Натуралист на мушке - Даррелл Джеральд (онлайн книга без .txt) 📗

Жилища барсуков, или барсучьи норы, представляют собой огромный, сложный комплекс бесконечных тоннелей и залов. А поскольку барсучья нора (как и английское поместье) передается из поколения в поколение и каждое поколение расширяет и улучшает ее, то разветвленность старых нор может быть весьма значительной. Нора состоит из спален, укромных уголков, детских комнат, и порой барсуки даже прорывают специальное помёщение для туалета. Барсуки находят себе спутника на всю жизнь и, будучи необычайно цивилизованными животными, поддерживают добрососедские отношения со всеми проживающими поблизости барсучьими парами.

Совсем недавно барсук, который бродил по зеленому сумраку английского леса не одно тысячелетие, подвергся внезапному нападению двух различных групп так называемых цивилизованных людей. Группа хирургов — ветеринаров, привлеченных для работы министерством сельского хозяйства, обвинила барсуков в том, что они являются переносчиками бычьего туберкулеза (что, возможно, соответствует действительности). Найденное ими решение проблемы было простым: «убить барсуков», и тут же началась лихорадочная кампания окуривания барсучьих нор отравляющими веществами при самых отталкивающих обстоятельствах. У меня уж давно сложилось впечатление, что у ветеринаров, работающих на это министерство, на любую проблему есть только один ответ, суть которого «уничтожить», а не «решить». К счастью, общественность восстала против такого упрощенного подхода, после чего варварское разорение родовых жилищ барсуков и уничтожение этих животных было остановлено. Вы, наверное, подумали, что официальная кампания окуривания ядовитыми газами (не уступающая по жестокости нацистским преступлениям) была вполне достаточным испытанием для бедных барсуков, но нет. После того как официальное отношение к барсукам ухудшилось, на них началось наступление на другом фронте. Любимым развлечением среди тех представителей человечьей расы, у которых развитие лобных долей головного мозга остановилось на уровне неандертальца, стала травля барсука терьерами. Барсуков, приносящих за год значительно больше пользы окружающему миру, чем зги отвратительные создания в человеческом облике, выгоняли из нор и травили их терьерами. В этом преследовании барсуков представлены две стороны нашего многоцветного общества. Манипуляции бюрократов с одной стороны и хваленые рабочие с другой, которые, поскольку им нравится (как римской толпе) лицезреть кровопролитие, тянут за собой общество, потея и тяжело дыша в своей погоне за болью и смертью.

В нашем распоряжении уже были превосходные кадры из подземной жизни барсуков, снятые для нас Эриком Эшби, который позволил барсукам вырыть нору под своим коттеджем. С помощью перископа он имел возможность наблюдать за своими барсуками под землей и снимать их на намеру. Для завершения этого эпизода Джонатан теперь хотел снять, как мы с Ли сидим возле барсучьей норы, и животное появляется оттуда прямо перед нами.

— Вы будете сидеть у барсучьей норы на другой стороне долины, — объяснял Джонатан, — а затем, когда наступят сумерки, барсуки выйдут наружу.

— А ты уже сказал им об этом? — поинтересовался я.

— Они обязательно выйдут, — уверенно заявил Джонатан. — Они выйдут, чтобы полакомиться бутербродом.

— Бутербродом? Каким еще бутербродом? — спросила Ли.

— Бутербродом с арахисовым маслом, — ответил Джонатан.

— О чем ты говоришь? — недоумевала Ли.

— Барсуки, — авторитетно начал Джонатан, — не в силах устоять перед бутербродом с арахисовым маслом. Они готовы пройти много миль, чтобы его получить. Стоит появиться в лесу, держа в руке бутерброд с арахисовым маслом, и барсуки со всей округи последуют за тобой.

— Где ты сумел обрести это эзотерическое знание? — поинтересовался я.

— Прочитал в одной книге о барсуках, — сказал Джонатан. — Там говорится, что это действует безотказно.

— Лично мне все это кажется очень странным, — сказал я. — Я никогда не слышал о том, что барсуков приманивают арахисовым маслом.

— Бурундуки любят арахисовое масло, — вмешалась Ли. — Я как-то кормила их арахисовым маслом в зоопарке Мемфиса, и, значит, барсукам оно тоже может прийтись по вкусу.

— Они не в силах перед ним устоять, — повторил Джонатан. — Они сделают все, что угодно, ради бутерброда с арахисовым маслом.

Вооружившись достаточным запасом бутербродов с арахисовым маслом, мы отправились в ту часть леса, где было много барсучьих нор. К несчастью, местность была густо населена и повсюду виднелись следы недавнего пребывания человека.

— Не хочу показаться пессимистом, — сказал я Джонатану, — но что, если барсуки не выйдут на приманку?

— Я подумал об этом, — сказал он, бросив взгляд на часы. — С минуты на минуту прибудет мое барсучье подкрепление.

— Какое подкрепление? — переспросила Ли.

— Один парень по имени Дэвид Чефф, — ответил Джонатан. — У него есть два ручных барсука. Он привезет их сюда с минуты на минуту, и если дикие барсуки так и не появятся, у нас, по крайней мере, будут ручные.

Итак, камеры были установлены, и мы с Ли заняли свой наблюдательный пост у барсучьей норы. Наверное, нет нужды говорить, что барсуки так и не показались. Это ничуть нас не удивило, поскольку, несмотря на все предосторожности членов съемочной группы, они не могли соблюдать полную тишину, а барсуки имеют очень тонкий слух. Однако вскоре Дэвид Чефф, большой и бородатый, прибыл в своем фургончике с парой симпатичных молодых барсуков. Фыркающих и извивающихся от возбуждения животных достали из клеток и выпустили у барсучьей норы.

— А теперь, — скомандовал Джонатан, — я хочу, чтобы ты сказал в камеру: «Есть лишь один верный способ выманить барсука из его норы. Он так же, как и мы, неравнодушен к бутербродам с арахисовым маслом, и, используя такой бутерброд в качестве приманки, вы можете заставить показаться из норы даже самого упрямого барсука». Далее ты бросаешь бутерброд у самого входа в нору, и барсуки с радостью набрасываются на него.

Я послушно произнес свою реплику в камеру и бросил бутерброд перед входом в нору. Как по команде, оба барсука приблизились к нему, понюхали и тут же попятились назад, энергично чихая, а также демонстрируя нрочие признаки сильного неудовольствия. Было совершенно очевидно, что эта пара барсуков вовсе не считает бутерброд с арахисовым маслом изысканным деликатесом. И конечно же, этот случай еще больше укрепил €ежденность Джонатана в том, что мать-природа просто не желает с ним сотрудничать.

СЕРИЯ СЕДЬМАЯ

Наблюдая за жизнью животных по всему миру, я всегда поражался, какое богатое разнообразие живых существ можно встретить в простых зарослях кустарника, обычного для английской сельской местности.

Вот уже более тысячелетия скот и урожай на английских полях охраняет густая живая изгородь. Когда саксы только вторглись в Британию, начали валить лес, или Уайлд Вуд, как они его называли, с тем чтобы расчистить землю под луга и пашни, тогда и была придумана живая изгородь, предназначенная разграничивать поля и не позволять скоту разбредаться. Вскоре саксы нашли идеальное растение для создания полезащитных полос — боярышник. Легко пересаживаемый при помощи отростков и черенков, боярышник быстро разрастался в густую, непроницаемую, колючую изгородь, непреодолимую для скота и хорошо защищающую от ветра. Кроме того, она предоставляет среду обитания для диких животных, заменяя им вырубленный лес. Подсчитано, что около полумиллиона миль живой изгороди протянулось по сельским просторам Англии, превращая их в некое подобие шахматной доски. Наряду с тем, что полезащитные полосы охраняют посевы и скот, служат убежищем для диких животных, они также были настоящей аптекой для людей Средневековья, снабжая их разнообразными целебными растениями для лечения любых болезней — от головной боли до грыжи, а некоторые травы помогали отводить порчу и бороться с колдуньями, столь многочисленными в те дни. Прелестная звездчатка, белая как снег, излечивала от болей в боку; прохладные мясистые листья конского щавеля снимали раздражение при укусах насекомых и особенно крапивных ожогах; если вы ранены или просто порезались, то Черноголовка обыкновенная именно то растение, которое вам нужно; при появлении язвочек во рту или других более интимных и болезненных местах вас могла исцелить лапчатка гусиная. Люди Средневековья относились к живым изгородям с большим почтением, поскольку их населяли эльфы, феи и другие духи. Наряду с черной магией, притаившейся среди зарослей кустарника (если сорвешь сердечник луговой, тебя укусит гадюка, а подобное обхождение с невинной голубой вероникой может вызвать грозу, или, того хуже, с неба слетит птица, чтобы выклевать тебе глаза), там находилось место и доброй белой магии. Вы могли натереть коровье вымя лютиками, для повышения удоя, или повесить в маслодельне пучок крапивы, чтобы не сворачивалось молоко под воздействием колдовских чар.