Дикое животное и человек - Гржимек Бернхард (читать книги TXT) 📗
Зоопарк здесь относительно молодой — основан в 1937 году; занимает 38 гектаров. Но это замечательный парк: в нем 1800 животных 200 различных видов, живущих частично в весьма современных вольерах. Обслуживающего персонала — 200 человек, а посетителей, ежегодно стремящихся попасть в парк, — около 1,5 миллиона.
Каждый вечер мы сидим вместе с научными сотрудниками и служащими зоопарка, и я часами рассказываю им о животных Африки и разных других частей света, а они рассказывают мне о Сибири, Монголии, северных морях, ну и, разумеется, о Казахстане. Приглашают меня выступить и по Казахстанскому телевидению.
Алма-Ата — один из красивейших городов мира, об этом я прочел еще дома, в новейшем издании энциклопедии Брокгауза. Там, где еще 50 лет назад находился всего лишь скромный русский форпост, сегодня живет около миллиона жителей, на каждого из которых приходится по 8,5 квадратных метра зеленых насаждений и по 10 огромных деревьев, высаженных вдоль тротуаров. Когда-то по этим местам проходил знаменитый «шелковый путь», по которому верблюжьи караваны везли из Китая тюки шелка, направляясь через теперешний Фрунзе и Ташкент на Ближний Восток. На сегодняшний день этот «шелковый путь» превратился в широкую автостраду, по которой нескончаемым потоком спешат машины. Весной воздух Алма-Аты напоен ароматом цветущих яблонь, вишен и урюка. Недаром Алма-Ата по-казахски означает «Отец яблок». По арыкам вдоль обочин дорог и парков весело журчит кристально чистая вода, сбегающая с тающих горных ледников.
…На многих площадях города бьют фонтаны, много здесь красивых зданий, магазинов, парков, есть и детский парк, по которому курсирует ребячья железная дорога. Есть и русские, и казахские театры. В бурно развивающейся республике много различных национальностей.
В один из дней мои новые знакомые — профессор? — зоологи Е. Гвоздев, А. Слудский и другие — засовывают меня вместе со всей моей аппаратурой в машину и везут по новому прекрасному шоссе вверх, в горы за 100 километров, к озеру Иссык. Здесь ледники окаймляют яркую зеленовато-синюю водную гладь, по которой скользят прогулочные катера и лодки, а на берегу — ресторан, туристический лагерь с-домиками на четырех человек каждый, детские пионерлагеря, водопады.
Рядом с нами на берегу расположилась группа проводниц из поезда «Алма-Ата — Москва». Расстелив на траве белые скатерти, они водрузили ка них целые горы пирожков, бутербродов, сыра, фруктов. Я должен непременно с ними сфотографироваться, меня угощают водкой, просят танцевать и петь. Какой-то молодой человек заговаривает со мной по-немецки: он из семьи немцев Поволжья, но рожден уже в России.
Казахстан состоит не только из одних колхозных плодовых садов, необъятных полей пшеницы, рудников по добыче цветных металлов, тучных пастбищ и гидроэлектростанций. Нельзя забывать, что половину всей страны составляют пустыни. И в этой пустыне когда-то обитало много миллионов причудливых животных.
Почти две тысячи лет назад греко-римский географ Страбон уже описывал этих удивительных копытных под названием «сайга». Он писал, что питьевую воду они набирают «про запас» в свой напоминающий хобот огромный нос и по нескольку дней носят с собой. А. Баплан в 1660 году сообщал, что у сайги отсутствует переносица, что мешает ей управлять своим огромным свисающим носом, и поэтому она вынуждена пастись, пятясь задом. Надо сказать, что это и на самом деле какие-то весьма нескладные на вид существа — с громадным бесформенным носом, на тонких ножках, ростом с овцу. Они не производят столь элегантного впечатления, как антилопы Африки или Индии. Но в близком родстве с ними и не состоят. Среди жвачных сайга составляет отдельное подсемейство Saiginae, в которое входит один-единственный вид Saiga tatarica L.
В ледниковый период, когда еще существовали шерстистые носороги и длинношерстые мамонты, сайгаки паслись огромными стадами во всех степях Европы и Азии, от Англии через Германию и Россию, вплоть до Сибири и Аляски. Их кости и по сей день находят в Западной Европе. Но даже еще в XVI и XVII веках западная граница их ареала доходила до предгорий Карпат и Буга. Знаменитый исследователь и путешественник Паллас в 1773 году писал из киргизских степей, что численность сайги столь велика, что его казаки могут ловить их столько, сколько душе угодно. Другой ученый — Эверсманн — видёл их в 1850 году переплывающими нижнее течение реки Урал в «неимоверном количестве», вся степь между Волгой и Уралом была буквально ими усеяна.
Точно так же как в наше время носороги в Азии и Африке истребляются из-за суеверия китайских лекарей, которые воображают, что могут изготовлять из их рогов средство от импотенции, так же и сайгакам в прошлые века приходилось прощаться с жизнью из-за китайцев. Одни только бухарские и хивинские купцы с 1840 по 1850 год продали китайцам не менее 344 747 пар полупрозрачных, словно восковых, ребристых сайгачьих рогов. При этом мясо этих животных бросали. Охотились на сайгаков из укрытий возле-водопоев либо гнали верхом стадо в сторону цепи стрелков. Охотились на сайгаков с помощью борзых собак и ловчих соколов; зимой этих копытных выгоняли из тростниковых зарослей на гладкий лед озер, по которому они не в состоянии были двигаться, и забивали там дубинками.
Но всего этого было мало. Изобретательные люди возводили в степи длинные заборы, постепенно сходящиеся наподобие воронки. Расстояние между заборами с одного конца составляло примерно пять километров, а с другого оставался лишь узкий проход. Сайгаков загоняли туда тысячами, а то и десятками тысяч, а когда обезумевшие от страха животные начинали, давя друг друга, протискиваться сквозь узкий проход в конце «воронки», их там встречали заостренные колья, о которые они распарывали себе животы и грудные клетки. При таком необыкновенно жестоком «безружейном методе» охоты добывались тысячи сайгаков, но еще больше убегали искалеченными…
Вот таким образом антилопа-сайгак, пережившая, как вид, многие тысячелетия, начала быстро исчезать с лица земли, как только поближе познакомилась с человеком.
В суровую зиму 1828/29 года сайгаки полностью вымерли в степях между Волгой и Уралом. С тех самых пор стада «европейской сайги», обитавшей западнее Волги, в течение целых 100 лет не воссоединялись больше с азиатскими стадами. А к концу первой мировой войны сайгу уже причисляли к видам животных, не имеющих шансов выжить. Это была ближайшая кандидатура в список животных, которых человек за последние 200 лет заставил окончательно исчезнуть с нашей планеты. Под натиском хозяйственной деятельности человека с его плугами и сенокосилками, продвигавшейся все дальше с севера на юг — в степи и полупустыни, жизненное пространство этих диких копытных катастрофически уменьшалось. Лишь на самой крайней границе Европы, в Калмыкии, оставалось буквально несколько дюжин сайгаков, да еще кое-где в Азии, например на Устюрте, в долине Сары-Су, в общей сложности не более 1000 голов. Потерянный, вымирающий вид…,
И к счастью, в самый последний момент, как говорится, за пять минут до того, как окончательно опустится занавес, в 1919 году в РСФСР был издан запрет на отстрел антилопы-сайги, а вслед за ним в 1923 году такой же запрет вышел и в Казахской республике.
Вместе с тем русские зоологи начали пристально изучать жизнь этого вымирающего вида. Кто же были эти люди, спасшие сайгу от полного истребления и помогшие ей «восстать из пепла»? В первую очередь здесь следует назвать московского профессора А. Г. Банникова с целой группой сотрудников, а затем профессора А. А. Слудского из Алма-Аты.
И вот теперь они оба любезно согласились посвятить меня в замечательный гигантский эксперимент, показать мне, каким образом удалось добиться того, чтобы сайга к концу двадцатых годов начала медленно, но верно заселять вновь свои прежние угодья в Европе, а с тридцатых годов и в Казахстане.
Сначала пробовали установить, сколько и где осталось последних групп сайгаков, разъезжая по степи на машинах. Но затем поняли, что учет можно вести только с самолетов. Иногда наблюдение велось одновременно с восьми самолетов. Но поскольку наименьшая скорость у них составляла 125–150 километров в час (в отличие от значительно более «медленных» самолетов, которые мы использовали в Африке при учете стад диких копытных в Серенгети), да еще и потому, что рыжеватый цвет шерсти этих животных сливается с общим фоном степи, заметить сайгаков с воздуха оказалось тоже’ довольно трудным. Лучше получалось по вечерам — в это время бегущие антилопы отбрасывают длинные тени, по которым их можно обнаружить. С целью учета сайгаков самолеты налетали 40 тысяч километров — расстояние, равное экватору.
