Приматы моря - Акимушкин Игорь Иванович (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
Как долго сохраняют свои качества естественные чернила? Десятилетиями? Веками? Нет, гораздо-гораздо дольше – миллионами лет!
Фрэнк Лейн рассказывает, что английский художник Фрэнсис Чэнтри нарисовал однажды ископаемых кальмаров их окаменевшими чернилами (которые он пред – варительно развел в воде). Рисунки получились отличного качества. И это не единственный случай. Люди, оказывается, не раз по прихоти или необходимости рисовали и писали окаменевшими соками животных, умерших сто миллионов лет назад.
Традиция, основанная писцами минувших столетий, имеет продолжение и в наши дни: несколько страниц судового журнала «Кон-Тики» написаны чернилами летающего кальмара, совершившего ночью вынужденную посадку на плот. Его нашли утром бездыханным в лужице собственных чернил, которые он выбросил в отчаянии из воронки, пытаясь избавиться от бамбуковой палубы, преградившей путь к морю.
КОСТЬ КАРАКАТИЦЫ
Костью каракатицы называют остаток недоразвитой внутренней раковины этого моллюска. Она имеет перовидную форму и состоит из извести.
Кость каракатицы («морская пена», «samudra phe-nа», по-индийски) очень популярна среди парфюмеров и ювелиров, любителей птиц и животноводов, аптекарей и медиков.
Ее собирают на берегу моря: главным образом на побережье Португалии, Северной Африки и Индии. В 1954 году из одного лишь Туниса вывезли сто семьдесят тонн «костей» каракатиц.
Животноводы ценят кость каракатицы за высокое содержание в пей кальция, необходимого для скелета растущих животных; чертежники – за превосходные качества промокательной бумаги и ластика, которыми она обладает. Ювелиры приготавливают из нее формы для отливки. Годится кость каракатицы и для шлифования металла, полировки дерева, добавляют ее в политуру и даже в зубной порошок, чтобы придать блеск зубам.
Каракатицам римский народ в какой-то мере обязан красотой своих женщин. Античные матроны под названием «жемчужного порошка» употребляли жженую и толченую кость каракатицы как косметическое средство, улучшавшее цвет лица. Много веков спустя к ней стали добавлять кармин, и эта смесь – «французские румяна» – пользовалась большим спросом во Франции и за ее пределами.
В некоторых странах «белым кораллом» (тоже кость каракатицы) пломбируют зубы, лечат чесотку, заживляют раны, вдувают в глаза для борьбы с помутнением роговицы.
О применении кости каракатицы в гомеопатии, в народной и даже современной научной медицине можно написать целую книгу. Тысячелетиями больные люди прибегали за действительной и ложной помощью к этому удивительно популярному средству.
Костью каракатицы лечили (и лечат) кожные и ушные заболевания, воспалительные процессы в области пупка и половых органов, диспепсию, катар мочевого пузыря, малярию, лицевую невралгию, лишаи, чирьи, нарывы, пятна на коже беременных женщин, воспаления глаз, астму, болезни сердца и кашель.
А недавно три японских исследователя открыли еще одно неоценимое качество каракатицы: ее жир, оказывается, обладает свойствами антибиотика. Каков морской пенициллин!
ТРЕСКА ТОЖЕ ЛАКОМКА
Самое разнообразное применение находят люди продуктам, которые поставляют ловцы головоногих моллюсков. На островах Полинезии раковины наутилуса имеют обращения как ходовая монета. Их берегут здесь, словно фамильное серебро, роль которого они тоже с успехом выполняют: крупные раковины служат в качестве питьевых чаш, ваз для цветов и ложек. А из мелких делают браслеты, которые «блестят, словно хорошо отполированное серебро».
В Полинезии роговые кольца присосок кальмаров – зеленые с золотистыми пятнами – нанизывают на нити. Получаются неплохие ожерелья.
Даже хрусталики глаз кальмаров в умелых руках не пропадают зря. Отполированные, они тускло опалесцируют и напоминают опалы и лунные камни. Нередко, пишет Фрэнк Лейн, их подделывают под жемчуг и продают доверчивым путешественникам.
В Италии модницы надевают по праздникам ожерелья из кальмарьих глаз, обработанных деревенскими ювелирами. Такие же украшения носили и древние перу – анцы: они найдены в их могилах.
«Рыбаки жарят каракатиц, – писал больше двух тысяч лет назад великий Аристотель, – и используют их как наживку, запах которой привлекает рыбу. Пекут также осьминога и целиком кладут его в свои верши, чтобы, как они говорят, сильнее был запах.»
И поныне еще всюду, где рыбаки ловят морскую рыбу, они наживляют снасти осьминожьим и кальмарьим мясом. В Канаде и Ньюфаундленде тысячи тонн кальмаров идут на наживку для приманки трески.
«Кальмары, – пишет один американский экономист, – излюбленная пища трески, и поэтому их ловят для наживки. Половина всей трески, добытой на Ньюфаундлендской банке, поймана, можно сказать, кальмарами.»
А в Японии промышляют морских улиток плевротомарий – на местный вкус большое лакомство, – соблазняя их мясом кальмаров. В одной лишь бухте Сагами с помощью кальмаров добывают ежегодно миллионы этих улиток.
КАК ИХ ЛОВЯТ
Совершим небольшое путешествие к японским островам. Встанем пораньше и выйдем в море.
Мы увидим, как рыбаки спускают на дно какие-то странные снасти: горшки да кринки. Каждая кринка бечевкой привязана к длинной веревке. Получается перемет из кринок. Концы веревок плавают на буйках.
Некоторые рыболовы проверяют поставленные раньше ловушки. Добыча упирается, не хочет вылезать из приглянувшегося жилища. Тогда рыбак бросает в кринку щепотку соли – упрямые пленники поспешно покидают убежище.
Конечно, это осьминоги: у них в обычае забираться в посудины. Подметив эту их слабость, рыбаки многих стран опускают в море глиняную посуду, а море наполняет ее пищей. Не всегда в кувшине сидит лишь один осьминог, иногда в нем поселяется компания из восьми – десяти квартирантов.
В Италии «кувшинный перемет» называют муммареллой. Применяют его и в Индии, но вместо кувшинов индийцы подвешивают на лине крупные раковины морской улитки птероцеры – семьсот – девятьсот раковин.
И ежедневно добывают такой снастью двести – триста осьминогов.
Кубинским рыбакам муммарелла тоже известна. Здесь осьминогов соблазняют раковинами улитки стромбуса. Проверяют ловушки каждый день, приблизительно четверть раковин бывает заселена пульпо, то есть осьминогами.
А в Тунисе рыбаки ведь вот до чего додумались – не горшки и даже не бочки бросают в море… целые дренажные трубы! Одну трубу за другой опускают на дно. Укладывают их рядами – длиной примерно в километр. Осьминоги не заставляют себя долго ждать.
Ловцы осьминогов у берегов Алжира и Туниса поступают иначе.
Из толстых пальмовых ветвей устраивают на мелководьях узкие и запутанные лабиринты. Сооружения милями тянутся вдоль берега. Во время отлива осьминоги находят в лужах внутри лабиринта удобные для себя убежища. Тут их без труда и собирают, связывают в пачки по пятьдесят штук. Артель из четырех человек добывает ежедневно восемь – десять таких пачек, то есть четыреста – пятьсот осьминогов.
Некоторые исследователи утверждают, что Нептун получил свой традиционный трезубец от ловцов полипусов: издавна на берегах Средиземного моря осьминогов бьют такими острогами. Охотятся на мелководьях во время отлива.
А из глубокой воды осьминогов выманивают цветными лоскутками. Красную тряпочку привязывают к грузилу и забрасывают далеко в море. Если эту незатейливую снасть быстро подтягивать к себе, то иногда удается вытащить на берег вцепившегося в тряпку осьминога. Тут приходит в действие трезубец Нептуна, и осьминог прощается с жизнью.
На островах Тихого океана осьминогов бьют копьями ночью на рифах.
«Я хорошо помню, – пишет Паул Барч, – мою первую охоту на осьминогов. Наш корабль „Альбатрос“ стоял на якоре в полумиле от селения Лючо на Филиппинских островах. Мы только что вернулись на палубу, чтобы заняться рыбной ловлей при подводном освещении, когда заметили на берегу процессию с горящими факелами, шествующую из деревни к песчаной отмели, окаймлявшей риф.
