Разговор с лошадью. Изучение общения человека и лошади (ЛП) - Блэйк Генри (читать книги регистрация .txt) 📗
36
приходил туда, где пасся табун диких лошадей. Сначала он приближался на 2-3 сотни ярдов. Когда лошади переходили в другое место, он двигался вместе с ними. Когда лошади ходили на водопой, он ходил вместе с ними; когда же они паслись, он находился рядом с табуном. Еду ему оставляли примерно в миле от пастбища. Недели через две он уже мог передвигаться в самом табуне, как бы являясь его членом. Отстояв свое положение в иерархии табуна, он через какое-то время полу-вел, полу-направлял табун в заранее подготовленный кораль. Этот человек действовал как лошадь, вел себя как лошадь и думал как лошадь. Он завоевывал доверие животных и мог один управлять табуном диких лошадей.
ГЛАВА 8
О ПРИРУЧЕНИИ ЛОШАДИ
Невероятно, но факт, что никто, кроме меня не проводил никаких исследований по общению лошадей друг с другом, и очень малая толика была сделана по проблеме управления лошадью. Наши знания в области общения с лошадью, даже с той, на которой мы ездим, крайне малы. Мы знаем, что если животное ударить, оно убежит; если натянуть повод, лошадь остановится; если повернуть ее голову влево, она повернет налево, если вправо – то повернет направо. Современное искусство верховой езды основывается на этих четырех постулатах, плюс современное веяние – лошадь можно обучить голосовым командам, т.е. если многократно повторять команду, лошадь ее запомнит. В сущности, эта процедура и называется "обучение лошади". Фактически обучение начинается с так называемого "ломания" лошади. Этот термин очень точно характеризует отношение человека к лошади. "Ломание" или заездка лошади зиждется на трех принципах:
(а) если лошадь неправильно реагирует на стимул, ее следует наказать; (б) если лошадь правильно реагирует на стимул, ее следует поощрить; и
(в) лошадь нужно заставить выполнять требования всадника, даже если для этого необходимо применить силу.
Лошадей, которых обучали по этому методу сколько-нибудь продолжительное время, можно пересчитать по пальцам. Их и должно быть немного, потому что описанный метод в том виде, в каком он должен быть, очень дорог и занимает много времени. Даже в настоящее время подавляющее большинство лошадей обучают по более дешевой версии, основанной на тех же принципах: бравый крутой парень сидит на лошади, пока та не выкинет его из седла; лошадь раз за разом заставляют выполнять команду, пока она методом проб и ошибок, наказаний и поощрений не усвоит урок и не научиться ходить под седлом или в упряжке. С моей точки зрения, эта система обучения не имеет никакой логики, потому что основана на убеждении, что лошадь менее разумна, чем человек (настаиваю на том, что порой это утверждение выглядит весьма сомнительно). Мне представляется очевидным, что гораздо более быстрым и эффективным будет человеку научиться общаться с лошадью в той форме, которую она лучше всего понимает, чем пытаться обучить менее разумное существо форме общения, понятной человеку.
Основываясь на собственном опыте, могу сказать, что намного проще обучить лошадь и достигнуть блестящих результатов, используя методы коммуникативной функции животных. В течение последних тридцати лет я, сначала с моим отцом, а позднее с женой и дочерью, занимался переучиванием лошадей, которые попадали к нам, так как хозяева считали их неуправляемыми. Большинству из них светило оказаться либо на прилавке мясника, либо в банке собачьих консервов. Как правило, этих животных можно разделить на два типа. Во-первых, это очень умные лошади, которых испугали и ожесточили неправильные методы обучения. К этой группе принадлежало большинство из тех лошадей, которые раньше попадали к нам в руки. Сегодня бо?льшую часть лошадей можно отнести ко второй группе: сильные лошади, испорченные слабым хозяином, как правило, женщинами, для которых лошади слишком могучи и сильны. Таких лошадей мы перевоспитывали при помощи терпения и понимания.
Не так давно у нас была лошадь, которая потребовала неистощимого запаса терпения. На нее невозможно было надеть недоуздок или уздечку, потому что она сразу вставала на дыбы. Мы встали перед двумя проблемами. Во-первых, следовало избавить её от привычки вставать на дыбы. Во-вторых, необходимо было выявить и устранить причину такого поведения. Было похоже, что кто-то когда-то причинял этой лошади боль, прикасаясь рукой к ушам, потому что именно это она категорически отказывалась позволять. Она могла взять трензель, но надеть оголовье или закинуть на шею повод было
37
невозможно. С поводом проблема решалась просто, его можно застегнуть на шее, но это не устраняло причину такого поведения. Я поставил лошадь в денник и стал поглаживать ее плечо, потом продвигаться вверх по шее. Как только моя рука подобралась слишком близко к голове, лошадь вскинулась. Я ее успокоил и снова начал поглаживать плечо, двинулся вверх по шее, к голове… И снова свечка. Минут через 40 – 45 она уже позволяла мне гладить плечо и шею, останавливая руку в непосредственной близости от ушей. Потом я стал перебирать пальцами ее гриву, пока не добрался до ушей. Лошадь взвилась на задних ногах. Но я не отступал, и еще минут через двадцать мне уже было позволено провести рукой вверх по шее, по ушам и вниз по морде до кончика носа. Достигнув такой стадии, я начал поглаживать голову лошади, двигаясь от носа к глазам, но как только моя рука приблизилась к ушам, она вновь встала на дыбы. Но буквально через пять минут я мог провести рукой вверх от носа к глазам, затем по ушам и вниз по шее. Настало время следующего этапа. Я взял тесьмяной недоуздок и надел его лошади на нос, потом провел рукой вверх по носу к ушам, словно надевая недоуздок полностью. Свечка не заставила себя ждать, поэтому недоуздок был снят, и все повторилось сначала. Как только переносье недоуздка оказалось на нужном месте, я снова повел рукой вверх к ушам. После пяти минут попыток я мог легко надеть и снять недоуздок. Когда эта лошадь поднималась на дыбы, я обратил внимание на один нюанс: она очень быстро успокаивалась, если я начинал ей что-то говорить, почти тихонько напевать. Одним словом, моя рука, гладящая уши, перестала беспокоить, но бедное животное перестало бы уважать себя, если бы так легко позволило мне то, что не позволяло делать никому. Через двадцать минут, считая от первой попытки, я мог спокойно надевать и снимать тесьмяной недоуздок. После этого я принес уздечку. В первый раз мне с некоторым трудом удалось вставить трензель, и с таким же трудом вытащить его. Добившись того, что лошадь брала и отдавала трензель совершенно спокойно, я попытался перекинуть повод через голову на шею, что заставило ее взвиться вверх. Я начал чередовать действия: снять повод, вынуть трензель, перекинуть повод, снять повод, дать трензель, накинуть повод… И так минут 10 кряду, пока мои действия не перестали беспокоить лошадь. Я провел в ее деннике около четырех часов, поэтому попоив лошадь, я задал ей корм и пошел перекусить сам. Мой обед был очень легким, как всегда, когда я работаю с трудными лошадьми. После перерыва все началось с начала. Примерно через час я мог спокойно надеть и снять уздечку, после чего я оставил лошадь отдыхать. На следующий день я вновь пришел в денник. Утром на всю процедуру ушло полтора часа, днем – полчаса, и 10 минут вечером. Через неделю лошадка спокойно относилась к процессу взнуздывая, и я мог проделывать это когда угодно. Чудо произошло благодаря терпению и, конечно же, пониманию причины проблемы. Также очень важно то, что я ни минуты не сомневался в успехе, не проявлял беспокойства или нервозности. На протяжении всего времени я оставался спокойным. Вообще, когда я занимаюсь с такими упрямцами, я исключаю общение с другими испуганными или беспокойными лошадьми. Всегда следует помнить, что если у вас могучая, с сильным характером или очень умная лошадь, ее не следует давать неопытному всаднику или новичку, если только ее как следует не "сломали" (заездили), что означает, если ее дух не сломлен окончательно и бесповоротно. Но поскольку существует множество некрупных, не слишком сильных и умных лошадей, то новичку или не особо умелому всаднику совсем не сложно подобрать верховую лошадь по своим способностям и темпераменту, что гораздо предпочтительнее попытки обломать лошадь, не подходящую для такого всадника и его потребностей. По той же самой причине, если нам нужна лошадь для поездок по пересеченной местности, мы выбираем лошадь, которой нравится прыгать и совершать длительные прогулки, потому что всем будет значительно легче, чем если бы мы взяли лошадь, которая не любит ни прыгать, ни далеко бегать. Точно также человек, который не любит ездить в поля, должен выбирать лошадь того же склада характера, а не ту, которую тянет на приключения.
