Записки охотника Восточной Сибири - Черкасов Александр Александрович (книги бесплатно .TXT) 📗
Нередко сибирские промышленники дня по три и по четыре сидят в лесу за речками и не могут попасть домой, а ждут, когда они сбудут и образуются броды. А много бывало примеров, что нетерпеливые и неопытные люди платились жизнию за свою отвагу и сердитые речки после с яростию выбрасывали их обезображенные трупы на свои пустынные берега. Взгляните на карту Забайкалья — кроме гор, ничего не увидите. Даже озер нет, а если где и есть, то их скорее можно назвать лужами, нежели озерами. Одно только чудовищное озеро, и то на границе Забайкалья, — это Байкал; он расположился между страшными хребтами гор, заслонил собою удобный путь и гордо красуется своими дикими и величавыми берегами. Вода так чиста и прозрачна, что на глубине нескольких сажен видны мелкие камешки и даже дресва. Бурлив и щумен этот красавец Востока!.. Но Байкал хорош только сам по себе, и от него нет прока обширному Забайкалью. Воды все-таки мало, и этот недостаток, страшная обида природы, весьма ощутителен при первом знакомстве с здешним краем… Вот вам слабый очерк нашего Забайкалья!.. Теперь я считаю еще необходимым, прежде чем приступлю к описанию зверей, познакомить читателя с некоторыми главными сибирскими названиями различных местностей, имеющих отношение к охоте и потому нередко встречающихся в моих заметках.
1) Главным хребтом у нас называют обыкновенно Яблоновый хребет.
2) Просто же хребтами — отроги главного хребта, а также и сплошные гряды гор, тянущиеся на большое пространство.
3) Гольцами называют отдельные высокие горы, имеющие связь с хребтами, или же высокий сплошной хребет, на вершине которого лежит постоянный снег. Вершины их обыкновенно бывают голые, поросшие мхом, стелющимся кедровником и другими скудными растениями. Огромные валуны различных горных пород и сплошные утесы — обыкновенные спутники здешних гольцов.
4) Отдельные горы называют сопками, то есть не имеющими связи с хребтами.
5) Вообще долины или ущелья между горами — падями или логами. В горных долинах или падях протекают обыкновенно небольшие бурные речки; о тех местах, где долины слишком суживаются, а горы круто подходят к берегам и составляют скалы, говорят, что речка течет в щеках.
6) Верховья долины или речки постоянно называют вершинами речки или пади.
7) Так как все эти отклоны гор и хребтов, падающие на север, северо-запад и северо-восток, всегда бывают поросшие лесом или даже ерником (исключения редки), то здесь за ними вообще усвоилось название сиверов, а южные покатости гор и хребтов, всегда безлесные и по большей части покрытые одной травой, называют солнопёками, или увалами.
8) Вообще покатости гор называют также гривами.
9) Отлогие предгория, не поросшие лесом, — еланями, а лесные — марями.
10) Предгория же — подолами, или подошвами гор.
11) Лес, состоящий преимущественно из сосны, называют сосняком; из лиственницы — листвяком; из пихты — пыхтовником; из кедра — кедровником и так далее.
12) Отдельный лес на падях, который российскими охотниками зовется островом, хотя и носит здесь это же название, но редко, а больше его зовут колком.
13) Дворами или дворцами у нас называют небольшие ложбины на солнопеках, поросшие каким бы то ни было лесочком.
14) Минеральные и соляные ключи так и называют — ключами, а пресные — родниками, поточинами; чисто же соляные ключи — солонцами, или солончаками: вот эти-то последние и любят пить почти все звери, на них-то и происходит главная охота.
15) Небольшие отдельные или имеющие связь с хребтом горы называют злобками или увальчиками.
16) Небольшие отроги хребтов или отдельных сопок, тянувшиеся в виде мысов по марям, еланям или падям, голые или покрытые лесом, по большей части с россыпями, утесами и гребнями или составляющие ряд непрерывных сопочек или злобков, называют стрелками, а стрелки, выдающиеся на большом пространстве, но пологие, не крутые и не высокие — мысами или измысками.
17) Выдающиеся скалы на гривах, еланях, даже марях и на хребах или отдельных сопках, состоящие из различных горных пород, иногда совершенно нависшие над падями, а чаще всего над берегами горных речек, здесь вообще зовут утесами, или скармаками.
18) Но скалы или утесы на гривах, не выдающиеся на поверхность в виде отдельных скал, а развалившиеся от всесокрушающего времени по скату грив в виде отдельных кусков, валунов, плит и проч., иногда спускающиеся в таком виде (как каменка русских черных бань) до самого подола горы, называются россыпями.
19) Скалы же или утесы, тянущиеся вдоль по вершинам хребтов или отдельных сопок, — гребнями.
20) Скалы или утесы, резко выдающиеся на поверхности отдельными группами в виде башен или столбов, зовут столбами, а последние с россыпью — столбовою россыпью.
21) Те места, где падь или речка расшиблась надвое и более под острыми углами, называют россошинами, а самые отделившиеся надушки или речки — отпадками.
22) Горные ключи, родники, поточины, имеющие течение круглый год, зимою вытекая из гор и падей небольшими ручейками или сочась в нескольких местах небольшими струйками воды, не могут совладать с сибирскими морозами: тихо выходящая вода скоро замерзает на воздухе и от постоянного притока воды, скатывающейся по льду и снова мерзнущей, образуется в продолжение зимы на ключе целая гора льду, которая здесь и называется накипень. А самое вытекание воды, тотчас замерзающей на воздухе, называют особым глаголом кипит; так, говорят: «речка кипит»; «о, сколько тут на ключе накипело…» и тому под.
Это только, так сказать, главные сибирские выражения, относящиеся к местности, но менее значительных или побочных, в особенности встречающихся в разговоре сибиряков, еще найдется многое множество. Сразу их все невозможно припомнить, а в рассказе по мере надобности я нарочно буду употреблять их и вместе с тем делать пояснения.
Лес и горы — это стихия, без которой не могут существовать почти все звери, наполняющие Восточную Сибирь. Исключения чрезвычайно редки. Да и где будет держаться осторожный, дикий зверь, как не в лесу? Где представится ему больше шансов укрыться от солнечных лучей, овода, бури и самого страшного врага — человека? Где он может найти больше разнообразия в пище? Да и действительно, леса в Восточной Сибири относительно зверопромышленности играют первую роль. Местами они так велики и обширны, что решительно нельзя определить в настоящее время пространства, занимаемые ими, не только положительно, но даже и приблизительно. Разве только деятельное потомство наше неусыпными трудами своими, при значительном населении Сибири, в состоянии будет показать, хотя приблизительно, их громадность. Не похвалю только, что здесь на лес не обращают решительно никакого внимания. Правильных лесосек и лесных делянок или участков здесь не знают. Словом, присмотру и наблюдения за лесом нет никакого!.. Расти себе, как бог велел!.. И сколько гибнет леса от различных не устраняемых вовсе причин, а нередко и от пустой прихоти человека! Например, одни лесные пожары сколько истребляют леса! Их, надо заметить, никто не тушит, горят сколько им вздумается; иногда горят по нескольку лет сряду, так что и сильные дожди не в состоянии потушить пожара. Горит лес, мох, тундра, или по-сибирски трунда, на глубине нескольких аршин, так что впоследствии и глубокие канавы не в состоянии прекратить распространения пожарища! Впрочем, последняя мера принимается уже тогда только, когда пожирающее пламя грозит видимым ущербом жителям, вполне надеющимся на авось. Огонь добрался до покосов, сжег скирды сена, дровяные запасы и тогда только заставил опомниться ленивого сибиряка!..
Для того чтобы добыть несколько кедровых шишек с орехами, сибиряк нередко рубит целое дерево! Конечно, в настоящее время у нас лесу избыток, исключая южной части Забайкалья. Но неужели же Восточная Сибирь останется на веки при таком скудном заселении и такой ничтожной промышленности?
Тайга — это лес и горы без начала и конца! Страшные, непроходимые леса скрывают ее внутренность, а топкие болотистые кочковатые пади заграждают путь любопытному путешественнику. О дорогах и мостах тут и помину нет. Привычные сибирские промышленники путешествуют по безграничному лесному царству — по едва заметным промышленным тропам, которые с искони пробиты прадедами нынешних стариков промышленников, а быть может, и чудью, которая, как известно исторически и по преданиям народа, прежде заселяли Сибирь… Тропы эти иногда лепятся на отвесные крутизны гор, пересекают хребты и лога, вьются по крутым сопкам около утесов и нередко висят, в полном смысле этого слова, над страшными безднами, так что голова закружится у неопытного, не бывалого в тайге охотника и невольная дрожь пробежит по всему телу. А поглядите на старого сибирского промышленника, как он ездит по таким местам, не обращая никакого внимания на угрожающую опасность, и нередко напевает или насвистывает любимую свою песню, даже дремлет, покачиваясь на своем верном коурке. Проезжая тайгой, вы нередко видите целые покатости гор, особенно солнопеки, даже пади, увитые как бы лентами по всевозможным направлениям, словно желтыми или серыми шнурками. Издали вы, наверное, не отличите, что это такое, но подъезжая ближе, разузнаете, что это звериные тропы, которые пробили козы, изюбры, кабаны, сохатые и проч., переходя из одного места в другое или спускаясь на водопой к горным речкам, ключам, родникам, озерам. Кто не слыхал о сибирских тайгах, о их непроходимости по сплошной чаще леса, тундристой почве, загроможденной огромными камнями и валежником, хитро перемешавшимися со стелющимися растениями! В этих-то неприступных местах, трущобах и скрывается большая часть сибирских зверей, тут-то и охота сибиряка-промышленника! Здесь вся его поэзия, вся его жизнь!.. Кто слыхал или читал о первобытных лесах Америки, тот только в состоянии понять всю дикость и вместе с тем величие глухой сибирской тайги.
