Кит - Мэттьюз Леонард Харрисон (книги бесплатно без регистрации txt) 📗

Определение численности поголовья китов и китобойный промысел

К концу 50-х годов XX века в распоряжении ученых уже имелись достаточно надежные методы определения возраста китов, информация о возможностях воспроизводства поголовья тех или иных видов китов, подкрепленная богатым статистическим материалом о мировом китобойном промысле, собранным норвежскими исследователями. Все это дало возможность продвинуть вперед методы изучения динамики поголовья китов, произвести анализ состояния китового поголовья в условиях современного китобойного промысла, определить допустимые масштабы китобойного промысла, установить, как влияет на сохранение поголовья та или иная интенсивность промысла. Описать все эти методы подробно здесь нет возможности. Принципы, на которых они основаны, изложены Макинтошем (1965), а детальное описание их дано в Докладах Международной комиссии по китобойному промыслу (Чепмен, Аллен, Хольт и Галланд, 1964, 1965, 1966; Хольт и Галланд, 1964).Международная комиссия но китобойному промыслу приняла решение о разработке научно обоснованных методов оценки поголовья китов в Антарктике только в 1960 году. Еще задолго до этого члены научного комитета предупреждали о том, что синим китам и финвалам грозит истребление. Однако предупреждения эти оставались без последствий из-за разногласий между членами Комиссии и в результате квота на вылов китов в Антарктике, сниженная в 1956 году до 14 500 единиц синих китов, в 1958 году снова была повышена до 15000 единиц. Тогда обратились к трем высококвалифицированным специалистам по динамике китового поголовья из стран, не принимающих участия в антарктическом китобойном промысле, с просьбой проанализировать все доступные данные и доложить о результатах Комиссии к 1963 году. Эти ученые — доктор Д. Г. Чепмен (США), К. Р. Аллен (Новая Зеландия) и С. И. Хольт (Продовольственная и сельскохозяйственная организация при ООН).В китобойные сезоны 1960-61 и 1961-62 годов промысел не лимитировался, так как Комиссия не могла прийти к соглашению относительно лимитов вылова, однако на сезон 1962-63 года снова был установлен лимит в 15 000 единиц синих китов. Когда вышеназванные ученые представили Комиссии свой доклад, констатировавший резкое сокращение численности синих китов, финвалов и горбачей, Комиссия, опять-таки из-за разногласий, не смогла принять все их рекомендации, но все же значительно снизила лимит улова, доведя его до 10 000 единиц синих китов. Кроме того, была полностью запрещена охота на горбачей и синих китов южного полушария, кроме карликовых синих китов, обитающих в субантарктической зоне между 0 и 80° восточной долготы. Таким образом, улов усатых китов с этих пор мог состоять практически лишь из финвалов и сейвалов; однако, когда были подведены итоги китобойного сезона 1963 64 года, сказалось, что улов дал всего 8448 единиц синих китов. Эта цифра сняла возможность каких бы то ни было сомнений в точности и надежности оценки численности китового стада, так как комитет четырех (к трем ученым, вошедшим в него ранее, присоединился четвертый — Дж. А. Галланд, Англия) предсказал, что улов финвалов составит не более 14000 особей, то есть менее 10% общего улова; так оно и оказалось.Однако и в 1964 году Комиссия не сумела прийти к соглашению о резком сокращении улова, которое положило бы предел дальнейшему уменьшению поголовья китов, и снова закончила свою очередную сессию, не установив никакого лимита. В китобойный сезон 1964-65 года было добыто всего лишь 6980 единиц, и то благодаря тому, что основную долю улова составили сейвалы (20 000 особей).На сезон 1965-66 года Комиссия установила квоту в 4500 единиц, по реальный общий улов составил всего 4083 единицы, причем в это число вошли 17 558 сейвалов и всего 2312 финвалов. Наконец в 1966 году Комиссия пришла к единому мнению и приняла еще меньший лимит — 3500 единиц, то есть не больше того количества сейвалов и финвалов, которых можно выловить, не подвергая их поголовье опасности дальнейшего истощения. Тогда же Комиссия приняла решение о полном запрещении охоты на синих китов южного полушария для всех входящих в нее государств.

Перспективы китобойного промысла

После того как Комиссия установила квоту на вылов китов в Антарктике на сезон 1966-67 года, она приняла еще одно решение, гласившее, что общий улов 1967-68 года должен быть меньше, чем максимально допустимый улов финвалов и сейвалов вместе взятых. На своей сессии, состоявшейся в Лондоне в июне 1967 года, Комиссия установила квоту для Антарктики на 1967-68 год в 3200 единиц синих китов, исходя из полученных ею сведений, что общая цифра максимально допустимого вылова финвалов и сейвалов южного полушария составляет от 3100 до 3600 единиц. Это значит, что Комиссия стремилась не только предотвратить дальнейшее истребление китов, но и разработать меры для его восстановления, считая, что если со временем будет определен разумный масштаб китобойного промысла, то поголовье китов в Антарктике вырастет настолько, что цифру допустимого улова финвалов можно будет увеличить до 20 000 в год. Но каким бы рациональным ни стал промысел, он все же будет основываться скорее на забое сейвалов, чем финвалов. Поэтому было бы значительно правильнее, если бы заинтересованные государства договорились лимит улова, выраженный в единицах синих китов, заменить отдельными квотами на каждый из видов китов. Пока же оценка численности поголовья финвалов и сейвалов и прогнозирование возможного улова тех и других продолжаются, причем эти работы распространяются уже и на северное полушарие. В последние годы начат подсчет ресурсов кашалотов — как северных, так и южных. Весьма желательно было бы, если бы эти исследования велись в сотрудничестве с Постоянной комиссией по южной части Тихого океана.Международная комиссия по китобойному промыслу не смогла полностью устранить перелов усатых китов в южном полушарии, но все же ей удалось отдалить окончательный упадок большого китобойного промысла, который, не будь установленных ею ограничении, давно уже заглох бы. Ныне Комиссия взяла курс на рационализацию китобойного промысла во всем мире, что стало возможно благодаря исследованиям биологов и экспертов по динамике китового поголовья, и если старания Комиссии будут поддержаны, мировое поголовье китов еще может быть восстановлено и сохранено для потомков.

VIII

СОВРЕМЕННЫЙ

КИТОБОЙНЫЙ

ПРОМЫСЕЛ

Китобои прошлого, вооруженные только ручными гарпунами, могли справиться далеко не с каждым китом. Если не считать небольших китов, таких, например, как гринда, бутылконос, белуха или нарвал, то, в сущности, охота велась только на гренландских и бискайских китов и кашалотов. И к тому была серьезная причина. Убитые киты этих видов всплывают на поверхность, и их можно привязать к шлюпке и отбуксировать к берегу. Быстроходные же и могучие полосатики были тогда недосягаемы, так как они, будучи убитыми, тонут и легко могли бы увлечь за собой на дно лодку вместе с охотниками. Кроме того, эти киты настолько подвижны и настолько сильны, что могли затащить лодку под китобоец или, наоборот, увлечь ее слишком далеко от него. Особенно опасно было охотиться на них старинными методами; исключение составлял разве что сетевой лов, который вели японцы. В 1859 году капитан одного из китобойных судов, работавших в Девисовом проливе, попробовал испытать действие нового копья-гранаты на финвале; в первый момент кит был как бы парализован страшным ударом, но вскоре рванулся и с огромной скоростью поплыл вперед; больше его не видели.Китобоец из Данди (Шотландия) под названием «Эктив», оснащенный уже паровой машиной, в 1892 году загарпунил в Антарктике синего кита. Китобои рассказывали, что «...эта рыба тащила за собой китобоец и три его шлюпки, от которых к ней тянулись шесть линей, в течение четырнадцати часов; затем запустили машину, судно дало задний ход и лини оборвались».В 1864 году Свен Фойн изобрел новое орудие, благодаря которому стали доступны для промысла сотни тысяч полосатиков, до тех пор спокойно резвившихся во всех морях мира. Фойн был норвежский парусный «мастер, имевший огромный опыт плаваний в Арктике под парусами; это был «удачливый, благочестивый и добрый старик, пользовавшийся уважением я доверием всех, кому доводилось с ним встречаться». Из его изобретения вырос весь китобойный промысел XX века.Фойн плавал на небольшом паровом судне, которое развивало скорость до 7 узлов и могло охотиться на быстроходных полосатиков. На носу судна он поставил пушку, стрелявшую особым гарпуном его собственной конструкции. Этот гарпун представлял собой тяжелое оружие с длинными, прикрепленными на петлях лапами, которые раскрывались подобно зонтику уже внутри тела кита и держали его, как якорь. Гарпун этот на конце имел железную коробочку, наполненную порохом, и когда лапы раскрывались, их основания разбивали стеклянный сосуд с серной кислотой, который служил взрывателем, и внутри тела кита происходил сильный взрыв. Таким образом, это орудие выполняло роль и гарпуна, и копья одновременно, а когда убитый кит начинал тонуть, его можно было, при достаточно больших размерах судна, поднять с помощью мощной лебедки и поддерживать на поверхности. Для этого требовались прочные и мощные снасти — линь диаметром 120 миллиметров и 900 метров длиной, а к нему еще — 25-метровый гарпунный линь толщиной 100 миллиметров.Когда убитого кита пришвартовывали к борту судна, в его пасть вводилась трубка, через которую внутрь тела нагнетался сжатый воздух до тех пор, пока туша не всплывала на поверхность; после этого его можно было транспортировать к месту назначения.Но полосатиков, живых или мертвых, не выдерживали самые прочные снасти, и даже когда их накрепко пришвартовывали к судну, лини обрывались. Фойн преодолел эту трудность, пропустив гарпунный линь через блок, прикрепленный к амортизатору на фок-мачте. Амортизатор этот состоял из нескольких рядов пружин, которые при очень сильных рывках кита растягивались, ослабляя тем самым натяжение. Это приспособление действовало точно так же, как и удилище, которое сгибается, когда рыба клюет, и тем предохраняет леску от разрыва. Амортизатор смягчал рывки кита и облегчал ход судна, когда оно опускалось и поднималось на волнах, таща за собой китовую тушу.В 1863 году Свен Фойн построил первое паровое китобойное судно и назвал его «Спес эт Фидес»1. После четырех лет испытаний и усовершенствований его надежды и вера в успех наконец оправдались: в китобойный сезон 1868 года судно принесло неслыханный улов — тридцать полосатиков.