Леса моря. Жизнь и смерть на континентальном шельфе - Куллини Джон (электронная книга txt) 📗

Представьте себе для наглядности какой-нибудь подводный телескоп, например акустическое устройство, позволяющее видеть сквозь мили воды в темноте. Как некоторые морские млекопитающие, видят" при помощи звука, так и человеку, смотрящему вниз с корабля, представился бы целый мир животных, висящих в пространстве: рыбы, креветки, кальмары и другие существа меньших размеров образуют в толще воды скопления, подобные облакам самой причудливой формы. Около дна изобилие жизни возрастает. На картине, увеличенной во много раз (которая сравнима с изображением, полученным глубоководной камерой), можно обнаружить как самих животных, так и признаки их существования. Хотя насыпи, следы и норки попадаются довольно редко, есть много других свидетельств присутствия разнообразных существ. Здесь представлены все главные систематические группы — от простейших и до рыб. В самом деле, сообщества, встречающиеся на дне глубокого моря, самые разнообразные из всех существующих на Земле.

Двигаясь по направлению к отдаленному берегу, корабль постепенно теряет «высоту», по мере того как дно, вначале очень медленно, поднимается ему навстречу. Средний уклон дна в этом районе равен только 1: 100, что составляет 10 метров на километр. Ныряльщик или пассажир подводной лодки, находящейся на дне в этом районе, не увидели бы этого склона. Однако теперь, держа курс на запад, корабль приближается к геологической формации, которая резко нарушает монотонность безмолвной, погруженной во мрак равнины.

Подводный каньон Гаттерас — самое заметное образование на континентальном подъеме и склоне в этом районе. Он простирается с северо-запада на юго-восток более чем на 250 километров. Его верховье, располагающееся в верхней части континентального склона, состоит из веерообразной сети далеко отстоящих друг от друга трещин, которые постепенно сходятся вместе и сливаются в один большой центральный канал. Корабль, находящийся над серединой континентального подъема, пересекает каньон, лежащий на глубине 3800 метров. Эхолот, измеряющий глубины дна, наносимые на навигационную карту, показывает, что в этом месте каньон представляет собой U-образную долину глубиной 50 метров и шириной 1000 метров, прорезанную в отлого опускающейся местности. Однако западнее, в верхних участках каньона, каналы в три или четыре раза глубже и уже, они похожи на настоящие ущелья с V-образным сечением и крутыми склонами.

Если посмотреть с высоты самолета вниз, жизнь на дне все еще будет незаметна. Однако где-то впереди, в огромной разветвленной системе верховий каньона Гаттерас, можно будет обнаружить мутьевой поток, спускающийся по одному из ущелий. На расстоянии такой поток был бы, вероятно, похож на движущееся вниз большое облако пыли. Подобно обвалам на суше, эти подводные мутьевые потоки возникают, когда со склонов верховьев каньонов обрушиваются накопившиеся здесь осадочные отложения.

Считают, что мутьевые потоки вместе с эрозией, вызываемой естественным течением воды, играют главную роль в образовании и сохранении подводной системы каньонов. По мнению некоторых геологов, новые подводные каньоны образуются низвергающимися массами отложений, доставляемых к наружной части континентального шельфа реками в периоды понижений уровня моря.

Приближаясь примерно к нижней границе континентального склона, которая проходит на глубине 2000 метров, мы вступаем в поверхностные воды Гольфстрима. Только неуловимые изменения в химии воды и ее плотности отличают эту область от западной части Саргассова моря, которое мы только что покинули. Но если бы нам вздумалось бросить здесь якорь, Гольфстрим немедленно дал бы о себе знать, так как он мчался бы под неподвижным кораблем со скоростью семи или восьми километров в час, оставляя за собой пенящийся след в северо-восточном направлении.

Главным истоком этого большого океанского течения служит не Мексиканский залив, как считали картографы в XIX веке, а воды западной части Карибского моря, ниже Юкатанского пролива. К тому времени, когда течение поворачивает на север и на восток и проходит между Кубой и Флоридой, оно становится очень мощным. Однако свою наибольшую скорость и силу Гольфстрим проявляет, достигнув восточного побережья Северной Америки. В узком Флоридском проливе он течет со скоростью почти 11 километров в час (6 узлов). Это самая большая скорость, известная для течений в открытом море. Гольфстрим размывает дно в этом районе, препятствует образованию отложений и переваливает через гребень узкого шельфа Флориды.

Воздушные путешественники, приближаясь к Майами или к Форт-Лодердейлу со стороны моря, могут видеть, как четко отграничивается глубокая кобальтовая синь Гольфстрима от мутно-зеленой прибрежной воды. С высоты полета реактивного самолета кажется, что течение здесь проходит невероятно близко от берега. На самом же деле это расстояние составляет 2–3 километра, а иногда и более.

Люди, с их вечной склонностью все измерять сухопутными мерками, забывают, что „реки" в море не идут ни в какое сравнение даже с такими реками, как Миссисипи или Амазонка, имеющими глубину лишь несколько десятков метров. Один только Гольфстрим переносит воды в сто раз больше, чем все реки на Земле. У юго-восточной части Соединенных Штатов это течение достигает в глубину более километра, заполняя огромную невидимую водную долину, достигающую в ширину более 8 километров. Оно соприкасается с районами, которые все еще известны человеку меньше, чем Луна.

Дно континентального склона у мыса Гаттерас намного более неровное, чем на глубоководных пространствах, лежащих далее к востоку. Размытые каналы, остатки огромных подводных оползней и выходы скальной породы — обычный для этого места рельеф. Крутизна склона теперь заметно увеличивается, уклон здесь составляет 1: 10 и 1: 20. Сам склон расположен в нескольких сотнях метров под днищем корабля. С самолета, летящего на такой высоте, мы смогли бы увидеть даже крупную рыбу, плывущую у дна. Однако по мере того как мы приближаемся к границе шельфа и склона, раскинутая во все стороны веерообразная система притоков каньона Гаттерас исчезает из поля зрения. Теперь заметны лишь несколько ближайших каналов.

На большинстве подходов к континенту граница между шельфом и континентальным склоном представляет собой узкую зону с резко возрастающим уклоном дна. Однако около внешней кромки шельфа в районе штата Северная Каролина, на глубине 110 метров, находится своеобразный известняковый риф, который изгибается к югу и исчезает недалеко от южной части Флориды. Этот риф возник во время последнего ледникового периода, когда уровень моря был ниже. Его своеобразие состоит в том, что он образован не из кораллов, а из известковых водорослей. Это означает, что в прежние времена около границы шельф — склон море было относительно прохладным и неглубоким.

Теперь роли изменились: окаменевший риф, оказавшийся на слишком большой глубине, чтобы на нем в сколько-нибудь значительных количествах могли расти водоросли, лежит у внутреннего края Гольфстрима, а яркие кораллы Карибского моря (хотя и не рифообразующего типа) украшают фестонами бывшую скалу, имеющую растительное происхождение. Экзотические тропические рыбы, моллюски, морские звезды и многие другие существа обосновались здесь, в сотнях километров севернее их обычных пастбищ. Большинство из них попали сюда из Карибского моря с водами Гольфстрима и случайно наткнулись на этот плацдарм на шельфе прежде, чем теплое течение поворачивает на восток и вливается в глубокие воды Северной Атлантики.