Рыбоводство и рыболовство<br/>(Июнь 1982 г.) - авторов Коллектив (книга жизни txt) 📗

Я вспомнил, что у меня есть отличная английская булавка — из нее Толя сможет сделать крючок, и не один. Очень хорошая, крепкая булавка…

— Давай-ка ее сюда, — прочитал мои мысли Толя,

— Раз рыба есть, куда ей деться от нас? Правда, Толя?

— Сегодня попробуем, посмотрим, как клевать будет, — ответил Толя, — а завтра будем есть тройную уху.

Премного я был наслышан об этом блюде, а вот отведать не доводилось. Теперь ждать немного осталось.

Первый крючок Толя сделал минут за семь, прикрепил его к леске, связанной из длинных нитей шнурка, а леску привязал к березовому хлысту. Сделав несколько эффектных движений, имитирующих выпады фехтовальщика, он отправился на берег речушки.

А мы с Лешей продолжили подготовку ночлега.

Когда мы закончили наши дела, Леша пошел к реке за водой, вернулся с приятной вестью: одного пескаря Толя уже поймал. «Вот такого» — он выставил указательный палец и посмотрел на него оценивающим взглядом.

Таких нам на троих штук сто надо, не меньше…

Совсем уже стемнело, когда среди чахлых осинок Гиблого леса — так я предложил его называть — показалась фигура Толи. Приблизился он с непроницаемым видом, осторожно неся котелок.

— Ну что? — спрашиваю в нетерпении.

Толя молча поставил котелок, и мы увидели там единственного пескаришку…

Что с ним делать? — озадаченно спросил Алексей.

— Сварим, — сказал я.

— Не жидок ли будет бульон? — засомневался вдруг Алексей.

— Все равно съедим, — заверил я убежденно. И мы все одновременно сглотнули слюну.

В крышку котелка Леша плеснул немного воды и бережно поставил ее на огонь. Когда вода закипела, он опустил в нее пескаря. А еще через несколько минут наш повар торжественно объявил:

— Первая перемена блюд! — и, изящно отставив мизинец руки, державшей ложку, снял пробу.

— Вкусно!

— Настоящая уха! — выразил я общую точку зрения.

Не успели опомниться, как и следа «ухи» не осталось. С изумлением смотрели мы на опустевшую крышку.

— Вторая перемена блюд! — Леша первым пришел в себя и снял с огня котелок. — Грибки таежные!

Вот уже почти три недели мы едим эту вареную гадость без соли.

— Так как же тройная уха? — спросил я у Толи.

— Завтра будет, — ответил он коротко и обнадеживающе.

Утром, когда густой туман еще цеплялся за кусты, Толя принялся возиться с остатком булавки. Минут за пятнадцать он сделал еще два превосходных крючка, смастерил из коры поплавки и срезал два длинных хлыста.

Часа через полтора я пришел к нему на берег реки и заглянул в котелок. Там топорщили жабры два пескарика. Сам рыболов не скрывал, что гордится трофеями. Все-таки наловил вдвое больше, чем вчера.

Потом Толя надумал сменить место и ушел подальше вниз по течению. А я взял вторую удочку, нацепил кусочек червя и постарался забросить подальше. Через несколько минут поплавок дрогнул и скрылся. Ни на секунду не сомневаясь, что крючок зацепился за что-то, я потянул вверх удилище и, не веря своим глазам, увидел трепыхавшегося пескаря. Отправил его в котелок, где его собратья, видно, уже начинали томиться от скуки.

Окрыленный удачей, я простоял еще с час, не сводя глаз с поплавка, но больше ни единой поклевки не было. Успокоив себя тем, что теперь каждому из нас по целой рыбешке достанется, я пошел к Толе — может, и ему повезло?

Да только зря я надеялся — на этом месте вовсе не клевало. Что это за рыба такая здесь?! Совершенно дикая! Или не привыкла хватать червей вместе с крючками?..

Теперь я знаю, что это такое — тройная уха. Это уха из трех пескарей. Мы варили жалких рыбешек до тех пор, пока не получился мутноватый бульончик, поверхность которого украшали три-четыре звездочки жира.

— Это уже что-то, — сказал Алексей. — Здесь есть белок.

— Давайте скорее есть этот белок, — попросил я, — и желток, и все микроэлементы — только быстрее!

И мы напустились. Мы съели тройную уху с таким удовольствием, словно это был изысканный рыбный суп, приготовленный по всем кулинарным правилам.

Облизав ложку, Толя вздохнул:

— Если бы пескарей было десятка по два на брата…

Алексей добавил мечтательно:

— Да, штук сто таких нам, пожалуй, хватило бы… Но как бы то ни было — мы получили белок.

— Будем считать проглоченный белок нашим завоеванием, — заключил я.

Полдня, не переставая, шел дождь. А к обеду — нормальные люди в это время обедают — кончился. Выглянуло солнце, и лес сразу сделался чистым, прозрачным. Неужели это наш Гиблый лес!..

Толя, не теряя времени, засобирался на рыбалку. Все-таки он настоящий рыболов! Всегда надеется, невзирая на неудачи!

Вернулся он часа через два. Из котелка торчала трава. Aral Значит, в нем кто-то сидит! Так и есть — пять рыбок. Три таких же, как вчера, пескаря и две рыбки покрупнее — гольцы.

Леша — человек сердобольный — не захотел бросать живых рыбок в кипящую воду. Сказал: «Я их вынул из котелка, чтоб уснули… А то ведь — живые они все-таки…». И тут мне вспомнился один эпизод из далекого детства.

Как-то мама взяла меня с собой в магазин — помочь донести сумки. По-моему, я учился тогда в третьем или четвертом классе.

В рыбном магазине, пока мама стояла возле прилавка, я, движимый любознательностью и любовью к животному миру, подобрался к большому аквариуму и стал смотреть, как толстая тетенька-продавец ловит рыбу сачком. Мама присмотрела ленивого, жирного сома и попросила тетеньку его выудить. Та водила-водила сачком в зеленой воде, но все время других рыб ловила. А сом, сделав неторопливое движение, неспешно уходил от сачка. Наверное, долго жил в том аквариуме и знал, что к чему.

Тетенька совершенно на него рассердилась, раскраснелась, то и дело заправляла выбившиеся волосы под белый чепец и, наконец, взмолилась: «Давайте, я вам лучше другую рыбу поймаю!». Но мама хотела именно этого неуловимого сома.

Неизвестно, сколько бы продолжалась эта охота, но сому, видно, надоело увертываться, и он сам заплыл в сачок. Тетенька его достала и перенесла на весы. Тут сом оживился и начал хвостом дергать, отчего стрелка весов тоже задергалась. В общем, вес сома удалось определить лишь приблизительно.

Дома я положил его на кухонный стол, и мы с мамой забыли о нем, как вдруг на кухне послышался грохот и звон разбитого стекла. Мы прибежали на шум и увидели на полу разбитые банки. Сом смахнул их хвостом со стола. Мама сразу же рассердилась на меня, как будто это я устроил погром, и стала кричать: «Совсем по хозяйству не помогаешь! Сейчас же пристукни мне рыбу!».

Мне очень не хотелось сома убивать. Будь моя воля, напустил бы воды в ванну, пустил туда сома — пусть поживет… А вслух предложил подождать, пока сом заснет. Теперь ждать совсем недолго осталось. Это была моя хитрость: на самом деле я и не надеялся, что сом скоро заснет. Мама, видимо, тоже не надеялась и сказала, что скорее я сам засну, чем этот крокодил.

Она взяла молоток, решительно приблизилась к сому, очень неловко замахнулась — и тут сом скинул оставшиеся банки. Мама бросила молоток и в ужасе закрыла глаза.

— Нет, не могу… — сказала она.

Мы стояли в полной растерянности и тупо смотрели на сома. Похоже, мама готова была приплатить, лишь бы избавиться от него. Не знаю, чем бы это кончилось, если б, на наше счастье, не зашел к нам сосед. Мама робко попросила его порешить сома. Сосед взял молоток и твердой рукой, не ведая колебаний, покончил с упрямой рыбиной…

С тех пор мы никогда больше не покупали живую рыбу.

…Уха, приготовленная из последнего Толиного улова, показалась сказочно вкусной. Она напомнила нам былые гастрономические роскошества.

Пора было собираться и двигаться дальше…

Леонид РЕПИН

Внимание: опасные трофеи!

В разгаре пора летних отпусков. Многие рыболовы отправляются отдыхать и, конечно же, порыбачить на Черное море. Рыбная ловля здесь, как правило, очень интересна и успешна. Но она может быть серьезно омрачена. Вот один из убедительных примеров.