Человек-дельфин - Андреев И. (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
Остальное — легенда
Несмотря на предупреждения физиологов того времени, и прежде всего французского медика Кабарру, утверждавшего, что 50 м — абсолютный предел глубоководных погружений в апноэ, так как кроме всего прочего существует еще риск смерти от разрыва грудной клетки, Энцо Майорка осмелился на встречу с Неведомым. 15 августа 1961 г. в Оньина, в нескольких километрах от его родного юрода Сиракуз, он разрушил “кабарруанскую теорию” вместе со стеной в 50 м. Прибавляя по одному метру в год, Майорка пять лет не имел себе равных, считаясь “королем бездны”, вплоть до июня 1966 г. Его мировой рекорд достиг тогда 54 м. Однако теперь затевается иная дуэль, противник на сей раз другого рода и не разменивается на “метр больше”. И в разговоре об этом я должен перейти на повествование от первого лица, потому что противник этот — я.
Мое приобщение к большим глубинам, т. е. свыше 30 м, началось в 1958–1959 гг. с Эриберто Руисом, великолепным кубинским атлетом, который работал со мной в Майамском океанариуме. Из года в год я улучшал глубину и время апноэ. В 1960 г., когда были превзойдены “самые глубоководные” американцы, я находился вверху таблицы, контролируемой Джимом Кристенсеном, Полем Дамманом, Эрби Руисом и доном Дель Монико, с результатом в 35 м. Тремя годами позже на островах Кайкос к северу от Гаити мне удалось легко, без грузов и балласта, т. е. в самом чистом стиле, коснуться 40 м. Какое-то время я чувствовал себя удовлетворенным, пока в один прекрасный день Виктор де Сантис не заронил беспокойство в мою душу. Я познакомился с Виктором в 1961 г. в Лос-Анджелесе в компании двух других великих подводников: Густаво Далла Валле и Роберто Мерло, с которыми мы во время их долгого пребывания в Калифорнии собрали материал для итальянского телевидения и совершили прекрасные погружения. Я тогда не подозревал, что эта встреча обозначит точку отсчета нового направления в моей жизни и почти полного включения в подводную деятельность Италии, где я закончил тем, что стал почетным гражданином города Каполивери на острове Эльба. У де Сантиса был наметанный глаз, он знал и заснял большую часть пионеров глубоководного апноэ. В июле 1965 г. мы сотрудничали при съемках подводного фильма, и Виктор имел возможность заметить мое особенное отношение к апноэ. Он получил подтверждение своим догадкам, увидев, как я спускаюсь на 40 м с весом 10 кг. Оставалось сделать лить один “пустяк” — определить, до какой глубины я в состоянии спуститься… и подняться. При этом остаться здоровым и невредимым, чтобы впоследствии попытаться стать первым в мире.
Рекорд 60 метров
Я сразу же наладил контакт с друзьями из Ассоциации подводных исследователей во Фрипорте, с Клубом подводных исследователей и с президентом Элом Тиллмэном, которому представил длинный доклад, озаглавив его “Проект апноэ”. Проект был одобрен. Для поклонников великих погружений я опишу здесь мою систему, извлеченную из записной книжки. Груз 18 кг, который я держал в правой руке (так как всегда зажимал ноздри левой с первых сантиметров спуска и во время всего погружения, не ожидая, пока боль даст о себе знать), был связан с поверхностью нейлоновым шнуром, раскручивающимся с металлической катушки, приводимой в движение моим ассистентом. Одновременно груз соединялся при помощи двухметровой цепочки с широким кольцом около 20 см в диаметре и свободно скользил вдоль направляющего троса. Таким образом, мне удавалось принять наиболее вертикальное положение. Тренировка в море — наипростейшая. Оранжевый фосфоресцирующий флажок кренится одним из ныряльщиков команды безопасности — у меня их всегда было четверо — на максимальной глубине, которую в этот день я собираюсь достичь, Ныряльщики размещаются на разных глубинах. За несколько метров до финиша я отпускаю груз, он устремляется вниз, но шнур его продолжает скользить по руке, позволяя замедлить мое “падение” до желаемой скорости. В знаменательный, великий день рекорда — 60 м — флажок был размещен на глубине 54 м на направляющем тросе из нержавеющей стали, обернутом нейлоновой лакированной оболочкой желтого цвета на первых 54 м и оранжевой фосфоресцирующей — от 54 м и далее. Моя платформа находилась на поверхности пролива у Нью-Провиденс, входящего в Большие Багамские острова, в 70 милях на север от Майами.
Подо мной более чем в 1000 м лежало дно океана. После первого погружения на 53 м я почувствовал себя в отличной форме и заявил, что второе погружение будет хорошим. Я опустился в воду и спокойно провентилировал легкие, с каждым вдохом поглощая ту неопределенную жизненную энергию воздуха, которую мудрецы, приверженцы йоги, называют “прана”. Затем я исчез в бездне. Ускоряя и стабилизируя спуск легкими движениями ласт, я тащил за собой свое тело и ноги, как если бы они мне не принадлежали. Секунды неслись неумолимо, и, хотя я научился мысленно их считать, мозг уже освободился от какой-либо мысли, приближаясь к тому высочайшему состоянию сознания, в котором индивидуальный дух сливается со всеобщим. В течение нескольких мгновений я оставался буквально подвешенным во времени и в пространстве. Ничего не существовало для меня, кроме цели, которую я сам себе установил: преодолеть 54 м, отмеченных оранжевым флажком. На 58–60 м неожиданно появилось странное состояние эйфории (состояние приподнятого настроения, беспечности, довольства, несоответствующее объективным условиям), вызванное, без сомнения, быстрым усвоением кислорода под давлением [33]. Факт этот хорошо известен в физике погружений, он подобен наркозу, т. е. апноэ приписываются определенные химические явления, приводящие к еще мало изученным психопатологическим эффектам, например “веселящему”, который заставляет терять представление о времени, пространстве, расстоянии и даже, может быть, боли.
Реакция Энцо Майорки — это реакция настоящего спортсмена. Монолог последних пяти лет наконец трансформировался в диалог. Осенью того же 1966 г. Энцо превзошел самого себя, за короткие месяцы тренировок прибавив к своему прежнему рекорду 8 м, достигнув, таким образом, 62 м. Напомню, что ранее ему понадобились целых 6 лет (с 1960 по 1966), чтобы прибавить те же 8 м к первоначальным 45. В следующем 1967 г. эта цифра станет 64 м.
В течение того же года и впервые в истории глубоководных погружений в апноэ делает свой первый выход на сцену американец. Это гражданин Соединенных Штатов из Гротона (Коннектикут) Роберт Крофт, ему 33 года, он работает инструктором на подводной базе военно-морских сил США в Гротоне. Крофт, который при росте 1 м 70 см обладает грудной клеткой двухметрового гиганта, самый настоящий феномен, своего рода морское чудовище (общий объем легких — 10 л, остаточный воздух — менее 1 л). Физиологи хорошо его знают и используют как подопытное животное.
Доктор Карл Шеффер с группой медиков, сопровождаемые Робертом Крофтом и его подводниками, приезжает на несколько недель в Форт-Лодердейл во Флориду, где я обычно живу. Однако в этом году меня там нет, потому что я посещаю курсы кинематографии при университете в Калифорнии. Но мне сообщают о присутствии этой необычной группы, за деятельностью которой я внимательно слежу через печать и телевидение. Откуда и узнаю наконец, что мировой рекорд погружения в апноэ завоевал американец, достигший, как сообщают, глубины в 212,5 фута, т. е. около 65 м. Однако обстоятельства этой попытки недостаточно ясны. Никто не информировал о ней ни CMAS, ни также национальные американские федерации. Чтобы развеять сомнения спортсменов, в частности ныряльщиков, Крофт решает совершить новую серию погружений в конце этого же года и бросает мне вызов, который я охотно принимаю. В ноябре 1967 г. мы встречаемся в Форт-Лодердейле. Обе наши группы приглашены под одну крышу гостиницы “Марина Мотор”, но на этом сходство и кончается. Дело Крофта обставлено чисто по-американски, его организация безупречна. Это и униформа для всех членов команды, и грациозные секретарши, менеджер, печать, поддержка береговой охраны ВМС, различные телевизионные станции Флориды, впечатляющее снаряжение и т. д. и т. д. Моя группа состояла прежде всего из любителей, охваченных страстью к морю.
