Они живут рядом со мной (сборник) - Онегов Анатолий Сергеевич (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
В этот раз природа, кажется, чуть-чуть ошиблась. Вода зашла весной в озерко из реки, вместе с весенней водой сюда попали и щуки, и плотва, и окуни, но вода вдруг быстро ушла, обратные пути к реке оказались отрезанными, и рыбы остались как бы в естественном аквариуме. Вот тут-то и оказалось, что в небольшой водоем попало сразу слишком много щук. Хищники уничтожили всех других рыб, выловили лягушек, поглотили раков и улиток и теперь принялись охотиться друг на друга.
Подождите. А ведь щуки и вправду могут поглощать своих собратьев. А не здесь ли мудрая природа предугадала наш вопрос, не здесь ли заказала она щукам дорогу к уничтожению всего живого?.. Развелось много щук, и все чаще и чаще одни щуки становятся добычей других, все чаще и чаще щурята-недомерки исчезают в пасти своих родителей. Да и поймать щуренка взрослой щуке порой проще, чем окунька или плотвичку: окуньки и плотвички вечно в движении — гоняйся за ними, а щуренок, как и взрослые охотники, он так же неподвижно замирает у листа травы и ждет свою добычу. Заметит его взрослая щука, уловит его малейшее движение, и следует атака по малоподвижной цели, атака более успешная, чем за быстрой плотвичкой, и щуренок обречен.
Не прочь полакомиться своими собратьями поменьше и окуни. В одном азартном строю несутся эти рыбы к стайке малька, вместе обрушиваются на добычу, но случится в другое время окуню побольше встретить опрометчивого окунька-недомерка, подвернется такой несмышленыш под нос окуню-патриарху, и не станет полосатый разбойник разбираться, кто именно перед ним.
Так, оставив хищникам право уничтожать друг друга, избавила природа водоемы от засилья подводных охотников. И только в том случае, когда не вовремя открытая плотина сбросит неожиданно для рыб воду, отрежет разом дорогу рыбам обратно в реку, оставит в одном крошечном озерке слишком много хищников, только тогда система равновесия природы окажется нарушенной. Строгий закон, который отводит всему живому свое место, свою роль, свои обязанности и права, вдруг забывается, и тут же начинается хаос.
О мудрой системе равновесия природы мы обязательно вспомним еще раз, когда подойдет осень, выпадет первый снег и настанет время проститься с последними перелетными птицами. Тогда, поздней осенью, мы еще раз отметим, как необдуманно может человек вмешаться в жизнь природы, нарушить ее законы и привести, совсем не желая этого, к гибели жителей леса. А пока мы поставим в нашем следственном протоколе первую точку: «Щуки не заслуживают преследования. Они просто необходимы там, где не ведется пока рыбного хозяйства, где человек не взял на себя полностью заботу о водоеме. Словом, щуки заслуживают только уважения и искренней благодарности».
А не кажется ли вам, что я поторопился сделать вывод и не все вспомнил о щуках?.. Ведь щуки после своего нереста тоже могут выбиться из сил, могут заболеть. А что, если заболеет эдакая громадина килограмма на четыре-пять — найдется ли в озере санитар, способный справиться с такой рыбиной? Кто предотвратит беду — болезнь?
Выдра. Конечно, она, неутомимый пловец, отличный ныряльщик и искусный рыболов, придет на помощь озеру… Это она совсем недавно порвала рыбацкие ловушки, поставленные в ручье…
Ручей соединял между собой два озера: одно большое и глубокое, где рыбы могли спокойно провести зиму, а другое, поменьше, заросшее и мелкое, настоящее пастбище для мальков. И по этому ручью еще в самом начале весны из глубокого озера отправлялись в мелкое озеро на нерест бесчисленные стаи плотвы, окуней и лещей.
Первыми по быстрой весенней воде ручья уходили в мелкое озеро щуки. Они осторожно подплывали к тому месту, где ручей впадал в глубокое озеро, долго таились у устья ручья, прижимаясь к берегу, потом одним ударом хвоста вырывались на чистую воду, тут же оказывались в узких берегах ручья и короткими перебежками двигались туда, где совсем скоро должны были начаться весенние игры щук.
На озерке еще не растаял лед, он только-только отошел от берегов и приподнялся из воды, но щуки глубокими, тяжелыми ударами хвостов уже объявили о начале нереста. Самки-икрянки одна за другой поднимались к кромке льда и, разгуливая взад и вперед у самой поверхности, дожидались самцов-молочников.
Небольшие, подвижные самцы-молочники появлялись из глубины один за другим и тут же неслись к затопленным болотным кочкам. Там они немного отдыхали после трудной дороги по ручью и терпеливо ждали, когда самка окончит свою призывную игру и медленно подойдет к самому берегу. Здесь, на листьях прошлогодней осоки, на затонувших ветвях останется щучья икра. Эту икру могут заметить утки, могут и чайки соблазниться крупными вкусными икринками, но что делать, если и этим птицам тоже положено по-своему заботиться, чтобы щук в озере не разводилось слишком много.
Нерест длится неделю, другую. Неделю, а то и больше щуки без пищи и отдыха разгуливают по заливам, и только потом, уставшие, обессилевшие, скатываются на глубину отдохнуть. Нет, сразу после нереста щуки еще не отправляются в обратную дорогу — им надо хоть немного набраться сил, чтобы преодолеть мелеющий ручей, лесные завалы по ручью и хитрые загородки-заборы, которые устроили рыбаки…
Такими загородками-заборами рыбаки перекрывали ручей по всему течению, оставляя лишь узкий проход, который, в свою очередь, тоже загораживался хитроумной снастью-курмой, точно такой же курмой, что, растянутая на шестах для просушки, губила неосторожных дроздов.
Жадные рыбаки забывали и здесь все свои клятвы и обещания. В курмы, расставленные в ручье, попадало порой так много рыбы, что хозяева снасти в таком случае просто не знали, что делать с уловом. Но в этом году разбойных рыбаков ждала неудача. На нерест в мелкое озеро и этой весной прошло много рыбы, настало время щукам возвращаться обратно, ручей мелел на глазах, заборы стояли прочно, не позволяя возможной добыче обойти ловушки стороной, ловушки-курмы были поставлены в самых предательских местах, но уже на следующий день все курмы оказались порванными.
Порванную снасть рыбаки быстро починили, снова установили в ручье, но на следующий день все курмы снова были испорчены — казалось, что кто-то нарочно вспарывал прочную мелкую сетку ловушек острым ножом…
От ручья в этом году все-таки пришлось отказаться, рыбаки ушли ни с чем, бросив на берегу испорченные курмы. Но вскоре в избушке около ручья поселился я, отыскал порванную снасть, конечно, сразу догадался, кто выжил на этот раз рыбаков из леса, и, конечно, принялся наблюдать за щуками, которые возвращались после нереста из мелкого озерка в глубокое по мелеющему весеннему ручью…
Каждое утро я пробирался осторожно на берег ручья, прятался в кустах черемухи и отсюда, из этого убежища, хорошо видел, как возвращаются щуки в озеро, где снова проведут лето, осень и новую зиму. Небольшие щучки двигались торопливо, редко задерживались для отдыха — казалось, они чего-то боялись и без оглядки неслись к глубокой воде, где можно сразу нырнуть и спрятаться под надежной корягой.
Большие щуки появлялись реже. Они плыли медленно, тяжело обходили каждый поворот берега, каждое затонувшее бревно, подолгу отдыхали в зарослях травы. Наверное, эти щуки очень устали — это были большие самки-икрянки, которым пришлось особенно потрудиться во время нереста.
Я подсчитывал щук, еще раз убеждался, что в озерах их не так-то мало, и очень ждал встречи с выдрой.
Конечно, только она могла портить рыбацкую снасть. Попав в курму, выдра тут же вспарывала сеть и, помогая себе лапами, выбиралась на свободу. И конечно, через такую дыру следом за выдрой могла выбраться на свободу любая щука, ненароком попавшая в ловушку.
Иногда выдра, видимо, забиралась в ловушку и не по ошибке — наверное, хитрый зверек по-своему считал просто необходимым подобрать ту рыбину, которая, попав в курму, и так уже становилась добычей, хотя и чужой. Частенько рыбаки находили в курмах и щучьи головы, и обгрызенные хвосты, а такие находки уже совсем точно говорили, кто «проверял» чужую снасть.
