, что Анника больше ей не подсказывает. Если бы Вики попросила, может, Анника и подсказала бы. Но Вики не попросила. Того, кто обозвал ее кривулей, Вики не попросит даже под угрозой смерти.
После химии они громко читают историю. Два абзаца читает Лийзи, затем книгу берет Вики. О том, чтобы так учить уроки, Вики тоже давно мечтала.
— Девочки, ужинать! — зовет мать из кухни. Дочь занимается, и доносящееся из комнаты дочери непрерывное журчание голосов радует мать. Она приготовила сладкое.
Лийзи колеблется:
— Не знаю, идти ли мне тоже, — и смотрит в сторону банки.
Но Вики не сомневается. Пусть этот день будет исключением. Ей никак не хочется расставаться с Лийзи. За столом она накладывает Лийзи на тарелку еды больше, чем себе.
— Набивай за щеки, — говорит Вики, и опять обе разражаются смехом. Только они понимают эту шутку. Ведь у хомяков принято набивать пищу за щеки — про запас.
Интересно, что сделала бы мать, если бы узнала, кто Лийзи на самом деле? Что-нибудь она наверняка сделала бы. Куда-нибудь сообщила бы или поспешила бы с кем-нибудь посоветоваться. Или даже написала бы в газету. А то и на радио. Мать иначе не может, ей требуется ясность. И тогда Вики лишится подруги. Нет, нельзя, чтобы мать узнала. Она не должна даже подозревать. Поэтому вскоре после еды Лийзи придется исчезнуть. Девчонка-семиклассница не может ведь оставаться в гостях до поздней ночи.
Вернувшись после ужина в комнату Вики, они еще раз посмотрели альбом с фотографиями популярных певцов и выбрали самого красивого, затем Вики сказала:
— Мне жаль... я опасаюсь... понимаешь... — И, не находя подходящего слова, Вики просто показывает в сторону стеклянной банки. Ведь не может она сказать, что у них нет свободной кровати, где могла бы спать Лийзи. Или что мать может написать на радио. Или в Академию наук.
Но говорить такое Лийзи и не требуется. Она догадывается и без слов. Похоже, будто ею руководит некий инстинкт.
— И я устала, — произносит она и без долгих разговоров, словно это полностью само собой разумеется, делает кувырок назад. Мгновение спустя она уже прячется в банку между клочьями ваты.
Ложась спать, Вики ставит банку на стул у кровати. Вики ощущает вдруг приступ нежности. Она уже давеча хотела сказать Лийзи что-то доброе, но было как-то неловко. Теперь, когда Лийзи превратилась в хомячка и лежит в вате, говорить гораздо легче.
— У тебя красивые глаза, — говорит Вики. — Гораздо красивее, чем у Анники, хотя она и подкрашивает ресницы. Если хочешь, пойдем завтра вместе в школу.
Словно маленькие девочки, держась за руки, Вики и Лийзи на следующее утро бегут через площадь Свободы и Бормотушный парк, прозванный так потому, что в послеобеденное время здесь на лавочках располагаются выпивохи, а затем солидно продолжают путь по Дубовой улице. Отсюда уже видны окна школы. На Дубовой улице Вики всегда начинает чувствовать, что детство уже прошло.
В руке у Вики сумка из грубого брезента, на ней напечатан верблюд, курящий сигарету. Лийзи несет свои вещи в пластикатовом пакете, на котором еще более пестрая картинка: мулатки ансамбля «Бони М» опутывают единственного в ансамбле пиратского вида парня цепями. Конечно, на самом-то деле и вещи, которые несет Лийзи, принадлежат Вики. Просто девочки разделили книги и тетради Вики на две сумки.
Вики трудно справиться с ликованием. Пусть Анника изумится. Вики не станет выпрашивать у нее дружбы. И пусть сидит с Альви, к которой она пересела два дня назад, пусть сидит с кем хочет. У Вики новая соседка по парте, лучше Анники, настоящая подруга. Они обе думают одинаково, чувствуют одинаково.
Вики вовсе не пугает, что могут подумать учителя, когда она приведет в класс чужую девочку. Выгонять Лийзи ведь никто не станет. Ведь имеются постановления о всеобщем среднем образовании. Кроме того, Лийзи никому не доставит хлопот. Ее никому не требуется спрашивать, не требуется проверять ее тетради. Все, что ей нужно, — это место за партой и воздух, чтобы дышать.
Вики уже придумала, что она скажет классной руководительнице. Она выдаст Лийзи за свою двоюродную сестру, которая должна побыть несколько недель в городе, пока вылечит зубы. Кто может возражать против того, чтобы девочка, отсутствующая с разрешения врача из сельской школы, как можно меньше отстала от своих одноклассников?
Конечно, если классная руководительница опять случайно встретится с матерью, появление у Вики двоюродной сестры Лийзи может стать причиной недоразумения. Но вряд ли они еще встретятся. И эта вчерашняя встреча была чистой случайностью, буквально чудом. Два таких чуда подряд — в тысячу раз еще большее чудо и противоречит теории относительности, о чем Вики, да и весь класс, знает по рассказам учительницы математики. Вики распахивает дверь седьмого класса. Одной рукой она обнимает Лийзи за плечи.
— Хеллоу эврибоди! — кричит она и ведет Лийзи к своей парте. «Хеллоу!» — этого достаточно. Больше ей сейчас нечего сказать другим.
Зато ей нужно многое рассказать Лийзи. Лийзи должна узнать, кто есть кто. Эти трое, которые сейчас входят в класс, называются Золотой Троицей класса.
— Рихо страшно самонадеянный, — представляет Вики Троицу более обстоятельно, чем всех остальных. Два других члена Троицы — Венно и Лембит — свита Рихо, советник и адъютант. Сама Вики не глядит в их сторону. Вот еще, смотреть на них!
— Почему самонадеянный? — хочет знать Лийзи.
— Думает, что он жутко интересный парень, — шепчет Вики. — Думает, что все девчонки от него без ума и он может любую обвести вокруг пальца. Не смотри сейчас в его сторону.
Но Золотая Троица сама смотрит в сторону Вики и Лийзи. Все трое заметили новенькую.
— Ого! — произносит Рихо.
— Да-да! — поддерживает его адъютант. Советник сопит.
— Жутко противные, особенно Рихо, — продолжает шептать Вики. Она просто не понимает: и что некоторые в них находят?
Вики оказалась права: новенькая учителей не интересует. У них каждая минута на счету, столько-то на опрос, столько на повторение пройденного, столько на прохождение нового материала. Им даже некогда заметить, что в классе одной девочкой больше. Программа обширна и требования строгие. Дебри науки с каждым годом становятся все гуще. Пробиться сквозь них нелегко.
На большинство учеников строгие требования и плотность программы почему-то не действуют. А те, на кого действуют, просто не приспособились к борьбе за существование и не держат ушки на макушке, как утверждает Рихо из Золотой Троицы. У школьника, если ему больше не угрожает опасность быть вызванным на уроке, времени более чем достаточно, и Золотая Троица, сблизив головы, о чем-то советуется. Вскоре с парты на парту начинает путешествовать листок, на котором можно прочесть:
